Выговский Викторович - Последний Рубеж
Он заглянул внутрь, перед глазами плыло, кровь молотом била по макушке, в висках трещало. Ярана смотрела с разинутым ртом, взгляд прыгал то на распахнутый люк, то на Ассира. Тот уперся спиной в ледяную глыбу, изо рта клубами вырывается пар, лицо до сих пор красное, кое-где видны мелкие багровые точечки.
— Бегом внутрь! — гаркнул Ассир.
Ярана торопливо оглянулась, два громадных маслянистых глаза смотрели прямо на нее, крупное как гора тело рванулось вперед, лапы тут же с треском провалились в снег. Девочка с содроганием смотрела на длинные, как мечи, клыки. Голова зверя выглядит шире кабины истребителя, ноги, словно колонны, в храме. Он всмотрелся в людей, стоящих у корпуса корабля, пасть угрожающе распахнулась, наружу вырвался громогласный рык.
— В люк, быстро! — повторил Ассир, руки уже потянулись за плечо, где торчит рукоять грозного оружия.
Толстый хвост зверя нервно ударил по земле, в стороны полетели комья заледенелого снега, змеиная голова качнулась, наклонилась ниже, чтобы не промахнуться по крохотной цели. Ассир ощутил как внутри у него все сжимается от страха, никогда прежде он не стоял вот так, один на один с громадной тварью. Широкий клинок выставил вперед, пускай гад видит, что его ждет, часть морды уже оттяпали, полезет, останется без головы.
Проторанкор рванул вперед чуть ли не быстрей выстрела, Ассир никогда не думал, что такой громадный зверь может вот так, как птичка… Пасть раскрылась в ожидании, ухватить, впиться зубами в живую плоть, отомстить за увечье. Злой ветер тут же забросал зверя холодными белыми крупинками, шкура покрылась ледяной коркой, он взвыл от боли, а ветер швырнул в разинутую пасть уже целый сугроб.
Ассир засмеялся: что, не ожидал, крокодил! тут тебе не в озере с теплыми отходами сидеть! Ярана осторожно выглядывала из люка, тут внутри мусоровоза не теплей чем снаружи, но ветер не пробирает до костей, острые льдинки не секут кожу, а главное страшный зверь не достанет.
Проторанкор отступил на шаг назад, громадные лапы тряслись от холода, но в черных глазах до сих пор горит безумное пламя, значит, не убежит. И не удивительно, проторанкоры твари злопамятные, ходят слухи, что у них исключительная память, и раненый зверь может отомстить обидчику даже через пятьдесят лет. А живут твари веками. Правда шкура у них тонкая не подходящая для таких холодов. Ассир видел, как потемнело от мороза исполинское тело: сквозь шкуру проступают темные пятна, на морде и коротких передних лапах серое тело стало черным, как труп.
Зверь несся совсем низко, исполинское тело жалось к земле, в надежде спрятаться от холодного ветра, сухая снежная купа взлетала из — под лап целыми облаками. Ярана высунулась наружу, черная тень скользила по залитому алым светом льду, громадная пасть распахнулась над Ассиром, но тот даже не шелохнулся, будто он не человек, а сугроб. Она вскрикнула протяжно и жалобно, как раненая птица, закрыла глаза, а когда подняла веки, то увидела лежащую на снегу громадную как скала голову.
В маслянистых глазах зверя еще светились последние искорки жизни, но сумасшедший блеск тускнел с каждой секундой, из толстых как шланги вен на лед лилась зеленая густая кровь. От жуткой вони закрутило в носу, горбатое тело лежало чуть дальше, возле камней, могучий ветер уже забросал снегом, и оно похоже на небольшой холм. Но Ярана видела толстый как дерево позвоночник и залитую зеленой жижей рану, которая шире чем тот люк, в котором сидит.
— Он умер? — спросила она неуверенным голосом.
— Думаю да, — кивнул Ассир, — но у нас есть проблемы посерьезней. Топливо в баках превратилось в лед.
Он старался не показывать, как сильно устал, пальцы на левой руке била мелкая дрожь, ноги как поролоновые, при каждом шаге опасался, что подогнуться и зароет носом в снег.
Он шагнул в узкий проем, внутри корабля темно, как ночью, металлические стены покрылись серебристой изморозью, крохотные льдинки устилают пол и стены, а над головой льда намерзло столько, что под ним не видно ни решетчатого свода, ни круглых ламп.
Ассир сразу нащупал рычаг на стене под толстым слоем снега, дернул вниз, сверху брызнули яркие лучи света, ледяная корка засияла как чистый горный хрусталь. Системы корабля заурчали, внутренняя дверь за спиной перекрыла вход, с потолка вниз стали срываться крупные капли. Одна упала Ассиру прямо на шею, он вздрогнул от неожиданности, кожа покрылась пупырышками.
— Значит, генератор работает, уже хорошо. На орбиту выйдем, если антарианцы не собьют, — сказал он Яране.
Девочка кивнула, уже успокоилась, сердце в груди не вздрагивало как испуганный зверек, но от мыслей об отце красивые синие глаза заполнялись слезами.
— Может папа убежал? — произнесла она с надеждой.
— Будем верить в лучшее, — кивнул Ассир.
Не стал говорить девочке, что сбежать с такой базы почти не возможно…почти, ведь у них получается. Даже корабль нашли, хоть и мусоровоз, но и на таком можно выйти на орбиту, а оттуда, если совсем повезет на межпланетных до Кассиуса. Правда понимал, что это лишь мечта, как каторжники свято верят что в урановых шахтах, на самом дне есть выход на волю, так и они… Как ускользнуть на медленном, словно улитка, бачке для хлама от антариансих истребителей, джаггеров?
— Может папа уже ждет нас?
Ярана схватила его за руку тонкими красивыми пальчиками, больше синие глаза сияют ясно как воды Церерских океанов, во взгляде столько веры и чувств, что Ассиру стало стыдно за свой скептицизм. Ну не верит он, что Аркус оставил ее отца в живых! Не верит! Не бывает такого, гад и мать родную зарежет…но ребенку не объяснишь, чуть что сразу в слезы. Пускай лучше верит, и он сам, хоть и не верит, тоже постарается, для девочки, ведь она молодец, жизнь ему спасла.
— Как доберемся до Кассиуса, сделаем запрос. Если…, — Ассир запнулся, вот ведь зараза, чуть не вырвалось. — Если твой отец нас ждет — мы узнаем.
Ярана прыгнула ему на шею, обвила тонкими ручонками, нежная гладкая щека прижалась к его холодной и небритой.
— Дядя Ассир, вы самый лучший! Вы как мой папа! — произнесла она радостно.
— Ну, спасибо, — ответил он смущенно, ощутил как лицо вспыхивает, к щекам приливает кровь. — Пошли в рубку, там должна быть еда. Ты наверно проголодалась?
— Ой, слона бы съела!
— Ну, слона не надо, они вымирающий вид, — рассмеялся Ассир, потрепал девочку по волосам. Зеленые пряди приятные на ощупь, мягкие, гладкие как шелк, хоть и мокрые от растаявшего снега.
— Но какие — то протеины там есть, — прибавил он уже на ходу.
Вода с потолка бежала уже ручьем, ледяные наросты почти растворились, остались только самые толстые, но и те утончались с каждой секундой, с них вниз стекали прозрачные струйки влаги. По длинному коридору Ассир пошел вверх, рукой придерживался за край стены, чтоб не упасть на скользком полу, ведь корабль лежит не ровно, а на боку, как ленивый медведь. Ярана тихонько шла следом: впереди темнеет тяжелая дверь, свет над ней не горит, из разбитой лампы на потолке вниз свисают толстые как черви провода. На сканирующей панели справа видны следы ударов, металл слегка вогнулся, прозрачный пластик треснул посередине, под ним видны серебристые спинки микросхем.
Ассир тоже заметил, что панель разбита, а между дверью и корпусом темнеет еда заметная щель. На стене также видны неглубокие следы ударов ножом, гладкая поверхность металла оцарапана, до самой двери тянутся две серебристые полосы.
Пальцы машинально потянулись за спину, к рукояти оружия, то что за дверью кто — то есть, Ассир не сомневался. Правда по ту сторону двери глухо, не слышно ни шороха, только тихо потрескивает разбитый светильник на потолке.
— Стой тут, — шепнул Ассир едва слышимо, широкое лезвие меча полыхнуло во мраке злым красным огнем. — Похоже, у нас гости.
Глава 18. Большая игра
В этот раз Ассир уловил взглядом последнее движение по ту сторону черной воронки. За миг до того как перед глазами возникла ликующая толпа, перед ним распахнулся длинный туннель, похожий на живую трубку что движется и сокращается с каждым ударом сердца. Видение висело в памяти еще несколько секунд, но потом краски мира нахлынули волной, и оно стерлось, как рисунок на песке.
Наверху, где стоят столы для випов такая неуемная жара, что хочется раздеться догола. Некоторые так и делают, молодые женщины кто в чем, на одной из одежды лишь дорогие туфельки на высокой шпильке, остальное комком лежит в кресле, рядом с сумочкой. Возле нее вертятся, как красотки возле зеркала, двое волосатых и низкорослых, один с головы до пят в золотых перстнях, цепочках и браслетах, а второй поскромней, только с большой погремушкой из бриллиантов в руке. Мужчины разделись еще раньше, две трети стоят в коротеньких брючках в обтяжку, а половина вообще отказались от штанов, трясут голыми задницами, но им можно, это ведь элита.
