Александр Голодный - Право на бессмертие. Ядерный скальпель
Хмыкнувший Ахмет приступает к допросу с пристрастием:
– Так о чем ты там любезничал с портье, гениальный наш?
– Немного намекнул на причастность к ИРА.
– Да, вижу, намекнул действительно немного.
На напарников присутствуют фотороботы, довольно близкие к оригиналу, кстати. А на меня – несколько неплохих любительских фотографий, и человек на них действительно имеет со мной заметное сходство. Особенно если не побреюсь, как сейчас например. Но зовут его…
– «Чарльз О’Брайен, он же Вежливый Чарли, командир дублинской бригады боевиков Непримиримой Ирландской Республиканской Армии. Особо опасен, всегда вооружен»… Ну, тут они не соврали. «Склонен к применению насилия»… Да, трупы укладывает налево и направо, вообще большой любитель этого дела. «Особые приметы»… Опустим, в баню все равно вместе пока не пойдем… Ага, «обычно пользуется туалетной водой «Чарли», стреляет жертвам в голову, любит общаться с заложницами в острой ситуации, отличается культурной речью»… Поразительно точно подмечено. Список совершенных терактов… Искандер, когда это ты успел так отметиться?
– Начальник, честное благородное слово – гнусный поклеп. Порожняк гонят, в натуре.
– Сейчас уточним.
Сайт «Таймс» предлагает самую жареную новость – описание бойни в отеле и интервью с той самой женщиной-портье. Читаем. М-да, с женщинами общаться умею, что не может не радовать, в общем-то.
– Порожняк, говоришь… Тебя на минуту одного оставить нельзя, что-нибудь отчебучишь.
Экспрессии в словах дамы однозначно хватает, по полиции прошлась не стесняясь. Впрочем, и симпатия к моей скромной персоне ощущается. Ты смотри, даже про три сотни фунтов не забыла! Приятно чувствовать себя благородным рыцарем.
– Ладно, это сохраним, потом обдумаем. Что там предпринимает полиция?
По мне, в интервью с полицейскими чинами одни общие слова, а вот Ахмет явно уловил какие-то нюансы. Проверяем фейсбук. Отвлекающая группа активна и действует по плану. Предварительные сроки проведения акции не изменились. Глянув на часы, командир запускает сетевую трансляцию пятого канала лондонского телевидения. Как раз начинается выпуск криминальных новостей. Наблюдаю в окошке знакомую гостиницу, вспышки полицейских мигалок живописно подсвечивают ряд черных мешков у входа. Восторженные комментарии репортера, недовольное бурчание в микрофон полицейского начальства.
– Даже не знаю – хвалить тебя, Искандер, или ругать? Непрофессионализм полнейший, но зато импровизация по ситуации… Что молчишь?
– Сказать нечего, командир.
– Это правильно. Твоя задача заключалась в том, чтобы молча обеспечить безопасность наших сборов. С чего тебя понесло толкать дезу? Конечно, оригинальную и в тему, но зачем вообще?
М-да… Отголоски прошлой жизни сказались. Когда действовал один, а жизнь напрямую зависела от скорости и точности реакции. И что теперь ответить?
– Сам не пойму, командир. Наверное, ситуация повлияла.
– Ситуация… Ладно, хуже, чем есть, надеюсь, не станет. Какие будут предложения, «ирландец»?
– Возвращаться. Надо нашу базу качественно разведать.
– Согласен. Пойдем.
Обработав камеру слежения, углубляемся в туннель. Лучи налобных фонариков разрезают непроницаемый мрак, прыгают по шпалам. Обращаю внимание – рельсы не блестят, покрыты налетом ржавчины. Давненько по ним не ездили.
Условный стук по первому вагону, у входа в наш встречает довольный Кемаль. Что-то уж очень довольный. Ахмет тоже замечает:
– Кемаль, докладывай.
– Не уверен, командир. Или я себя накрутил и мерещилось?..
– Давай откровенно – не первый день вместе. Было?
– Вроде мелькало что-то невнятное в той стороне.
Ага, это в другом конце платформы. Комментирую:
– Я тоже там полупрозрачный силуэт видел.
– Вот, значит, как. Искандер, сходим?
– Не вопрос.
– Тогда ставь ноут на заряд, бери второй фонарь, и пойдем. А ты, Кемаль, постой у дверей на контроле. Если что – будем орать.
– Понял.
Когда спускался с платформы, было, честно говоря, жутковато. Руки сами тянулись к стволам, только оружие здесь вряд ли поможет. Черт, да что я, в самом деле?! Покойников за спиной на десяток стадионов, с призраками общался регулярно, сам умирал… и что теперь? Бояться нематериальной нечисти? С мягким знаком! Правильные мысли приносят спокойствие. Волнения уже нет, присутствует лишь легкий интерес исследователя. Состояние туннеля тем временем заметно ухудшается. Лужи на полу, плесень на стенах, ржавчина. Проходим стрелку (с ручным приводом, кстати), второй путь уходит в другой туннель.
– Там вторая платформа?
– Да. Выведена из эксплуатации аж в тысяча девятьсот семнадцатом году.
– Фигассе! Век без малого.
– Во-во.
Все, хода дальше нет. Глухая железобетонная стена, ржавые рельсы не доходят на метр. Тупик. Разворачиваемся, шагаем назад. У стрелки командир кивает в неисследованный туннель, предлагает:
– Заглянем?
– Давай.
Расстояние до платформы такое же, а вот ее состояние… Даже лезть страшно – разруха полная. Заставлена частями древних механизмов, какими-то совершенно сожранными грибком разваливающимися ящиками, лежат кучи чего-то вообще сгнившего и неопределимого.
– Понятно. Не хватало только долбануться куда-нибудь и самим стать призраками.
– Согласен, командир. Хер на них, пойдем на свою платформу.
– Давай еще вперед по путям пройдемся, Искандер, проверим.
– Хорошо.
Идем вдоль платформы. Интересный эффект – грибок и плесень, на которые падал луч фонаря, еще некоторое время светятся самостоятельно.
– Во время Второй мировой англичане прятали в метро ценности и музейные экспонаты. А Британский музей, кстати, недалеко.
– Понятно.
Платформа заканчивается, из зева туннеля впереди ощутимо пахнет сырым затхлым погребом. Лучи фонарей отразились на зеркале изрядной лужи черной воды между рельсами.
– Разворачиваемся.
– Ага.
– В общем, Искандер, видно главное – люди здесь точно не живут.
– Типа одичавших бомжей?
– Именно. А визиты привидений как-нибудь переживем.
– Согласен.
Обратный путь быстрым шагом занял совсем немного времени. Встречает Кемаль:
– Что там?
– Тупик, выход на параллельный туннель и вторую платформу. Состояние конченое, да еще мусором вся завалена.
– Отлично. Значит, и наш туда можно относить.
Кемаль усмехается:
– Тебе соседних пустых вагонов мало?
– Дома не мусорим.
– Один пойдешь?
– Нет, я Искандера за компанию уболтаю.
– Что, с ним не страшно?
– Вся нечисть боится сурового джинна!
Улыбаемся.
– Хорошо, Ахмет. Как у нас с обедом?
– Да рановато, по-моему. Тарелки-то я расставил, не потекут. Вот только холодноваты… Командир, может, сходим с Искандером наверх, пошаримся? Вдруг чего-нибудь полезного найдем? Опять же, насчет выхода на улицу провентилируем?
– Ладно, прогуляйтесь. Ноут возьмите и концевики отслеживай. Да, найдете выход – на улицу не лезьте, а то Искандера точно за Вежливого Чарли примут.
– Это кто?
– Вернешься – узнаешь.
– Понял.
Под ногами гудит винтовая лестница.
– Надеешься найти микроволновку?
– Да хотя бы электроплитку. Кастрюльку какую-нибудь… хоть чайник металлический! Станция до девяносто четвертого года работала, народ обслуживала. Не все же по пабам ходили? Дороговато это.
– Логично.
У выхода на надземный уровень останавливаемся. Причина банальна – концевик сигнализации на двери. Быстро и умело Кемаль выполняет процедуру блокировки захваченной металлической полоской.
– Как думаешь, с той стороны навесного замка нет?
– Вряд ли. Зачем двери уродовать, если внутренний есть?
Присев, здоровяк сосредоточенно ковыряется в замочной скважине мультитулом взломщика.
– Тяжело?
– Замок древний. Пока подберешь отмычку…
Раздаются два щелчка.
– Готово. На камеры проверил?
– Конечно. Ничего.
– Да, было бы удивительно.
Начавшая открываться дверь во что-то упирается. Впрочем, я в щель пролезть уже должен.
– Кемаль, подержи ноут, попробую протиснуться, посмотреть, что мешает.
С трудом, но прохожу. А тут ощутимо холоднее, чем на лестнице! Дверь, кстати, упирается в конторский шкаф, их тут четыре штуки.
– Что там?
– Шкафы канцелярские. Подожди, попробую подвинуть.
Хорошо, что пустые, плохо, что за ними еще поставленные друг на друга столы. Но, не особо напрягаясь, перемещаю мебель по очереди к стене небольшой комнаты без окон. Дверь нормально открывается, входит напарник, оценивает обстановку.
– Вон ту полку обувную прихватить надо – как раз в вагоне в проход встанет вместо стола.
Немедленно выставляю на лестницу присмотренное.
На второй двери концевика нет, замок почти не сопротивляется. Открываем… О, солнечный свет! Оказываемся в недлинном коридоре, с двух сторон – двери офисных клетушек, а один конец заканчивается зарешеченным окном на улицу. Не сговариваясь подходим, смотрим сквозь пыльные стекла. Словно дождавшись этого, солнце опять скрывается за черной дождевой тучей.
