Вячеслав Шалыгин - Прорыв
Бондарев тоже услышал треск и схватил Артема за рукав.
– Назад!
– Куда?! – возмутился скаут. – Там же… Кравченко!
– По краю, – майор отмашкой указал как раз в ту сторону, где чуть раньше раздался одиночный хруст.
– Там тоже кто-то… – Артем обернулся и замер, не договорив.
В нескольких метрах от беглецов, умело прячась за деревьями, стояли трое егерей. И все трое держали ходоков на мушке. Бондарев уловил перемену в поведении Артема и тоже обернулся, но медленно и не поднимая оружия.
– Не пойму я что-то, – негромко пробасил один из лесных жителей. – Армейский майор и вольный фермер от военных прячутся? Артемка, что за тандем у вас? Какой смолой вас склеило? И почему так далеко от Черновки забрался? Юля знает, где ты лытаешь?
– Дядя Гром, – Артем заметно расслабился. – Здрасте!
– И тебе не хворать, племянничек названый, – егерь вышел из-за дерева и опустил оружие, импортный «МП-5».
Остальные егеря автоматы не опустили, но под прицелом теперь держали только майора. Что ж, это было не страшно. Артем точно знал, что худшее позади. Гром и другие егеря, жившие поблизости от Черновки, не трогали скаутов. Они вообще никого без нужды не трогали, даже не светились особо, жили сами по себе и в поселки приходили редко. Причем, если приходили конкретно в Черновку, приносили детям ягоды, а Маме Юле какие-то травы и корешки. Дружить не дружили, но всех знали и относились хорошо. Потому и были для воспитанников интерната «дядями» и «тетями».
– Сбежали мы, дядя Гром! – выпалил Артем, стараясь поскорее разрядить ситуацию. – Там такое было! Интернат сгорел! Это они устроили, которые за нами идут! Наши у Савича спрятались, а мы с товарищем майором ушли вообще. А они за нами погнались!
Артем тараторил так, что у Грома не было возможности вставить слово. Впрочем, егерь и не пытался. Он с интересом разглядывал Бондарева. Майор отвечал ему тем же.
Котов почти не описывал в своем эпизоде внешность егеря, и у Бондарева сложилось свое представление. Теперь он имел возможность сравнить вымысел и реальность. Гром оказался не таким крупным и мускулистым, как думал Бондарев, к тому же постарше вымышленного прототипа. Густой ежик на голове у егеря был совсем седым, лоб пересекали глубокие морщины, вокруг губ пролегли складки, а от левого виска через скулу до середины щеки протянулся шрам, который серьезно мешал мимике. Когда Гром говорил, левая верхняя часть лица оставалась почти неподвижной, нормально двигались только губы. Но это не портило относительно благоприятного впечатления. Все потому, что взгляд у егеря был располагающий. Внимательный, спокойный и глубокий. Без лукавинки или чего-то фальшивого и напускного.
Артем взял паузу, чтобы перевести дух, но Бондарев не спешил вступать в беседу. Гром тоже молчал, только уже не играя с майором в гляделки, а к чему-то прислушиваясь и, казалось, принюхиваясь. Смотрел егерь при этом в глубь зарослей.
Бондарев чуть обернулся и тоже прислушался. Треск сучьев, который прежде раздавался где-то вдалеке, стал громче и ближе. Кто-то определенно ломился сквозь бурелом прямиком к месту встречи егерей и гостей Леса.
– Хозяин идет, – хрипло проронил один из егерей – помощников Грома. – Разбираться будет, кто стрелял. Хоть здесь и не Лес, а не любит Хозяин, когда деревья портят.
– Это не мы! – выпалил вновь Артем. – А кто идет?
– Хозяин, – повторил хриплый. – Гром… тяжелая энергия собирается, недобрая… лучше уйти.
– С этими не уйдем, – Гром взглядом указал на гостей. – Замрите все. Буду договариваться!
– А хозяин – это… – Артема вдруг обожгло. – Это кто… леший?
– Нет, – Гром строго зыркнул на скаута. – Леший – это леший. Он в Лесу живет, а не в старых перелесках. Молчи, Артемка, и постарайся не пугаться. Это важно.
Гром бросил короткий взгляд на майора, как бы переадресовывая свой полезный совет и ему. После чего егерь повесил автомат за спину, чуть развел опущенные и развернутые ладонями вперед руки и замер лицом к зарослям дикой малины. Из которых, спустя несколько секунд, вышел и, завидев людей, поднялся на задние лапы огромный медведь-шатун. На языке егерей – Хозяин.
Глава 13
Ни Бондарев, ни Артем ничего подобного раньше не видели. Шатун, огромный, как поставленный на задний бампер грузовик, угрожающе скалился, утробно рычал, но при этом лишь раскачивался из стороны в сторону. Маленькие черные глазки, почти скрытые вздыбившейся на морде шерстью, злобно сверкали, но взгляд медведя не фиксировался на егере или замерших позади него людях. Шатун будто бы погрузился в транс. Гром вел себя примерно так же. Раскачивался в такт движениям медведя, издавал едва слышные низкие звуки и не смотрел на шатуна в упор, но далеко от морды медведя взгляд не отводил.
Эти странные танцы длились от силы пять минут, но зрителям показалось, что прошли пять часов. Шатун, наконец, опустился на все четыре лапы и, мотая здоровенной, размером с кухонную плиту, башкой, как бы нехотя сдал на несколько метров назад. Артем едва слышно выдохнул, но стоящий рядом с ним хриплый егерь чуть шевельнул рукой, приказывая скауту пока не расслабляться.
Медведь еще немного отошел, как бы случайно обнаружил справа от себя куст с ягодой, в три приема слизнул всю ее с ветки, увидел еще несколько кустов и поковылял в заросли, забыв о людях. Только после этого егеря расслабились, зашевелились и жестами разрешили ходокам тоже выйти из ступора.
– Кажись, уладили вопрос, – прохрипел помощник Грома. – Сжалилась Хозяйка, отпустила.
– В каком смысле – Хозяйка? – почти так же хрипло спросил Артем. – Это самка была? Сука? Или как там у медведей…
– Цыц ты! – хриплый егерь с опаской взглянул на заросли. – Обидишь еще! Про Хранительницу Леса не слышал, что ль? Мало кто видел ее… но говорят, что в Лесу живет девушка, первая, заступившая за Край. Говорят, мол… погубил Лес всех ее родных, она и решила, что он и ее к ним заберет. Непонятно почему, но Лес сжалился над девушкой, вот и… ходит она по Лесу, без всякой защиты, а тело ее плющом оплетено, в знак того, что Лес ее частью себя сделал. А первым рассказал о ней один бродяга. Как-то заплутал, вроде как охотился… Так увлекся, что и не заметил, как из обычных зарослей в Лес забрел. Очнулся, глядь по сторонам, а все, поздно метаться. Нет выхода из Леса простым бродягам. И вдруг слышит рев протяжный такой, как ветер завывает, только звук более высокий. Видит… шатун, да огромный… раз в семь больше его самого!.. Нет зрелища страшнее, чем разъяренный медведь-шатун, особенно такой огромный! Рванула за ним громадина, бродяга – наутек. Бежит уже минут десять, из сил выбился, да только дыхание огромного медведя за спиной его подгоняет. В конце концов упал, то ли оттого, что обессилел, то ли споткнулся. Думает все, кранты, сейчас Лес меня заберет. Лежит минуту, две. Живой. А шатун где? Отстал, что ли? Не тот это зверь, чтобы так просто от него можно было отделаться. Встал и вдруг глядит – стоит перед ним симпатичная девушка, в непонятной одежде. Не иначе, как из краевцев деваха, хотя и выглядит как-то иначе…
«Ты кто такая, откуда взялась?»
Девушка, промолчав, указала ему в сторону. Глянул тот, куда она указывает.
«И что там?»
Глядит, а ее уже и нету, будто и не было здесь никого пару мгновений назад. Ничего не оставалось, как идти по указанному незнакомкой направлению. Так прямо к Черновке и вышел…
Вот такую историю рассказывают, а правда или ложь – Лес его знает…
Редкий раз, перед Штормом, можно увидеть вдалеке, на краю Леса, невиданной красоты девушку, медленно уходящую вдаль, в Сердце Леса[3].
– Красиво, – Артем тоже покосился на малинник. – То есть эта медведица – Хранительница? Ну, то есть в душе человек? Типа оборотня? Поэтому Гром с ней договорился?
Скаут развернулся и вопросительно уставился на Грома.
– Не слушай ты эти байки! – егерь Гром снял кепку и рукавом утер со лба пот. – Шатун как шатун. Ну, может, самка, не разглядывал. И не договаривался я. Просто показал, что мы свои. Редко такой трюк удается, но сегодня повезло нам. Наверное, потому, что не в настоящем Лесу встретились, а тут, в степном перелеске. А Хранительницу Леса я только одну знаю, и уж поверь, она никакой не оборотень, а…
– …Просто ведьма, – перебил Грома недовольный его комментариями хриплый. – Скоро встретишься с ней.
– Все, лирическое отступление окончено, – Гром окинул насмешливым взглядом товарищей и сделал вид, что принюхивается. – Кому это новые штаны понадобились?
– Мне, – хмыкнув, ответил третий егерь, молодой, рыжий, с американской винтовкой в руках. – Первый раз Хозяину в пуп заглядывал. Взбзднул маленько.
– До речки замыкающим пойдешь, под ветром, там помоешься, – Гром вновь посмотрел на Бондарева. – На чем мы остановились, майор? А-а, что вы с Артемкой из Черновки сбежали, от своих же. Я только не понял почему? И зачем они интернат сожгли?
