Дмитрий Манасыпов - Дорога стали и надежды
– Он живет здесь, на реке, с самого рождения. А родился, – Азамат запнулся, – родился как раз после Войны. Ты не смотри на седую бороду и морщины – это его плата за многое другое. Жить ему осталось не так и много, организм стареет в два раза быстрее любого другого.
– Не слышала про такое. – Уколова мазнула по шкиперу мимолетным бездушным взглядом. – Но не удивляюсь. Последствия изменения в генной структуре всегда вредны.
– Угу. – Пуля кивнул головой. – Наверняка так и есть. У меня есть просьба, старлей. Очень простая и совершенно доступная для ее выполнения. Не стоит здесь и сейчас вести себя подобным образом. Не все из пассажиров «Арго» с изменениями, но даже им станет неприятно. Это не Новоуфимская республика, это река, тут, Женя, многое проще. И ко многому относятся еще проще.
Уколова промолчала.
– «Арго» построил за несколько лет до войны один энтузиаст. Странноватый, но хороший человек, мечтавший о собственном судне. Варил, скручивал, делал, делал, делал. А потом случилось сама знаешь, что.
– И?
– И он оказался в нужное время в нужном месте. Нельзя сказать, что его считали нормальным. Время не располагало к выслушиванию сказок, а уж тем более про корабль, пусть и небольшой. Кинель для меня вот такой, какой есть, видишь же?
Видишь… видела, видела. Тяжеловато не заметить, это уж точно. Уколова не очень сильно удивилась, оказавшись на борту. Ну, река, ну, не самая узкая и мелкая, судя по всему.
«Арго» шел не посередине, не выбирал глубоких мест. Прижимался к правому берегу, пыхтя трубой и порой начиная рыскать в стороны. Черные осенние волны густо перекатывались, разбивались о борт. Уколова пригляделась, замечая явное: деревьев, высоких и взрослых, по берегам практически не было. Так, поросль, чуть не кусты.
– Кинель стал таким в Войну. – Азамат пожал плечами. – Из хорошей уютной речки превратился вот в это. И хозяин «Арго», живущий рядом с рекой, не мог не помнить про свое судно. Наверняка, думаю, жалел, что не смог дождаться такого момента. Он не осилил бы пути даже на половину дня ходьбы пешком, а сказке его никто не хотел верить. Кроме Зуича.
«Арго», гулко стуча машиной, отклонился от берега. Один из матросов, худой и длинный, встал над бортом, вооружившись багром. Отпихнул корягу, одну, вторую.
– Твой друг смог найти его?
– Да, нашел, восстановил вместе с Митричем. Митрич же смог поставить двигатель. Он умный. Ну и вот, теперь яхта нужна многим.
– Откуда ты знал о том, что она будет на реке?
– Ну… – Азамат пожал плечами. – Зуич всегда ждет меня в определенные числа. И не только меня, ведь для Золотого он тоже доставил груз.
Уколова пожала плечами. Ну и хрен с ним. Самое главное – «Арго» плывет точно туда, куда надо им. Уж во всяком случае, в необходимую сторону. Азамат остановил матроса, проходящего мимо:
– Спокойно по реке так-то?
– Я б не сказал, – матрос шмыгнул синеватым от речной свежести носом, сочно сморкнулся за борт. – Сюда шли, так пришлось пострелять несколько раз. Водные беспокоятся, осень, зима на носу.
– Херово. – Пуля почесал шелушащуюся переносицу. Неспроста, ой неспроста. Аукнулась дурость, сделанная в берлоге по-над рекой. Приспичило же тебе, Азамат, снимать маску в логове, насквозь пропитанном навьей слизью, а? Довыпендривался, балбес, вот слезет кожа полностью, или мало ли, нос отвалится.
– Женя?
Уколова отодвинулась от двух детишек, оживленно играющих в волчок, смахивающий на отполированный кусок чьей-то кости.
– Что?
– На реке надо быть очень внимательной. Водные с ума сходят, скоро лед, голод, жрут все, что шевелится.
– Водные?
– Ага. Их тут немало. Рыбы, птицы, змеи, даже некоторые насекомые. Река же, каждой твари по паре.
– Хорошо. – Уколова кивнула. – Буду. Пойду вон, на корму, посижу, подумаю, понаблюдаю. Нам же долго еще плыть?
– Плавает говно по трубам, а корабль – ходит. – Зуич, улыбнулся, продемонстрировав роскошную дыру между нижними зубами. – Но даже если и так, то если до вечера доберемся куда надо, так и хорошо.
Уколова кивнула и пошла на корму. Хотя пошла, если разбираться, сильно сказано. Раз-два, еще пять шагов, и ты уже на месте. Уколова, встала у решетки, закрывающей борт, перевесила АС. Золотой, извиняясь, позволил себе весьма основательный выкуп ее прощения.
Шамиль Абдулмазитович, удивив несказанно, подарил Уколовой не что иное, как тот самый собственный «Вал» и хорошую оптику. Что оставалось, кроме как не настроить прибор?
– Подвинься, а? – последний член экипажа, невысокий, с румянцем по щекам парнишка протиснулся сбоку. Задел плечом выдающиеся части Уколовой, прикрытые камуфляжем, и покраснел еще больше. – Мне надо бункер проверить. Или вот здесь помоги, что ли…
– А? – Евгения с удивлением посмотрела в его сторону. – Ты мне, чумазенький?
– Тебе, тебе, – парнишка наклонился к металлическим штырям, лежащим на палубе. – На-ка, вот, держи.
Уколова посмотрела на предлагаемый длинный штырь и пожала плечами.
– Ничего не перепутал, юноша?
Паренек уставился на нее как на сумасшедшую.
– А-а-а, ты откуда вообще?
– Тебе-то какая разница, чудо гороховое?
– Ну, так… – он неожиданно улыбнулся. – Ну, помоги, а? Надо быстрее их поднять, скоро неспокойные места пойдут. Как же без шипов плыть?
– Тьфу ты. – Уколова сплюнула. – И как сама не додумалась про шипы. Так чего тебе помогать надо?
Юнец улыбнулся еще шире, восхищенно алея щеками и уставившись на нее во все глаза. Сморгнул, прогнав тоненькую пленку по глазным яблокам, дернул небольшими странными наростами под нижней челюстью.
– М-да… – Уколова поморщилась. – И как это, быть мутантом?
– Ты разве не знаешь? – он удивился, явно и неприкрыто. – Сама разве не…
– Нет. – Уколова подозрительно осмотрела парня. – Что сделать-то надо?
– А, это, щас покажу…
Дело вышло простым, хотя и не особо легким: штырями, взявшись с двух сторон, они перекинули через борт те самые «шипы». Острый металл, торчащий в сторону воды, темнел пятнами ржавчины и Уколова поморщилась. Напороться на такую хреновину… страшновато. Судя по лязгающим звукам, сейчас такое творилось по всему судну.
– Помогает, от тех, кто слабее будет, или глупее. С большими водными так не справишься. – Парнишка улыбнулся. – Меня Семкой зовут.
– Понятно, – представляться Уколова не спешила, – тебе заняться нечем, Семен?
– Почему? – совершенно бесхитростно поинтересовался парень. – Есть, я ж только что с тобой шипы поднял. Сейчас пойду пеллеты проверю в бункере. И вернусь. А ты тут посмотри, ну, за рекой. Мало ли. С пулеметом же умеешь обращаться?
И кивнул на спаренный ПКТ, прилепленный на хитрую станину с единым механизмом стрельбы. Удивляться сметке и умению местного «Кулибина» по имени Митрич Уколова не стала – жить захочешь, так и не то придумаешь.
– Сможешь, угу? – Семка снова улыбнулся и скакнул в люк, незаметный, но открытый.
– Давай-давай, – она проводила его взглядом. – М-да.
По борту, с ощутимым тяжелым шлепком, что-то ударило. Уколова осторожно подошла к борту, успев оценить готовность пулемета. Хотя в такой-то близости от воды толку от него… вряд ли будет много.
Выглянула, держа наготове АС. Ее передернуло.
Его уже отбросило водой из-под винта, и сейчас он уходил в сторону. Белело мучнисто-зеленоватое лицо, обрамленное спутавшейся длинной бородой. Незрячие глаза смотрели в низкую небесную серость. Если Уколова не ошиблась, то у тела явно было что-то не то с ногами. Да и с руками, с левой во всяком случае, тоже.
– Их тут много. Рыбаки. Кто сам утонет, кого утащат. – Семка протянул ей жирную лепешку, с горкой отварного мяса на ней. – На, ешь. Вкусно. А я послежу.
– Спасибо.
Отказываться было глупо. Травить ее тут некому и незачем. Ремень через плечо, АС за спину, и можно пообедать. Да что говорить, Уколова не покривила душой, поблагодарив юного водника. Есть хотелось ужасно.
– Мяфо? – она упивалась мягкими проваренными волокнами, их вкусом, соком и самой жизнью. – Откуда?
– Нутрий тут много. Ловить опасно, если они семьей, но зато если уж получилось, то мяса надолго хватает. – Семка поводил стволами, положив на плечи наваренные дуги. – А я их варю долго, с зеленью там, чтоб вкуснее. Жесткое мясо, если хорошо не сварить.
– Нутрия… – Уколова покосилась на успевшую остыть на ветру аппетитную горку, ставшую вполовину меньше. – Водяная крыса, да?
– Ну, я ж те говорю, что именно она. Вкусно?
– Вкусно.
Женя прислонилась к ограждению, не зная, что и сказать. Или сделать. Нет, так-то все шло как надо, но…
Да, Пуля прав в словах, сказанных, в Венере. Причем, как оказалось, полностью.
Там, в республике, хватало всего: боев и перестрелок с недобитыми сепаратистами, охоты за прячущимися у города бандами, крови, боли, выпущенных кишок, остатков аккуратно разделанных на мясо человеческих тел. Уколова видела разные стороны жизни во вновь отстраиваемой цивилизации. Или пытавшейся ей остаться, но это не так и важно. Но кое-что здесь, оказалось совершенно другим.
