Дмитрий Манасыпов - Возвращение
Идти получалось бодро, так как тропа, по которой мы двигались, была практически чистой. Да, было несколько «зажигалок», этих мелких пакостниц, которые так любят погонять тебя взад и вперед. Но сразу после Всплеска эти ловушки долгое время неактивны, и не пришлось ничего придумывать, просто обойдя их стороной. Другое дело, что обходить пришлось в опасной близости от густой живой изгороди, из которой торчали алые головки «мясоедов». Несколько плевков в нашу сторону ими все-таки были сделаны, но прошли мимо. Лишь у Сдобного как корова языком слизала подсумок с правой стороны, вызвав целую бурю эмоций. Вполне понимаю, друг, это неприятно. Особенно если учитывать то, что там лежал детектор, но ведь ты целым остался, успев скинуть подсумок раньше, чем кислота дошла до комбинезона. Много вреда она бы не причинила, но вот целостность разгрузочного жилета явно была бы нарушена. Правда, напарник пытался извлечь детектор с помощью дульника автомата, но ничего у него не вышло. Лишь сам дульный тормоз-компенсатор из серого стал просто белым, ай-ай-ай, Сдобный, прям зеленый неопытный рейдер. Разве можно забывать о волшебных свойствах этого чудесного растения, а?
На какое-то время нам пришлось спрятаться за проржавевший корпус автомобильного фургона, уже на самом подходе к заросшей бурьяном полосе асфальта, делившей Колыму пополам. Причина была простейшая: «серые». И если бы не кто-то из них, уронивший станок к автоматическому гранатомету перед тем, как показаться в поле зрения, то… не знаю, возможно, наша экскурсия по Району прекратилась бы. «Пуритан» было около двадцати человек, половина в штурмовых бронированных комплексах «П-25/М», имевших очень высокую степень защиты. Справиться с ними, имея в коробке голема заряды всего на несколько очередей, явно было бы проблематично. Так что — спасибо тебе, неуклюжий сектант, не удержавший тяжелую станину и выдавший себя с головой.
Отвалявшись необходимое время за остатками резины на просевшем чуде автопрома, я рискнул сделать вылазку, чтобы разведать обстановку. Пластаясь в густой траве, стараясь вжаться в нее как можно сильнее, прополз последние пятнадцать метров до асфальта. Выждал несколько минут, старательно вслушиваясь в то, что творилось вокруг. «Серые», если судить по ровному и монотонному топоту, все-таки удалялись в сторону Озерной. Ну, а что, правильное решение, если предположить факт нашего прорыва с той стороны, что вполне закономерно. Так и поступайте парни, авось повезет, и на вас выйдет кто-то из наших. Да большой группой, и ни хрена не потрепанные, как мы, например. Руки чесались, если честно, так и тянуло вывалить в Сеть сообщение о блокпосте «пуритан», но нельзя. Что-что, а нормальный сетевой и электронный шпионаж здесь развит хорошо. Местные жители давно уяснили, что если вовремя перехватить переговоры и переписку рейдеров, то выгода от этого может быть весьма велика. Так что хочешь не хочешь, а придется молчать и сопеть в трубочку. Иначе придет нам капецкий капец и окончательная амба, а нам оно надо? Правильно, у нас ведь сейчас совершенно другие задачи. Так, а что еще есть интересного в округе?
Вроде относительно спокойно. Нет, где-то ближе к Парку слышится дружный вой стаи орфо-псов, явно кого-то загоняющих, но это нормально. Вот если бы их не было, то тогда бы можно было и насторожиться, так как активная деятельность этих четвероногих обитателей Района есть прямой показатель того, что двуногих в округе, то есть двуногих с оружием и агрессивных, не так уж и много. А что может быть лучше для нас в подобной ситуации?
Махнул рукой группе и двинулся через асфальт, стараясь быстрее оказаться под защитой нескольких толстенных тополей у крайнего дома, он когда-то был желтого цвета. Сделал несколько шагов до конца темно-серой, еле видной под густым ковром плюща, полосы дороги и застыл, понимая, что то ли устал, то ли просто расслабился и проворонил то, что сейчас направлялось в мою сторону. Угадайте, что такое: серое, но не грейлев, воняет мертвечиной, но не топтун, с крыльями, и не ворона или гриф, большое, и не гипер-урсус или голем? Не угадали… м-да.
Подсказываю, пока сам лечу к придорожной канаве: это, сука, смок. И пусть не такой большой, как тот, что живет на телевизионной вышке, но нам и такого может хватить за глаза, если уж говорить прямо и откровенно.
Смок — это поганое крылатое страхолюдище, массивное, как нехилая корова, с ну очень большими крыльями, здоровенной башкой на длинной шее и вооруженное порядочным набором клыков, когтей, шипов и, самое главное, кислотой. Последнее из перечисленного набора этого живого арсенала — штука серьезная, прожигающая насквозь стандартные армейские комбинезоны и даже металл толщиной в миллиметр или полтора. Летает эта кровожадная скотина незаметно и тихо, пользуясь тем, что нижняя часть туловища подкрашена кроме серого и в грязно-зеленые разводы, помогающие проноситься над самыми кронами практически как самолет с функцией «стелс», невидимый на радарах. Когда же смок хочет всем доказать собственную крутость, то окрестности оглашаются безумным и донельзя яростным ревом, продирающим до самых печенок.
И вот сейчас это страшилище, сумев подкрасться к группе наверняка аппетитных рейдеров, плавно плыло в мою сторону, снижаясь и готовясь к атаке. У смоков за головой, плотно сидя между мышцами длинной шеи, находятся специальные сумки, в которых пенится и ярится отвратительная прозрачная жидкость. И когда он хочет плюнуть кислотой, то поверхность сумок, чуть просвечивающая, перевитая сосудами и украшенная толстыми бляшками, вздувается большим пузырем. Увидел такое, так не корчь из себя героя, а сигай в любое место, где над тобой будет какое-то укрытие. Вот я и прыгнул, стараясь ужом ввинтиться в густые заросли чертополоха, росшие в канаве, и добраться до бетонной плиты, когда-то положенной на нее сверху для выезда на улицу автомобилей. Успею или нет… черт, лишь бы успеть!!!
Успел, влетев под спасительный козырек в самый последний момент. Сверху сначала раздался сильный и глубокий звук выходящих воздуха и жидкости, шипение, а чуть позже прямо надо мной начало кипеть и скворчать. Адское содержимое сумок сейчас расслаивало всю органику, и не только, попавшую под нее. Чуть позже, наверняка, когда смок прошел на бреющем дальше, заходя на новый круг, раздался тот самый рев, рвущий перепонки даже через звуковые фильтры шлема.
Вот черт, уже успел забыть это прекрасное ощущение, право слово… ну, когда над вами крутится промахнувшееся чудище и дико сообщает об этом всей округе. Рев у них действительно страшный, новичков сшибает с ног, а ветеранов заставляет вжиматься как можно сильнее в землю. Как говорили умники из лаборатории Грека — всему виной ультразвук. Дескать, и наши, и пиндосовские вояки уже давно придумали такие же хитрые штукенции для разгона демонстраций. Не знаю, как там военные, но наши крылатые ублюдки явно соображают, как пользоваться ультразвуком, и я тому сейчас ярчайший пример.
А что там ребята? Понимаю, что не хотят открывать стрельбу, учитывая наличие «пуритан» поблизости, но что делают-то? Ответ пришел сам собой, в виде Сдобного, свалившегося в канаву и покрутившего головой в поисках меня.
— Хрена ль ты тут расселся, Пикассо? — Напарник был зол и лют. — Валим, брат, валим, пока не посадили нас на кукан!
— Куда валим-то?
— Да хрен его знает, только валим. Смока сейчас отвлекут, а нам пора бежать. «Серые» возвращаются, давай, вставай!
Миттельшпиль: …черные отвечают
Пса звали Серым. Вернее, его так звала хозяйка. Егерю это имя не очень нравилось, да и псу, судя по всему, тоже. Но так как Серый свою хозяйку очень любил, то и вида не показывал. А вот когда они оказывались вдвоем, то есть пес и Егерь, смысла скрывать эту неприязнь не было. И потому давно и прочно четвероногая машина для убийства откликалась на простое и незамысловатое имя Костоглод. Сказать, что оно ему не подходило, означало бы соврать. А уж кому-кому, но самому себе Егерь никогда не врал. Жизнь отучила от этой глупой, ненужной и очень даже опасной привычки.
Сейчас Костоглод вполне обоснованно доказал правильность своей клички. Во всяком случае, караульный, стоявший на входе, ничего не успел сделать, когда живой капкан сомкнулся на шее, разодрав упругие мышцы, с хрустом раскрошив и сломав позвонки, и отделил голову от тела. Его напарника Егерь прикончил чуть более гуманно, отделив ту же часть организма с помощью большого кривого тесака, который с недавних пор всегда носил с собой.
— Молодцы мы с тобой, собака, — пробурчал он себе под нос, отодвинувшись в сторону, чтобы не попасть под кратковременный и очень активный карминный фонтан. — Настоящие диверсанты. Ну, пошли, Костоглодище?
Пес рыкнул и потрусил к темнеющему впереди проему двери, ведущей к их цели. Странно, но вход, который вел к тому, за что военные отдали бы половину золотого запаса какой-нибудь марионеточной страны, охранялся всего двумя Измененными. Пусть и далеко не самыми слабыми. Таких у Хозяина Кира не водилось уже давно. Но противники у них были куда сильнее, чем те же земляки, войсковой спецназ или оборзевшие до неприличия рейдеры. Двое, только что убравшие охрану, были теми, с кем на узкой дорожке в Районе никто из их врагов встретиться бы не захотел. Даже за десять тысяч миллионов монгольских золотых тугриков. Слишком уж хорошая слава была и у громадного, по грудь обычному человеку, серого в черных подпалинах пса, и у высокого, одетого в заношенный горный костюм, худощавого мужчины с самозарядным карабином Симонова наперевес.
