Стас Северский - Тени прошлого — тени будущего
— D40, что они там надумали? Прощупывают ведь что-то…
— Идет анализ действий.
Точно — началось… Этот еле различимый, впивающийся в сознание, свист рассекаемого воздуха ни с чем не спутаешь — с девятой базы Валсхайм сорвались истребители двадцатой армии.
«Защитник» только наклонил голову… Айнер коротко врезал приборной панели транспорта…
— Давай быстрей! Черт! Вот тебе и синий свет!..
Транспорт выставил лейтенанту предупреждение, но рванул вперед так, что чуть дух из меня не вышиб…
— S9, они взяли воздух шестой базы, прорвали воздух седьмой и восьмой.
— Весь север территорий Хантэрхайма!..
— Командные пункты подземных укреплений и центры системных управлений уничтожены. Переходы стерты. Все по схеме.
— Связь еще есть?
— Сетевая — с автономных объектов третьего порядка.
— Это ненадолго…
— Подземная часть шестой базы блокирована.
— Плохо дело… Отступление мы с воздуха не прикроем — никто не уйдет. Базы отрезаны — по земле вряд ли кто-то отойти сможет.
— Никто не прорвется, S9. Они уже перебрасывают подземные штурмовые отряды.
— Перспектива у нас… Базы сдадим — считай, Хантэрхайм сдали. Отбивать будем. Что там с воздухом?
— Варианты действий рассчитаны, но в лучшем случае воздух будет наш через три часа.
— Три часа! Восьмая укрепленная база может и продержится, остальные — нет. Три часа — штурм, а дальше — зачистка!.. Черт! Отбивать будем! И все базы на генерале Гарте!
— Борг уже на шестой — она на нас.
— Три миллиона человек — рабочие! А техники там сколько — служебной!.. Илд там один долго подземную часть не удержит. Ничего, периметр сдадут — секторы заблокируют. Часа два точно есть…
— Заходить будем с пустой зоны за границей нашего воздуха. Уровень сложности А1.
— И где они — отряды А1 шестой армии? Не управимся же…
— Гарт оставил их в Хантэрхайме на случай осложнений.
— При себе оставил… Да… Быстро они нам отходы рубить стали… Разведка с воздуха?..
— Нет.
— Боец, давай энергоблоки!
Айнер выбрасывает на пол упаковки с сахаром, заряжает портупею зарядами.
— Заряжай все!
Выкидываю сахар не без сожаления — понимаю, что всю шестую армию подняли, но сахар бросить не так просто… Даже не буду думать о том, что теперь придется таскать на себе вместо сахарных блоков столько зарядов.
— D40, следи за передачами. Хантэрхайм за горло взяли…
— Девятая база под лучевым ударом.
Сигнал тревоги режет воздух на высокой частоте… От этого сердце колотится сильнее, чем от стимуляторов… Нет на свете более мерзкого звука, который моментально прогоняет все чувства и мысли. Он даже заглушает свист взлетающих истребителей.
На мониторе транспорта координаты сборных пунктов…
— Грэн с Штрауба истребители снимает — все северные территории откроет… Что там?..
— Ждем, S9.
Ком к горлу подступает. Боевой дух — это хорошо, но мы профессионалы. Идеи служат нам так же, как мы им — на равных, но не больше. Лесовский уже утром с жизнью распрощался — умный он, предусмотрительный, а мне впопыхах придется… Айнер сказал, что я не из тех везучих, которые даже понять не успеют, что умерли, — он прав. На это у меня опыта хватит, а вот на операцию А1… Такую операцию только люди S12 проведут. Мы не можем так быстро действовать на сознательном уровне — только на рефлекторном, на коротких связях. Вот лейтенант и покажет, на что способен, — он поведет. А если мы без командира останемся, без «защитников», если связи не будет, — секунд за двадцать всех положат.
Даже понять ничего толком не успел — только приказ о переводе пришел, и Штрауб скрыт за пеленой застывшего в безветрии снега — последнего снега. Транспорт тормозит, спускается под землю — ремни давят на плечи перегрузкой… Подземелья везде одинаковые, а дальше вечный ледник… Нет, Хантэрхайм не сдадут, но если проблему скоро не решат, долго он не простоит. А тогда шансов на победу у нас будет еще меньше…
Это уже не война за земли — это война за жизни. Именно поэтому мы продержались так долго и еще держимся до сих пор. Стикк как-то сказал, что мы сцепили руки, чтобы обхватить наши крепости, наши жизни, — даже смерть не разомкнет их, не даст проходу врагу, потому что мы не отпустим и мертвых, не разожмем их рук. Сейчас сигнал тревоги разгоняет звенящий напряжением воздух, прокладывает нам путь ярким светом…
— S9, периметр сдали — блокируют секторы.
— Что с воздухом?
— Ничего. Ждем.
Ждем… Наземные части шестой армии под командованием генерала Гарта и непосредственно Центра ждут — нужно прикрытие с воздуха. Под их воздухом никто не перейдет границы укрепленной базы и никто их не покинет. У них данные воздушной разведки, они знают все о нашем расположении и заблокируют все варианты перемещений. Если подземную часть базы захватят до того, как мы прорвем их воздух, — всех уничтожат… Штурм — это так, а зачистка — тотальная ликвидация. Зачистки только к сопротивлению применяются, но для них мы теперь все — повстанцы.
На Штрауб редко так налетают. Когда мы на их территориях воюем — это совсем другое. Они все с воздуха держат. Посты ставят лишь на особо важных объектах — больше контролируют сетями связи… А сейчас… только ком в горле…
Остановились на стоянке. На огромной подземной площади перед двумя параллельными открытыми тоннелями выстроились сотни легких транспортов. Они подходят, забирают пополнение — людей и технику наземных штурмовых отрядов А3… Прямые тоннели сияют от их огней…
Айнер выскочил из тормозящей машины и кинулся бегом в самый кашеворот. В голове уже прорисовались схемы расположения — бегу на второй пункт десятой роты. «Защитник» со мной пошел…
Лесовский уже здесь. Подошел к нему, он только молча на Стикка указал — Стикк снова взвод получил…
— Радуйся — ему теперь не до нас будет.
— Герф, а ты знаешь, кто у нас будет сержантом?
— Пока нет.
— Один из них…
— Из каких «них»?..
— Знаешь.
Посмотрел информацию на браслете — второе отделение первого взвода десятой роты…
— Унхай… Для него и я, и ты тоже — одни из «них». Он давно с нами воюет — тут написано, что пару лет назад он за роту командование принимал… Подумай, что тогда было… Уверен, ему можно и жизнь, и долг доверить.
— «Золотому дракону»?..
— Да все мы воевали друг с другом когда-то. Правда, давно это было — не помнит никто уже, а тут…
— Они без запрещенных приемов под контроль нас брать могут.
— Это еще не известно.
— Да, потому что мы о них не знаем ничего.
— Хватит мозги мучить.
— А лейтенанта видел?..
— Идет вперед и напролом, но между путей.
— Как Стикк…
— Нет, Стикк идет обходными и перекрытыми… и не напролом — по скрытым проходам.
— Герф, Айнер S9 — он дефектный.
— Нашел время дерготне! Через пару минут и так нервы выдерут и к командиру напрямую подключат!
Редко меня Лесовский злит, а сейчас даже про ком в горле забыл! Андроид медслужбы уже перехватил мое запястье — стимуляторы колет…
— Да ты что?! Под такой дозой и руггер летать будет!
— Приказ — колоть предельную дозу.
От этой дряни сутками будем бегать — живыми или мертвыми… Уже начинаю чувствовать пульсирующую энергию, которая с каждым толчком сердца разливается по венам чуть ли ни сиянием. Тяжело ее сдерживать, но я проверяю оружие, заряды, схемы растяжек, карты… креплю защиту от мелких осколков и скользящих лучей… Теперь ждать… Нам не привыкать. Несмотря на стимуляторы, сели с Лесовским у стены, чтобы энергию поберечь. Знакомых людей и машин рядом нет. Тихо — только ровный гул шагов и транспорты гудят, расправляя крылья перед набором скорости и сводя их при выходе на скоростной полет…
С виду — порядок, вот только… взгляд невольно останавливает человек в черной шинели. Из подошедшей машины вышел полковник Скар. Переглянулись с Лесовским — угодили мы… Скар среди серых штурмовиков и светлых «защитников» в своей черной шинели, как обелиск, к которому не то из почтения, не то из страха никто и близко не подходит. Славу Скйела Скара, возглавляющего третий отдел шестого управления DIS Хантэрхайма, не перешибить никому. Центральное управление DIS после Пересмотра Задач возглавил генерал Верштект, но он так и не вышел из тени. Тишинский и есть — затемняющая его тень, правящая на севере… и не только на севере… А Скар — человек Тишинского… Скар — его офицер. Скар — олицетворение службы безопасности — холодное и жестокое. Этот человек S9 — машина. Лицо маска — слишком идеальное, слишком неживое. И глаза — пустые. Он не смотрит ни на что, рассматривая все, — не останавливает взгляда ни на чем в отдельности, видя все одновременно… Он наблюдает за нами, за нашими мыслями, за нашим оружием, за отходящими транспортами, виртуальными проекциями, светлыми коридорами и темными углами — даже за крысами, прячущимися где-то за панелями… При нем двое «защитников» и «спутник» — он всегда с эскортом ходит. Оно и понятно — он и сейчас был ранен… Никого еще не пытались убить так настойчиво, как его. Но похоже, что его восстановление еще не завершено, — его сняли. Если его отозвали, значит командование обеспокоено не только внешней угрозой — есть угроза внутренней безопасности. Сейчас трудно представить что-то страшнее… А Хантэрхайм в списках обозначен первым фактором риска.
