Мария Котикова - Святая Инквизиция
Единственная отрада ты да Кошмарик, который совсем перестал меня донимать, а наоборот даже прикрытие организовывает... И Пчелка тоже передохнуть дает. Но уже не в подсобке, а собственной лаборатории. Придешь к ней посреди пары, а она только глазами тебя проводит да головой покачает. Мол, совсем загоняла ты себя, Ольга.
А Кошмар Илларионович мне даже несколько несданных работ простил, чего раньше за ним не водилось!
Какие вы все хорошие... Добрые. Жаль, что приходится поставлять вас так...
Но назад я не сверну! Ни за что! Потому что то, чего так жаждет Инквизитор не должно увидеть свет. Мы и так стали слишком чудовищами, чтобы еще ниже опускаться... Не надо этого...
Однако, тяжело все это! И нервов больших стоит... Ведь нужна постоянная бдительность! Мне еще повезло, что отец Михаил не сдал меня Инквизитору, не рассказал о том, что настоящая картина очень сильно отличается от той, которую могут видеть все.
Повезло...
Но в следующий раз этого может и не случится. И поэтому надо сделать так, чтобы второго раза не было.
Но...
Как мне надоели эти головные боли, от которых не спасешься! Даже если примешь целую упаковку обезболивающего... Даже если ко врачу обратишься! Самому лучшему!
Бесполезно это все будет...
Бессмысленно!
Ведь меня вылечить невозможно... Даже если учесть все достижения нашей медицины на данный момент! Лет через пятьдесят, может что-то и придумают, но, боюсь, до этого момента я не доживу. А жаль...
Господи, да когда же это прекратиться?! Когда, когда, когда?!!
Так, стоим... Переводим дыхание... И идем дальше... Потихонечку, полегонечку... Аккуратненько так, мелкими шажочками.
Вот умница моя! Ай, золотко! Ну еще чуть-чуть! Всего-то осталось до здания Инквизиции дойти, там пару часиков порисовать, а потом и до дома доехать! А ведь от Инквизиции дом близехонько находится! Всего-то в получасе езды на удобном и бесшумном автобусе! А там можно будет лечь в теплую постельку, закутаться в огромное одеяло и ни о чем не думать. И ничего не видеть... Просто лежать и отдыхать. А утром можно и несколько пар прогулять!
Кстати о птичках... Прогулять-то не получится... Завтра же у нас вроде как семинар первой парой у Радовского, чтоб ему ни дна, ни покрышки! И не лень ему к первой паре мотаться, чтобы на нашу мазню посмотреть да послушать наши сумбурные рассказы, в которых через каждые два слова пауза стоит по причине острой необходимости зевнуть?
А куда это мир в сторону поплыл? Э, так не годится! Прямо идти надо, прямо! Вон уже и здание Инквизиции виднеется... А у дверей Полоз ошивается... Меня караулит...
Так что падать нельзя. Ну, никак нельзя! Совсем...
Давай, родная! Давай, моя хорошая! Еще каких-то двадцать метров! А потом можно всласть повисеть на этом змие! Слава те Господи, что к этому он уже привык... И даже перестал шарахаться! А то в первый раз ведь чуть сердечный приступ не схватил...
- Ольга! Как приятно видеть вас в таком цветущем состоянии!
Издеваешься, да? Думаешь, я не знаю, что при виде меня даже ваши палачи пустят скупую слезу жалости? И добьют, чтобы я, несчастная, больше не мучилась?
Ох, гильотину мне!
- Молчите, господин Полоз... Богом вас заклинаю - молчите.
Еще шажочек... И... Ура! Дальше я не пойду, дальше меня понесут.
- Знаете, Ольга, а ведь раньше на такие нежности и яркие проявления чувств вы были не способны... и всячески старались их избегать. А тут сами - вы только подумайте - сами меня обнимаете!
Кто обнимает? Я обнимаю? Да не в жизнь! Я нахожу в тебе, дорогой, опору для своего несчастного и измотанного организма... Никаких чувств! Лишь тонкий расчет... На Лилит же с таким комфортом не повиснешь! Как и на Цербере... Хотя в последнем случае не надо так вставать на цыпочки... Ростом-то твой соратник, Полоз, до тебя не дотягивает довольно сильно!
- Это вам снится...
- Вот как? И если я вдруг поцелую вас, то пощечину вы мне не влепите? Сон-то мой...
- Тогда вы поймете, господин Полоз, что такое реалистичный сон, заканчивающийся фингалом под глазом и вывихом челюсти...
- Это угроза?
- Предупреждение.
Как хорошо с закрытыми глазами... Счастье! Большое и пушистое! Сюда бы еще одеяльце да чашечку горячего шоколада...
- А что мы стоим? Кого ждем? Я здесь, вы здесь, так что строевым шагом на место нашей дислокации в зал Витражей марш!
- Интересно, с каких это пор вы отдаете мне приказы?
- С тех самых пор, как вы объявили себя моим возлюбленным!
А что? Из каждой ситуации, даже такой паршивой на первый взгляд, надо извлекать максимальную пользу! Когда еще представится шанс просто так покататься на верных слугах Инквизиции? Да и представится ли он вообще...
- Знал бы я раньше, что ради этого почетного звания мне придется так себя компрометировать, то держался бы я от вас подальше! А все обязанности свалил бы на Лилит или Цербера!
- Не шипите... Ведь в случившемся виноваты вы сами...
Ну, может и я немножко, но это - лирика помешанная на тайны мадридского двора. И всю подноготную этих событий знать никому не надо. Я бы даже сказала, что - вредно! А нервы беречь надо...
И самое главное - самой бы последовать этому совету! Потому как все мои болезни от нервов! Этих страшных и несчастных клеток, которые заставляют меня в противовес всем моим моральным принципам виснуть на Полозе в минуты слабости!
- Знаете, Ольга, а вы немножко отдохнуть не пробовали? Может, вам получше бы стало от этой малюсенькой передышечки?
Мне получше станет только тогда, когда я буду лежать на кружевных подушечках да под тремя метрами земли! Вот уж тогда у меня ничего болеть не станет! И доставать меня тоже некому будет!
Красота...
- Вы лучше ногами работайте, а не языком, господин Полоз, а то мы так и к ночи до места назначения не доберемся...
- Да мы, вообще-то уже пять минут, как на месте!
Что, правда? А я и не заметила...
- Ну, тогда, может, вы меня отпустите?
- Только после того, как вы отцепитесь от моей шеи...
Легко сказать, а трудно сделать... Ноги-то меня не держат. Вернее, держат, но с большим трудом! И с такой опорой как-то надежнее...
Но хватит, милая, хватит! Работать надо... Картину писать...
А не хочется!
- Ольга, простите мне мое нескромное любопытство, но вы случайно с утра ничего на грудь не принимали?
Интересно с чего это вдруг такой каверзный вопрос?
- Да нет, а что?
- Просто вы такими очаровательными зигзагами ходите, что я даже начинаю сомневаться в правильности того, что вы все-таки от меня отцепились...
- А вы сомневайтесь поменьше да побольше делайте, и все будет хорошо...
Очень хорошо... Еще бы перед глазами не плавали цветные круги... И шум в ушах бы исчез...
- Но все-таки столик с красками и кисточками находится справа, а не слева.
Относительно меня или тебя? Впрочем, такие глупые вопросы я задавать не буду, а то еще чего доброго упекут в палату N6 и буду я доживать свою жизнь в маленькой комнатке с мягонькими стенами, потолком и полом и видом на больничный двор.
- Ой, мама...
Господи, пусть эта боль прекратится! Господи, пожалуйста... Мамочка...
- Да что с вами такое?
Со мной...?
- Так, хорошо... Ольга, вы меня слышите?
Слышу... еще бы я тебя не слышала... Орешь так, что наверное на другом конце города слышно.
- Да.
- Это уже хорошо... Это просто замечательно! А сейчас, раз вы меня прекрасно слышите, мы пойдем ко врачу и он пропишет вам необходимые таблеточки... И у вас все будет в порядке...
А потом темнота накрыла меня покрывалом... Черным и беспросветным. Но вместе с тем со мной остались все мои чувства. И боль. И возможность слышать все то, что происходит вокруг...
Звук голоса и шагов Полоза. Открытие каких-то дверей. И еще чьи-то разговоры... Я не знаю...
Слишком голова болит сильно...
И хочется умереть.
Но никак не получается... Чужие и такие теплые руки мешают. И голос.
А потом и они исчезают, и ко мне приходит благословенное забытье...
Господи, спасибо...
* * *
Кажется, ждать Ольгу у дверей ее университета или здания Инквизиции уже стало почти привычкой... Не очень нужной или важной, но какой-то необходимой. Привязался я что ли к этой серой мышке? Если так, то это плохо... Потому как меня ни должно ничто волновать.
