Юрий Иванович - На древней земле
Пока портные занимались своим делом, все остальные просматривали на большом экране заранее смонтированные интересующие фрагменты прошлых боёв Уке-Сина. Николя останавливал нужные моменты, прокручивал назад, потом вновь запускал покадрово. И тщательно разбирали каждый приём защиты или нападения. Слабых мест в системе приёмов противника не было. Или может их так и не удалось найти. Оставалась единственная возможность: повредить существенно ногу, которая была когда-то сломана. Ну и ещё: шип. Но о нём кроме нас двоих никто не знал. Даже Николя. А шип я готов был передать в любой момент.
Остальные громкими голосами спорили у экрана. Большинство моим мнением и не думало интересоваться, по этому я крутился возле Гарольда и при малейшей возможности хватал его за руку. И обильно «загружал» своими советами и наставлениями. От меня ведь тоже экран не прятали. При этом постепенно нервозность остальных передалась и мне. Вследствие чего и я не на шутку распереживался. А вдруг как тот урод, Уке-Син, покалечит моего лучшего друга? Или ещё чего хуже? Хотя, что может быть хуже, чем превратиться в малоподвижного и целиком зависящего от окружающих инвалида? Эти мысли буквально ввергли меня в небольшую волну паники и явного расстройства.
Так что перед самым боем получилось наоборот: Гарольд принялся меня успокаивать и поднимать мой упавший боевой дух.
Во время трёхчасовой подготовки к поединку очень часто то Нина, то Эльза покидали спортзал и отлучались по своим текущим делам. Видимо не всё доверяли своим подчинённым, а может просто хотели проследить за всем лично. Да и гостей, вероятно, ходили встречать. Которых впоследствии мы обозрели в личной ложе нашего сектора.
За полчаса до начала, мы дружной толпой вывалили из спортзала и отправились к Большой арене. При этом я незаметно передал другу ядовитый шип с повторным напоминанием, что тот начинает действовать через пять минут. И с советом не слишком то надеяться на непроверенную вещь. Вопреки нашим ожиданиям ни Малыша, ни Цой Тана, ни Арматы мы по дороге не увидели. Поэтому на побег именно в сию минуту надеяться было нечего. Если бы не отсутствие наших друзей, я бы попытался склонить Гарольда к риску. Нам вполне могло хватить силёнок разбросать окружающих и пробиться к порту. И даже пленить необходимое нам плавсредство. Но я сам прекрасно понимал всю абсурдность подобной попытки, а Гарольд так вообще стал надо мной издеваться. Даже обозвал трусом и паникером. Не хотелось в ответ испортить ему настроение, а то бы я мог обозвать его влюбившимся идиотом. Который ценой своего здоровья мечтает упрочить положение нашей рабовладелицы на острове. Но я этого не сделал. Лишь напомнил ему, что очень часто его бахвальство и самонадеянность приводили к травмам. И довольно серьёзным. Даже успел вновь напомнить тот случай, когда я ему сломал руку.
Мой друг на это только посмеялся и ничего ответить мне не сумел: мы дошли в комнату-ложу нашего сектора. И нас тут же разлучили. Его увели телохранители во главе со старпомом, а мою руку ловко перехватила Рената и потащила в самый уголок. По неосмотрительности я пару раз попытался вырваться и привлёк к себе внимание гостей, которые в количестве четырёх человек вальяжно расседались на лучших креслах. Двоих то мы уже знали: граф со своим товарищем. А вот два непомерно разжиревших японца, впервые предстали пред наши очи. Глядя на несуразно обвисшие тела, создавалось впечатление, что их специально откармливали на мясо. Или, вернее, на сало. Вот один то из них и засмеялся, увидев меня, и выкрикнул что-то на местном языке.
Видимо Эльза только и ждала чего-нибудь подобного:
– Немедленно убери этого придурка с наших глаз! – зашипела она Ренате. – А то я и тебя отсюда выгоню!
– Но госпожа! – ужаснулась девушка. – Он ведь может навсегда потеряться при таком столпотворении! – она с надеждой оглянулась на Нину, но та даже не думала вмешиваться. С самой милой улыбкой здороваясь и обнимаясь с графом. Заметив взгляд рабыни, Эльза еще больше рассердилась, но голос всё-таки понизила:
– Отведи его в подвальчик! Там он никому не помешает и никуда не сбежит! И быстро! А то закрою и тебя там же!
Рената спорить не стала. Видимо ещё и из-за того, что рёв трибун постоянно возрастал, а она не успела ещё сделать ни одной ставки. Дёрнула меня за руку, подвела к стене и открыла замаскированную дверь. Чуть ли сбивая меня с ног, протолкнула по спиральной лестнице вниз и усадила в удобное кресло. Повернула меня лицом к круглому окну и несколько раз повторила:
– Брат! Там будет твой брат! Смотри туда!
Затем достала откуда-то с десяток конфет без упаковок, положила на подоконник и вихрем умчалась наверх. Только и раздался за ней громкий щелчок захлопнувшейся двери.
Да! Отделили! Я внимательно осмотрелся и даже обрадовался: здесь для меня было намного лучше, чем в гостевой ложе. Самое главное – в каморке находился только я. Ну и ещё – полная темнота. Лишь через круглое окно, ведущее на арену, пробивалось слабое освещение. Заглянувши в него, я понял, что имею прекрасную возможность понаблюдать за поединком без посторонних. Вид был прекрасным: и на арену, и на большие экраны сверху. По сторонам моего окошка отходили пластиковые прикрытия, мешая смотреть по сторонам, но этого и не надо было. Видимо раньше из этой каморки вырывался луч прожектора. Или чего подобного. И работал простой осветитель или оператор. Присмотревшись, я даже заметил, что окно можно открыть и вынуть полностью. Но делать этого не стал: нет необходимости и работёнка явно не для дебила.
А время начала воскресного развлечения для жителей острова приближалось просто стремительно. Не успел я съесть несколько конфет, как на арену вышла первая пара. Оказалось, по таким дням перед главным действом выступают начинающие и молодые гладиаторы. И численность их не лимитирована. Только вот окончанием боя служит простой нокаут. Смертельных исходов старались избегать. Хотя и такое случалось нередко.
Трибуны явно не справлялись с нагрузкой и были в прямом смысле переполнены. Зрители стояли в проходах, сидели на поручнях, а кое-где даже на коленях друг у друга. Естественно, что этими льготами пользовались женщины. Которые вели себя не менее возбужденно, чем болельщики мужчины. И организаторы поединков вполне осознавали чаяния собравшегося народа. Поэтому второстепенных боёв провели только три. Два: один на один; и один бой, где пара сражалась с парой. Нельзя сказать, что бы они прошли совсем уж неинтересно или вяло. Кости трещали порой так, что перекрывали шум толпы. А кровь щедро смочила арену несколькими бурыми пятнами.
А затем раздался звук сирены и ведущий стал оглашать участников главного поединка. Первым на арену вышел Гарольд. В свете двух скрещённых прожекторов он смотрелся очень респектабельно и красиво. Его приветствовали нестройными выкриками, свистом и улюлюканьем. Я даже услышал чей-то топот у себя над головой. Весь шум немного стих, когда огласили сумму выкупа за выступающего раба в случае его победы: пятьсот тысяч паров! Голос из репродукторов, разнёсшийся над притихшими зрителями, даже напомнил: что подобной суммы не назначалось за раба за всю историю Хаоса. После гудящей от разговоров паузы, голос раздался вновь, но уже с истерическими нотками:
– Ему сегодня противостоит! Свободный гражданин острова…! Занимающий первое место в рейтинге наших лучших бойцов…! Владелец второго порта…! Великий и непобедимый..! Уке-Син!!!
Последние слова ведущего заглушил слаженный крик исторгнувшийся из тысяч глоток:
– Уке-Син! Уке-Син! Уке-Син!!! – скандировали зрители имя своего любимого и обожаемого урода. И пока тот выходил на арену рёв толпы усиливался с каждым его шагом и превысил все допустимые и мыслимые пределы. Стало совершенно ясно: за владельца порта будет болеть подавляющее большинство. И разница среди этого большинства заключалась только в ставках на исход поединка. Кто-то ставил на первую минуту, а кто-то на вторую, и может только единицы – на третью. Потому что уверенная мощь Уке-Сина потрясала и даже завораживала. Даже я смотрел на него с каким-то нездоровым ажиотажем. Хоть и видел ранее записи поединков с его участием.
Но там он выглядел «стройней» и хлипче. Если можно так сказать о комке мышц весом в сто шестьдесят килограммов! Но сейчас он смотрелся по-другому! Видимо за последние несколько месяцев своего неучастия в поединках к его телу прибавилось ещё килограмм пятнадцать, а то и двадцать веса. И не какого-то свисающего сала или непонятных одутлостей, а полноценных и устрашающих мускулов. Вроде стал даже как-то выше ростом. То ли продолжал расти? То ли стал набухать энергией? Но вряд ли он был человеком в полном смысле этого слова. Скорей всего этот мутант вообще являлся человеком лишь малой толикой своего естества.
И тут меня уже окончательно пронял страх. Самый натуральный страх за моего лучшего друга. Если бы он мог меня услышать в окружающем шуме, я бы немедля вскрыл окно и кричал только одно слово: «Шип!». Я так я повторял это слово мысленно, беззвучно шевеля губами. Но Гарольд и сам понимал сложность ситуации. Что бы успокоить ребят и меня, он развёл руки в стороны, на секунду став похожим на изображение креста. Непосвящённому человеку могло показаться это элементами разминки, но по нашим условным сигналам это означало: «Все технические средства задействованы!» А раз из техники у него ничего не было, значит, он готов применить шип с первого же мгновения боя. Ну и правильно! На кону стоит слишком многое, что бы безрассудно играть в рыцарство и джентльменство.
