След Анубиса (СИ) - Сарафанов Валентин

Василий встал с кресла.

— Вован, ты это здесь побудь. Не убегай. Хорошо.

— Здесь не убежишь, — ответил Вовка. — А ты иди. Прогуляйся. Посмотри на райские сады.

— Может, с нами пойдёшь?

— Я уже видел.

— Как знаешь, — Василий направился к выходу. Бакота ждал его. Он распахнул дверь. Василий шагнул за порог.

* * *

Теплое лазурное море лениво плещется у ног. Василий невольно оглянулся, ожидая увидеть за спиной дверь квартиры, а там высокие пальмы осторожно перебирают своими длинными листьями воздух, повинуясь ласковому ветерку. Широкий песчаный пляж раскинулся в обе стороны, насколько хватает глаз. В море причал на сотню метров уходит. У причала белоснежная яхта на волнах колышется. Возле яхты человек стоит, рукой машет Василию. Иди сюда, дескать. Василий к причалу направился. Он поначалу не признал издали в этом человеке Бакоту. Тот наряд сменил. Вместо роскошного воинского облачения теперь на нем красовались красные шорты, белая футболка. Голову прикрывало широкое сомбреро.

— Не жарко тебе, — широко улыбнувшись, спросил Бакота Василия, когда тот подошел ближе. Нет? А то сменим наряд. Не надо? Как хочешь. Тогда прошу на борт своей собственной яхты.

— Не понял? Как это своей? — недоуменно спросил Василий.

— А ты как думал? Здесь возможно всё. Что, не устраивает? Может лайнер круизный подогнать? Или на вертолете изволите?

— А куда мы направляемся?

— На остров. В твой дворец. Ты проходи на борт, не стесняйся.

— Мой дворец?

— Твой, твой. Это всё твое, — Бакота широко раскинул руки. И море это тоже твое. Заходи на борт. Проходи на корму. Там уже все устроено.

Пробравшись на корму, Василий увидел там богато сервированный стол, ломившийся от снеди и напитков. Рядом со столом длинноногая фотомодель стоит в мини-бикини и белоснежном фартучке. Прислуга этакая.

— Здравствуйте, господин, — произнесла она, растянув рот в белоснежной улыбке.

Василий небрежно кивнул, опустился в мягкое кресло, погладил ладонью подлокотник и осмотрелся по сторонам.

— А неплохое корыто, — произнес он. — Мое, говоришь?

— Твое, — согласно кивнул головой Бакота, поднимая бокал с красным вином. — За хорошее начало.

— И за крепкий конец! — ухмыльнулся Василий, лениво окинул взглядом фотомодель с головы до ног, и опрокинул напиток в рот.

— Хороший тост! — радостно потер ладони Бакота.

— А эта стриптизерша тоже моя?

— Естественно! Здесь всё твое.

— Ступай детка, — Василий отмахнулся рукой, как от мухи. — Нам тут серьезно надо побеседовать.

Фотомодель послушно удалилась, покачивая бедрами. Яхта меж тем набрала ход. Берег удалялся.

— Молодец. Сразу хозяин чувствуется, — одобрительно кивнул головой Бакота.

— Долго плыть-то? — поинтересовался Василий.

— Скоро. Уже острова начались.

И верно. Яхта плыла меж островов, невесть откуда появившихся, покрытых густой сочной зеленью.

— Острова тоже мои?

— Все, все твое! — Бакота широко раскинул руки.

— Ну, я прямо Маркиз Карабас какой-то! — засмеялся Василий. — А ты кот в сапогах.

— Какой ещё кот? — нахмурился Бакота.

— Сказка есть такая. Не читал?

— Я не читаю сказок. У нас здесь есть специалист по сказкам легендам и прочим мифам. Кстати, ты успел с ним познакомится. Жирота его звать.

— Тот самый, которому я палец заломал? Хозяин свиньи? Так ему и надо сказочнику. Не будет нарываться, — Василий довольно расхохотался. Вино ударило ему в голову. Стало весело.

— Кстати, а что это за комедия была? Гардарика эта, штурм крепости, резня? — спросил он с интересом.

— Играем мы так, — ухмыльнулся Бакота. — Создаем игру и сами участвуем. На этот раз мы за русичей играли. А тебя привлекли для проверки.

— Для проверки чего?

— Готов ли ты?

— К чему?

— Ко всему.

— Ну и как?

— Готов. Если бы не ты, мы бы проиграли. Ты настоящий берсерк. Твой сын был в восторге. Давай ещё по одной за готовность ко всему, — Бакота потянулся к графину с вином.

Выпили ещё по бокалу.

— А вот мы и прибыли! — воскликнул Бакота, показывая рукой за спину Василия. Тот оглянулся и увидел остров. Среди прочих островов он выделялся, прежде всего, своими размерами и не только. На высоком берегу этого острова продолжением крутой скалы, возвышался башнями дворец. Собственно дворцом это сооружение можно было назвать весьма условно. В этом сооружении много чего было. Там и башни были с башенками и купола стеклянные, окна арочные и круглые, галереи, анфилады и прочие архитектурно- конструктивные извращения. Сооружение впечатляло своей грандиозностью и некоторой несуразностью. По мере приближения проявлялись новые детали.

— Тоже мой? — спросил Василий и, не дожидаясь ответа, утвердительно произнёс: — Мой.

— Естественно, — ответил Бакота. — Здесь всё есть. Всё, что захочешь. Хочешь — будешь здесь жить. Твой сын тоже. А хочешь — в городе заживешь. Тут у нас города тоже есть. Хочешь — посетим город. А забот никаких. Живи, не хочу. Причем будешь жить, сколько захочешь. Как тебе наше предложение? Ты только сына своего уговори остаться, а то он что-то не решается. Как тебе дворец-то?

Василию вдруг сделалось скучно от всех этих речей Бакоты, будто сладкого переел, и во рту слиплось. Аж, затошнило.

— Слушай, Бакота, — хмыкнул Василий.

— Чего? — с готовностью отозвался тот.

— А сортир есть в этом дворце?

— Какой сортир?

— Обычный, деревянный, грязный, с очком и чтобы вонял.

— Зачем?!

— Очень уж тут всё хорошо и красиво. Тошнит от этой красоты. Разнообразия нет. Хочется чего-нибудь гадкого и грязного. Понюхать хочется.

— Издеваешься, — невесело улыбнулся Бакота. — Как захочешь. Будет тебе и сортир. Сутками там просиживать будешь, если захочешь.

— Да ты меня не понял, — поморщился Василий. — Сортир — это так для образа. Я хотел сказать, что скучно здесь. Слишком всё хорошо. Может быть, вы, потому в такие игры невеселые играете?

— Скучно! — неожиданно возопил Бакота. — Скучно здесь! Да здесь у нас всё есть! Хочешь — в любое время перенесёшься. Великий Интегратор всю историю человека в себе хранит. И не только человека. В любое время сможешь перенестись. И сам участником событий стать. Не веришь? Ступай на берег! Скучно ему!

Василий спустился по трапу и шагнул на влажный песок.

Глава 15

Это не кино

Серая пелена тумана рваными клочьями цеплялась за прибрежные кусты, и не было видно ни неба, ни утреннего солнца. Тусклый рассвет едва забрезжил, когда многотысячное войско закончило переправу и начало выходить на позиции, разворачиваясь во фронт. Сторожевой полк численностью около десяти тысяч конных воинов вооружённых длинными луками, способными поражать врага на расстоянии более трёхсот саженей, первым занял позицию в полуверсте от основных сил, переправившись через реку ещё вечером вчерашнего дня. Теперь за ним медленно разворачивал боевые порядки передовой полк. За густым туманом, поглощающим звуки, приглушённо слышался, напоминающий рокот волн морского прибоя, гул от целенаправленного передвижения тысяч воинов. Лучи осеннего солнца медленно разрывали дымчато-серую мглу, и туман нехотя уступал, открывая величественную картину широкого поля, заполненного боевыми порядками воинов. Два всадника с небольшой возвышенности осматривали позиции, изготовившегося к битве, войска.

Напрасно мы так растянули свои силы. Монголов поболе наших будет, а мы ещё силы розним. Пока не поздно, надо сомкнуться, — сказал своему соседу, воин на гнедом коне.

Делай, князь, что говорю. Я знаю, что будет. На этом поле нет простора для их конников. Монголы наёмную фалангу пустят по центру. пусть наши конные лучники их потреплют немного и отходят за передовой полк. Строй фаланги нарушится. А там передовой полк. Он плотным клином стоит и пробьет фалангу. Монголов по центру много будет, но большой полк их ослабит и сдержит. Правый край у нас силён, но левый край слаб. Там и будет основной удар. Вот тогда всё и решится.