Юрий Иванович - Обладатель-двадцатник
Поддерживаемый секретаршей с одной стороны и тяжело вздыхающим другом – с другой, похромал в помещение, где проводились торги.
Кстати, они по своей сути считались весьма и весьма редкостными для России. Потому что проводились по совершенно новой системе, основанной на правилах Аукциона Викри, плюс некая модернизация для местных российских условий. Тут уже сами организаторы постарались, а точнее сборная солянка деятелей и владельцев обанкротившегося университета. Они вознамерились получить за своё баснословно дорогое имущество нормальную цену, и ничего иного не придумали, как устроить аукцион именно такой формы. Сложной и не всем обывателям со стороны сразу понятной.
Ибо Аукцион Викри – это алгоритм проведения однораундного закрытого аукциона (участники которого не знают ставок друг друга), при котором право на покупку получает участник, предложивший максимальную ставку, но покупка осуществляется по второй максимальной ставке. Дальше и была учёными придумана некая модернизация, направленная на резкое увеличение цены. А именно: покупка осуществлялась всё-таки по высшей предложенной цене. Но недвижимость поступала в одни руки, если они дали денег в два раза больше, чем оставшийся на втором месте покупатель. Если такого не происходило и такой разницы в два раза не было, то владельцами предмета продажи становились сразу трое владельцев, занявших в предложении три верхних позиции. Но уже с меньшими окончательными выплатами, которые в сумме и дадут высшую цену.
Например: покупатель А предложил двенадцать, пусть будет миллионов условных единиц. Покупатель Б – десять, а покупатель В – восемь. Так как не нашлось покупателя Х, который предложил двадцать четыре, покупка становится собственностью сразу троих покупателей: А, Б и В. Но выплачивают они продавцам соответственно всего лишь пять, четыре и три миллиона каждый. То есть в сумме те же двенадцать, по высшему предложению. И соответственно этому каждый из троих имеет свою чёткую долю в купленном объекте.
Сложно и загадочно, кто не понимает. Легко и прозрачно для любого торгаша. Зато устроителям показалось, что таким образом они заставят рисковать покупателей и сразу давать максимально возможную для себя цену.
Они же, организаторы, и подбирали состав участников. А из кого подбирали? Да старались из представителей разных, жестоко воюющих между собой и конкурирующих группировок. Рассуждая логично, что именно в таком случае появится здоровая конкуренция и университет получит солидную сумму, позволяющую ему удержаться на плаву ещё лет пять, а то и шесть.
Вот только учёные, профессора и академики не сообразили, что показные войны как раз для таких продавцов, как они, и устраиваются. Честной цены всё равно не будет, правдивой ставки никто не объявит. На самом деле каждый лот уже давно оговорён между спекулянтами, поделён и предназначен победителю закулисных интриг.
Так бы и случилось. Пролетели бы владельцы участка на заниженных ставках, как фанера над Парижем. Как пить дать пролетели!
Если бы вдруг в дело не вошла тёмная лошадка. Некий престарелый дедуган вначале чудом попал в закрытые, жёстко ограниченные со всех сторон списки участников. Потом выяснилось, что денег у него немерено. А чуть позже, что это именно тот тип, который набрал миллионные кредиты у тех, с кем собирался поспорить за лакомый для всех кусок недвижимости. Причём мало кто догадывался, что кредит взят не только у него. Дело было провёрнуто практически за сутки с помощью нескольких ловких адвокатов, которые и сами не догадывались обо всём масштабе операций. Просто каждый капиталист тупо ссудил огромные деньги на выгодных для себя условиях и тихо радовался, не успев поделиться радостью с себе подобными. Тем более что деньги эти не были сложены в чемоданах или в бронированном автомобиле. Все они только числились на иных, ничего не стоящих бумажках. Как бы… То есть всё-таки существовали, но где-то там… в электронном виде. Попробуй их оттуда обналичь! Но если уйдут со счёта, то всё в тот же карман капиталиста.
Да, некоторые дельцы подобного бизнеса увидели и узнали просителя. Да, некоторые даже успели удивиться в разговорах между собой:
– Глянь-ка! И у тебя этот старик успел отметиться! Но самое смешное, что он до сих пор небо коптит! Ха-ха! Оригинал!
Но никто не заподозрил с ходу, что «оригинал» сделает самую высокую ставку. Ему-то узнать о планах конкурентов – раз плюнуть, а они про его ставку узнать заранее не смогли. Не было с ним никаких консультаций и морального «выламывания рук».
Сам момент истины происходил, а точнее говоря, высвечивался на огромном экране, вывешенном организатором непосредственно возле продажной комиссии. Между прочим, в самой комиссии насчитывалось представителей от разных структур чуть ли не больше, чем самих покупателей. В их обязанности входило получить от всех запечатанный конверт с номером участника и затем верно внести указанную прописью сумму в должную графу. А на экране сумма не высвечивалась, зато поднималась или опускалась непосредственно строчка с конкретным номером.
То есть присутствовала на продаже немалая интрига, назначенная поддерживать интерес покупателей до самого конца. Конверты в кипе лежали вперемежку, номерами книзу, брались тоже строго по порядку, сверху. Вот и получалось следующее действо: чуть в стороне от перечня высвечивался номер в мигающем окошке, а потом он же после внесения суммы перемещался на ту или иную строчку. А духам таюрти, могущим влиять на предметы здесь, ничего не стоило конверт своего представителя продвинуть чуть ли не на последнее место для оглашения.
Было очень интересно наблюдать за покупателями, истинными артистами своего дела! Как некоторые из них терзались, когда их номер выпадал с первых трёх мест. Хотя на самом деле прекрасно знали о своём оговорённом – «надцатом» месте. Как искренне радовались те, которые сразу попадали в вожделенную тройку и там потом оставались. Хотя тоже заранее просчитали отдачу и время возврата каждой вложенной в это дело копейки. Любо-дорого было смотреть на них. Артисты Большого, Малого и прочих театров стыдливо стоят вдоль стеночек и завистливо учатся у настоящих мэтров!
Зато на их фоне совсем плохо смотрелись представители университета. Они-то сидели в комиссии и сразу видели означенные суммы в конвертах, и некоторые из них чуть не плакали. Целая кафедра университета с корпусами производственной практики для студентов и «малым» научно-исследовательским полигоном грозилась уйти меньше чем в половину реальной стоимости. То есть, продавая вне аукциона, можно было получить нормальные деньги. Так нет, возжелалось заработать хотя бы чуточку больше! В итоге вот-вот грянет полное фиаско. И на унылых учёных рожах всё больше проступало наряду с отчаянием понимание, что их всё-таки хорошо поимели. Причём поимели нагло, беспринципно и безжалостно не только типы А, Б и В, но и все остальные в зале, которые пытались выдавить на своих сытых, лощёных лицах скорбь и сочувствие.
