Вадим Панов - И в аду есть герои
Артем откинулся назад и уперся спиной в отделанную деревом стену. Говорить не хотелось. Удивительная легкость, овладевшая телом сразу после коктейля, плавно перешла в блаженную тяжесть, а в голове нежно заиграла приятная колыбельная мелодия. Справа, не таясь, посапывал Лека, которого тоже подкосила последняя доза, и на ногах оставались только трое: Кортес, Муба и Нера. Наемник попытался было сосредоточиться на том, что хваны рассказывали Кортесу, но получилось не очень. Да и говорили четырехрукие как-то неправильно, голоса становились то слишком громкими, то исчезали, и, если бы не шевелящиеся губы, Артем бы никогда не догадался, что за столом продолжается беседа.
– Золотой Корень растет долго. – Муба задумчиво повертел в руке пустой стакан. – Только поле мы готовим два года. В первый год оно отдыхает, а во второй мы высеваем на нем клевер. После клевера Золотой Корень хорошо растет.
– И для коров хорошо, – подмигнул Нера.
– Ваши стада хвалят, – улыбнулся Кортес.
– Еще бы!
– Затем, на третий год, высеваем Золотой Корень, – продолжил Муба. – В этот сезон он не всходит, набирается сил и очень чувствителен к сорнякам.
– Пестициды, как я понимаю, вы не используете, – засмеялся Кортес.
– Разумеется, – кивнул Нера. – Поле пропалываем вручную каждые два дня.
– Не позавидуешь.
– Это еще не самое плохое, – махнул левой верхней рукой Муба. – Пропалывать надо только в первый сезон. На второй год Золотой Корень набирает такую силищу, что на поле вообще ничего, кроме него, не растет. Все гибнет.
У Кортеса были свои соображения на этот счет. Если целый год на поле каждые два дня вырывать каждую травинку, то на нем еще долго вряд ли что-либо вырастет. Но делиться своей мыслью с четырехрукими земледельцами наемник не стал.
– И тогда начинается самое интересное. – Муба наполнил стаканы «березовкой», чокнулся с собутыльниками и выпил. – Весной второго года пробиваются ростки. К лету они дотягиваются до колена, на них появляются синие цветы, и вот тут прилетают сосущие бабочки.
– Которых надо отгонять.
– В этот год еще не надо, – вздохнул Муба. – Наоборот, приманиваем.
– Для чего?
– Они должны отложить личинки в каждом цветке, – объяснил Нера.
– Но они такие тупые, – поморщился Муба. – Они ищут Золотой Корень по запаху, а он на второй год пахнет очень слабо, поэтому приходится всякий раз, когда прилетают бабочки, выскакивать на поле с веерами и рассеивать пыльцу.
– А они что, прилетают не каждый день?
– Они прилетают стаями когда угодно. Их надо отследить и приманить.
– А откуда они вообще берутся?
– Никто не знает, – пожал плечами Нера. – Но где бы ни высеивали Золотой Корень, там всегда появляются сосущие бабочки.
– И что потом?
– На третий год на побегах расцветают красные цветы, и вот теперь сосущих бабочек надо отгонять, поскольку они прилетают за своими личинками и высасывают их из бутонов вместе с соком, а этого допустить никак нельзя.
– Иногда эти твари прилетают только с наступлением темноты, – проворчал Муба, – и мы до рассвета носимся по полю с веерами.
Кортес представил, как среди ночи по соседним участкам с остервенением носятся хваны, сжимая в руках веера, причем с абсолютно разными намерениями: на одном поле отгоняют, а на соседнем приманивают, и улыбнулся. В душе.
– На следующий год цветы уже белые, а стебли в рост человека.
– А личинки?
– Личинки вымерзают, – объяснил Нера. – Они уже большие, в корень на зиму уйти не могут, а сами покинуть стебель не в состоянии – надо, чтобы бабочки их высосали. А мы не даем. Вот они и дохнут во время холодов.
– И большой бывает урожай?
– Нет, – дернул головой Муба. – С одного поля мы собираем примерно десять килограммов Золотого Корня.
– Всего?!
– Так ведь собственно Золотой Корень – это маленький отросток, весом в несколько граммов, – усмехнулся Нера. – Причем из этих десяти килограммов после обработки получается всего литр раствора.
О том, что доходы от этого литра позволяли семье Хван жить припеваючи на протяжении не одной сотни лет, глава четырехруких скромно умолчал.
– Вопрос можно?
– Давай, – согласился Муба.
– Почему Великие Дома поручили выращивать Золотой Корень именно вашей семье? Для большей безопасности?
Хваны переглянулись.
– Не совсем, – протянул Муба. – Видишь ли, Кортес, именно наши предки притащили на Землю эту культуру. Мы выращиваем Корень всю свою историю.
– А-а…
– Всегда на продажу, он ценился во все времена, – понял наемника четырехрукий. – Для нас Золотой Корень – это просто легкий стимулятор.
– И он всегда был запрещен?
– Нет, – неохотно ответил Муба. – Когда-то, давным-давно, мы не уследили за своими запасами, и Корень получил широкое распространение на планете. Его активно использовали некоторые человские маги, и… В общем, потом нам помогли вернуть монополию на его выращивание.
Кортес понял, что хозяева недовольны темой, и постарался перевести разговор в другое русло:
– А как проходит сбор урожая?
– Ты все о делах? – прищурился Нера. – Пытаешься понять, возможна ли утечка? Не волнуйся, здесь тоже все в порядке. Когда приходит время сбора, сюда приезжают воины всех Великих Домов и пересчитывают каждый корешок. Тут же делят: по два килограмма забирают Великие Дома, а четыре достаются эрлийцам.
– У нас остаются только стебли, листья и цветы, – закончил Муба. – Так сказать, сапожники без сапог.
– А корни?
– Все они, за исключением того самого отростка, не представляют вообще никакой ценности. Мы их сжигаем.
Нера отрезал изрядный кусок нежной ветчины, положил его на толстый ломоть хлеба и кивнул на дремлющего Артема:
– Слабоват у тебя напарник.
– Устал, – медленно ответил Кортес, чувствуя неудержимое желание завалиться спать. – У нас был длинный день.
Глава хванов доел бутерброд и стал тщательно вытирать жирные руки полотенцем.
– Кортес, теперь можно я задам вопрос?
– Разумеется.
– Ходят слухи, что год назад ты убил рыцаря командора войны?
Наемник, скрывая настороженность, вежливо улыбнулся. Что могло таиться за этим интересом? Семья Хван входила в Великий Дом Чудь, вассальную присягу, данную Ордену много тысяч лет назад, никто не отменял, неужели четырехруких так сильно возмутила эта старая история? С другой стороны, Богдана ле Ста наемники завалили по всем правилам Тайного Города, это подтвердило расследование, и у рыцарей не было претензий.
Хван правильно истолковал молчание наемника:
– Дело прошлое, Кортес, и моей семьи оно напрямую не касалось. Мне просто хочется знать правду.
