Игорь Алгранов - Никогда не играй в пятнашки
— Ну что, отцы, — сказал Ирбис старикам, пряча улыбку и подхватив сумки, — пойдём обживаться на новом месте. Пожалуй, здесь задержимся на время.
— Примут нас с Фёдором? — сощурился Пётр. — Я слышал, ваши-то не слишком гостеприимны. Оно и понятно, лишняя обуза. Завтра снялись — и нету вас. Ищи травинку в степи.
— Примут, не бойтесь. Как оказавших неоценимую помощь по спасению группы смотрящих встретят с распростёртыми объятиями.
Егорыч шёл за своими попутчиками по территории бывшего административного корпуса и с интересом подмечал особенности быта смотрящих. Ему было даже немного не по себе, что довелось настолько глубоко проникнуть в среду людей, основательно скрывавших свои секреты от внешних, непосвященных. Не то чтобы этих секретов было много или они были какие-то очень уж особенные. Но постоянно находились индивидуумы, а то и целые группы интересующихся, которые не только мешали своим неуместным любопытством, но и, преследуя какие-то свои тайные цели, порой, прямо противодействовали, строили вокруг смотрящих какие-то интриги, подрывали и без того неподъёмную по тяжести ответственности и выполнимости деятельность защитников цивилизации.
Примерно полгода назад, греясь со случайными однокашниками в одном из пока ещё тёплых подземных гаражей Ромова (они все для повидавшего войну Егорыча были «пока ещё»), в темноте прячась от охранников, чтобы не турнули с насиженных мест в холодную апрельскую ночь, Егорыч услышал одну историю. Рассказывал её старый протёртый бичара Плимут, который довольно скоро подался потом куда-то на север, не дожидаясь суеты неминуемой эвакуации. Он ушёл из престольной незадолго до «Заградительного занавеса», как окрестили газетчики ядерные удары по столице. Плимут считал, что проявил чудеса интуиции, успев уйти из-под бомбёжки. Егорыч же счел это простым везением. Сам он никогда особо не любил Москву. «Да говорю тебе, как на духу! Сидел я, значит, в начале зимы, на Чистых прудах в гаражах элитных электрокаров на первом ярусе, ну, ты знаешь, — трепался Плимут, выпучивая глаза на Егорыча, — Там на трубах у потолка удобно заночевать можно — тепло и безопасно. И пятнашки эти вряд ли достанут, если объявятся. Что головой качаешь, не так, что ли? В общем, лежу я, свой вечерний быстро-супчик со свистом дожёвываю, никого, значит, не трогаю. Полная тебе вселенская благодать в локальном масштабе. И бутылочка припасена её, родимой. На верёвочке подвесил, значит, чтобы от трубы не нагревалась. И только я, значит, первый залп опрокинул, крякнул, как полагается… И так я с бутылём этим на верёвочке в руке и замер. Эти бестии прозрачные внизу вокруг как заснуют, трели свои как запускают! Вот сколько раз я их уж вроде видел-слышал, а каждый раз содрогаюсь, как они быстро-быстро туда-сюда… Ну вот, значит, забегали они, меня, конечно, не просекли, а я и не шелохнусь — учёный. Штук пяток их, значит, внизу. И тут откуда-то сверху, из люка, должно быть, сигает парнишка, бойкий такой, шустрый, в курточке чёрной, штанишки зелёные, плотные, в руках у него этот… Ну… Вот ты — Егорыч, а он… Палыч, во! И, значит, не успел он и земли коснуться, а уже из этого Палыча своего одну соплю расплескал. И так у него это бойко вышло, что мне аж ещё хлопнуть захотелось, за его здоровье, значит. Ну, эти четверо — на него, скопом и в прыжок. А он чем-то там щёлкнул в своём Наганыче, секунду выждал — и вжик! Веером весь квартет в полёте и спалил. То ещё барбекю получилось. Завоняло сразу жутко, и плевки эти розовые попадали кусками с чавканьем на бетон, меня чуть не вывернуло. Хлопнул я, значит, ещё водярочки для желудочного тонуса и вниз смотрю — что дальше будет. Постоял он, посмотрел на всё это безобразие и по рации своей наручной с кем-то из своих базарить начал. Мол, всё тип-топ, в районе чисто. А мне сверху-то виднее, что не совсем всё тип-топ. Потому как из-за угла вдруг нарисовались какие-то подозрительные личности, четверо, в костюмах и — к нему. Я таких костюмов и не видывал — наподобие скафандров, что ли. Только почему-то зелёные. Я сразу просёк, что это вояки — нашивки у них на плечах какие-то были, чёрные, не иначе как звания. И на спинах надпись странная. Только первые буквы я разглядел, «Панаца…» какая-то и, вроде, циферки на конце. Ну паренёк мой опешил, пушку свою опустил, а зря. Один из этих водолазов руку свою поднял, а в ней — шокер, я эти штуки знаю, сколько раз меня ими мусора укладывали, ох… Ну и положили они его, потом носилочки откуда-то достали, погрузили на них парнишку и унесли в неизвестном мне направлении. Я посидел немного, подумал, оставаться или как, но вонь такая там стояла, что плюнул я на тёплое местечко, да и страх меня взял. Совсем ведь непонятные вещи твориться начали в престольной… В общем, дал я деру оттуда, даже водяру забыл отвязать. Так там и висит, поди, целая поллитровочка. Эх!..» Сколько Егорыч ни пытался расспросить Плимута в подробностях, как выглядели те военные, про надпись, и почему он так твёрдо уверился, что они именно военные, но больше ничего вразумительного тот рассказать не смог, а всё сокрушался о потерянной выпивке.
— Какие люди!
Егорыч вернулся из воспоминаний и взглянул на говорившего. По широкой лестнице административного здания завода им навстречу быстрым шагом сбежал одетый как смотрящий, высокий чёрноволосый атлет. Верхнюю губу его украшали шикарные смоляные усы. Быстрыми зелёными глазами он в секунду оглядел всю команду прибывших и остановил взгляд на Волке.
— Ну, здравствуй, богатырь! — он распростёр длинные сильные руки, Волк шагнул ему навстречу, и они крепко обнялись, как старинные приятели.
— Здорово, Серёжа, — произнёс Волк, наконец, отстранившись, и усмехнулся. — Уж не думал, что встретимся, да ещё в такой глуши.
— Ты хотел сказать: «в такой дыре», да? — рассмеялся Бригадир и снова быстро оглядел гостей.
— Если бы ты знал, в каких дырах мы побывали, пока сюда добирались — вспомнить тошно.
— Ясно. Но вспомнить придётся, жду ваших рассказов с нетерпением, — он вмиг посерьёзнел. — И про Ромов тоже. — Но тут же снова повеселел. — Ну, дела, будь они ладны, потом. Сейчас все располагайтесь, отдыхайте, обедайте, в любом порядке следования.
Он пожал руку Нанду, стоявшему за Волком, со словами «здорово, молодой боец». Тот сдержанно улыбнулся, видно было, что он порядком устал от этих постоянных напоминаний о своей «зелёности». Затем Сергей сказал «очень рад знакомству» Ирбису, Наде и Ларе, «здравствуйте, уважаемые» — Егорычу и Складке, и пригласил «всех в дом».
— Отель «семь колец», конечно, не обещаю, но пара-тройка комнат с приличными кроватями найдётся. Здешний прежний хозяин заботился о своих работягах. Чтобы, значится, всё под рукой было, знай себе, работай и отдыхай, не отходя от станка. Так что у нас есть отличный жилой отсек, бывшее заводское общежитие. Со всеми условиями, а как же без них. Должен же смотрящий качественно отдыхать, со смертью играет ведь каждый день. Да что я вам объясняю, сами всё увидите. Ласково просим.
Он широко развёл руками, приглашая гостей внутрь.
Бывшая рабочая общага оказалась довольно основательно обжитой смотрящими. Здесь были и просторная столовая с ароматной кухней, и оборудованный госпиталь с автономной хирургической, и просторный зал для отдыха и конференций. Всё это хозяйство занимало весь первый этаж. Под жилые комнаты были отведены три верхних этажа, не считая последнего, в них размещались примерно полторы сотни бойцов, в основном находившихся на реабилитации после активного сдерживания — главной задачи смотрящих.
Вновь прибывшим Бригадир выделил четыре комнаты на четвёртом этаже. Показав, где гостям можно разместиться, Крайнов по своему обыкновению, развёл мощными руками.
— Ну, располагайтесь, обживайтесь, отдыхайте, — он посмотрел на свой задачник. — Так, обед у нас уже готов, так что можно сейчас пойти, можно попозже — как вам, ребята и девчата, будет удобнее. Я распоряжусь, чтобы для вас всё оставили горячим.
Фёдор и Егорыч выразили желание сразу отобедать, девушки дружно и не сговариваясь захотели принять душ и отдохнуть, а Волк поинтересовался, где лазарет. Ирбис решил остаться с женой, а Нанд выразил готовность составить компанию дедам, но те, в полной солидарности с Волком, напомнили ему, что его место на больничной койке ещё минимум пару дней.
— Да, ребята, — обратился Бригадир к смотрящим напоследок, — вечером жду от вас рапорта. Желательно, в письменном виде, надиктуйте и скиньте мне на задачник. И поподробнее насчёт Ромова и Строево. А потом всё обсудим.
Смотрящие враз посерьёзнели и молча покивали головами.
— Ну, всё, всё, отдыхайте. До вечера. Рад, что вы добрались. Ещё много работы впереди.
Крайнов вышел.
— Кто бы сомневался, — протянул Волк, сев на койку, и в усталой задумчивости начал распаковывать вещи из рюкзака.
