Данил Корецкий - Логика выбора
– Выпейте! Это снадобье, просветляющее ум и обостряющее чувства…
– О, это то, что я люблю. – Клайда взяла чашку, сделала несколько глотков, поморщилась и протянула мне. – Горькое… Хочешь?
– Нет, спасибо.
Лекарь сел за стол, развернул лопух и с жадностью набросился на рыбу.
– Огород у меня есть, там… – с набитым ртом он махнул рукой куда-то за свой домик. – И несколько плодовых деревьев. Только растительная пища надоедает и сил не дает…
– А с соседями вы дружите? Ну, хоть с этим, летающим?
Он покачал головой.
– Здесь каждый сам по себе. Они все какие-то нежизнеспособные… Стихи пишут, песни поют, пиявок режут, летают… А руками ничего не могут. Даже огородов не заводят… Живут, пока дают. А если не дают, не протестуют… Зато между собой спорят до хрипоты…
Утолив первый голод, он сделал перерыв, понюхал испачканные руки.
– Вкусно. И пахнет хорошо.
– А я тоже все запахи чую, – вмешалась Клайда. Она нагнулась и внимательно рассматривала что-то в высокой траве. – И звуки, каких раньше не слышала… Тут вот курли водятся…
– Сказал же: мое снадобье чувства обостряет, – довольно кивнул «лекарь». – А этих тварей тут полно, я их травлю, а они снова размножаются…
– Буду на них охотиться! – пригнувшись и раздвигая траву острием своего «копья», Клайда медленно двинулась по невидимому следу местных грызунов.
– Все охотятся друг на друга… Хотя бывает наоборот. Вот ты, например, кормишь свой корм…
Старичок снова принялся есть. Теперь не спеша, с чувством и толком.
– Что это значит?
– А то и значит. Вот представь – лупарам привезли скалера, чтобы они его сожрали. А лупар пришел и стал его кормить травкой да листиками…
– Готово! – крикнула Клайда, втыкая в траву копье и радостно вскидывая его над головой. Но тут же разочарованно охнула: на клинке кроме комка земли ничего не было. – Нет, не уйдешь! – азартно воскликнула она и бросилась дальше.
– Подождите, это я лупар? – удивленно переспросил я. – А вы скалер?
– Вроде того, – кивнул «фармацевт». – Нас ведь сюда для чего пустили? Для этих… Палачей. Они сюда за тем и приезжают, чтобы кровь пролить да душу злодейскую потешить. Друг за другом им, конечно, интересней охотиться, только других может и не быть, а мы всегда на месте. Вот, если нет других, тогда за нас и берутся. Что ж, ваша женщина и за курлями с радостью гоняется…
– Выходит, вы здесь дичь для охоты?! – изумился я.
– Выходит…
– А почему же вы согласились?
Окончательно насытившись, лекарь завернул голову, плавники и кости в зеленый лист и отодвинулся от стола.
– Да там ведь ничего нельзя… А они вначале особо и не рассказывают. Говорят: поедете туда, где все можно. И стихи писать, и летать, и лекарства изобретать. Только, мол, и другим там все можно, имейте это в виду… Ну, а что это значит, уже потом понимаешь. А некоторые так и не поймут, до последнего…
– А уйти отсюда вам можно?
– Можно. Только куда уходить? Внизу у нас ничего нет, только запреты. Ни тебе летать, ни зелье варить… Разве это жизнь?
«Поразительно! – подумал я. – Свобода смешивать снадобья в обмен на постоянную угрозу запрета жить! И их это устраивает?»
– А если бы можно было переселиться? Туда, где все хорошее делать можно, а плохое – нельзя?
Он поднял на меня удивленные глаза:
– А разве есть такие места?
– Есть.
– Ну, не знаю… Подумать хорошенько надо.
– А как же вы ухитрились здесь так долго прожить? – повинуясь внезапно пришедшей мысли, спросил я.
– Не знаю. Старики им не интересны. Да еще как-то двое возле моего дома померли. Эти, которые с ножами…
– От чего померли?
– Не знаю. Молва пошла, что от отравленных колючек. – «Фармацевт» опустил глаза и стал получше упаковывать объедки. – Только я ни про какие колючки не знаю. Но слухи мчатся быстро и далеко разлетаются. Вот ко мне и перестали приходить. К тому же меня и найти трудно – я когда ягоды и корешки собираю, часто в лесу ночую…
– А другие как же?
Старик пожал плечами.
– Мы же не обо всех знаем. Вчера вот лупары одного растерзали… Женщин часто воруют, только у нас их и нет почти… А которые есть, те в глухом месте живут, на болоте. Эти туда и не доберутся… – Он встал, пригладил бороду, поклонился. – Спасибо за угощение. Какой недуг вам надобно вылечить? У меня всякие снадобья есть.
– Да нет, ничего не надо. Мы пойдем…
Клайды в поле зрения не было. Я позвал – раз, другой, третий. Она не откликалась. Неужели так увлеклась охотой на этих маленьких тварей? Я обошел домик знахаря, но ее так и не увидел. Прошел в заросли по примятой траве – тоже никого.
– Клайда! Клайда, возвращайся, мы уходим!
Никакого ответа. Это уже мне не нравилось! Ломая кусты, я ворвался в чащу, включил экстрасенсорное восприятие, определил направление, бросился туда… На крохотной полянке смятой горкой лежали разорванные бордовые брючки и розовая кофта – как кожа, содранная с глупой резвушки-обезьянки… В кустах валялось копье, которым она, как и следовало ожидать, не успела воспользоваться…
Собрав вещи в охапку и подняв копье, я быстро вернулся к дому лекаря.
– Женщина пропала? – проницательно спросил он. – Ее украли эти… Надо спешить… Сейчас…
Он скрылся в доме, будто хотел дать мне карту с точным местонахождением Клайды или летающую метлу, чтобы я быстрей до нее добрался. Но вместо этого вынес маленькую коробочку и, плеснув воды на клинок импровизированного копья, с осторожностью посыпал его серым порошком, который зашипел и тут же растаял.
– Их много, это тебе поможет, – озабоченно сообщил он. И добавил: – Не поцарапайся, это смертельный яд! Иди туда, к Черному лесу, найдешь площадь с каменными фигурами, они там свои представления разыгрывают…
Расспрашивать уже не было времени, и я бросился по следу, который ощущал и без подсказок направления. Знакомая тропинка так же вилась по живописному лесу, но сейчас я ничего не видел и не слышал, кроме запаха чужаков, похитивших Клайду. Вначале я просто бежал со всех ног, потом попробовал включить левитацию и помчался огромными прыжками, но то и дело утыкался головой в переплетающиеся в вышине ветви. Пришлось снова перейти на обычный бег. Если бы у меня с собой был левитр…
Ментальный след рассеялся, на развилке я свернул не туда и через некоторое время оказался в густых зарослях, а когда под ногами зачавкала густая болотная жижа, повернул назад. Через час скитаний, в разодранной, грязной одежде, я, наконец, выбрался из леса и оказался среди скальных обломков, разбросанных по огромной равнине неведомым великаном. Время как скульптор поработало над ними резцами дождей и ветров: некоторые стали похожи на зверей, некоторые – на гигантские шахматные фигуры, некоторые выветренные столбы отдаленно напоминали людей.
