Александр Козин - Истории Выживших (сборник)
– Конечно, помню. Он сказал – идите по карте мертвеца.
– Нет. – Я полез в карман на жилете.
Акела всегда опасался быть подслушанным и часто важную информацию передавал иносказательно, по частям. Только когда вся мозаика собиралась вместе, можно было определенно понять, что к чему.
– Нет, Весельчак, Акела никогда не промахивается. Он сказал: идите ЗА картой мертвеца! – И я помахал перед носом напарника план-схемой, снятой со стены в хранилище. – Настоящая находка нас еще ждет.
Дмитрий Кликман
Странник
Вдох, еще, еще… Дыши! Дыши, ублюдок!
Резко распрямившись, словно сжатая до предела пружина, я сел, жадно глотая воздух. Спина покрылась испариной. Тут же бросило в жар, затем в дикий озноб. Пальцы подрагивали, заставляя сжимать кулаки в попытке унять предательскую слабость. Я дышал, словно на предсмертном одре, с каждым глотком воздуха оттягивая неизбежность. Вдруг старуха с косой посмотрит на болезного и, может быть, пожалеет… Да, сейчас… Ага…
В голове постепенно разрастался комок. Как вызревающий на теле чирей. Вот только скорость другая.
Сейчас… Сейчас.
И тут он лопнул.
Новая вспышка боли заставила взвыть, рефлекторно ухватиться руками за голову, ища спасения от нестерпимых мук. Перед глазами заплясали радужные круги. Еще секунда, и организм ушел в глубокий обморок, прячась от боли в его мутных недрах.
«Бум… бум… бум…»
Я разлепил веки и уставился в потолок.
Мутная капля на уцелевшей балке перекрытия полуразрушенного здания сорвалась вниз и шлепнулась на что-то металлическое, издав характерный звук. Разбившись на мелкие частицы, жидкость растеклась по ржавой поверхности, освобождая место для товарки.
«Бум».
Обведя мутным взором комнату, где торчал уже третий день кряду, я прикрыл глаза и помассировал виски. Приступы мучили меня с завидным постоянством, доводя до ручки, хотя пора бы привыкнуть. А нет… не выходит, зараза. Самое смешное – никогда не знаешь, где застанет в очередной раз.
В общем, как бы это ни происходило, эффект всегда оказывался одинаковым.
«Бум».
Я с раздражением пнул ногой железку, валявшуюся в полуметре от меня. Им оказался чудом сохранившийся эмалированный чайник, наполовину вросший в землю. Удовлетворенный актом возмездия, на самом деле являвшимся попыткой выместить злобу на чем угодно, я устало откинулся на землю, прислушиваясь. За стеной раздавался размеренный шелест.
Дождь…
Интересно, он закончится когда-нибудь? Такое впечатление, будто в небесной канцелярии прорвало трубу, а местный сантехник основательно запил.
«Сантехник?» – я улыбнулся плоской, как стол, шутке и хмыкнул.
Дожил… Смеюсь уже с чего ни попадя. Так скоро и с катушек слететь можно. Хотя чему удивляться? С каждым разом боли становились все сильнее, так что – все возможно.
Я взъерошил изрядно отросшие волосы на затылке.
Всегда так делаю, когда что-то обдумываю. Привычка появилась еще в раннем детстве. Со временем она переросла в культ. Теперь пока не почешу башку – не подумаю.
Даша поначалу высмеивала, потом перестала обращать внимание.
При воспоминании о любимой кольнуло слева. Но ненадолго… Сердце пару раз болезненно ткнулось в ребра, замерло, передохнуло и потопало дальше, отстукивая секунды моей никчемной жизни.
«Тук-тук, тук-тук».
Стучит, зараза. Хотя уже пару раз приходила мысль: зря стучит. Даже подумывал о том, что пора разнести себе мозги. Бац – и алга. Баиньки. Но в последний момент что-то останавливало. Мудрость? Чувство собственной важности и необходимости на земле?
Дудки.
Трусость. Банальная и оттого еще более противная. В нас с рождения заложена эта черта. Мы боимся подыхать, отчаянно и люто боимся. Ненавидим смерть, потому как не знаем, что там. Там… за гранью. Оттого судорожно цепляемся за свою шкуру, пытаясь оттянуть момент истины… Хотя смысл? Ну, оттянем? А что дальше? Этого как раз никто и не знает.
Вот только умирать все равно не хочется. Даша тоже не хотела…
«Мотор» снова кольнул. Видимо, не от горя, а от нервов. Не железный.
С момента ее смерти прошло без малого три года. Не то чтобы привык, почерствел… Нет, просто, как бы ни старался, ее уже не вернуть. Увы…
Я прилег на спину, пытаясь расслабиться.
Сначала начали мучить головные боли. Не давали покоя бессонница и периодические мигрени. Потом привык. А сейчас стало настолько хреново, хоть на стенку лезь. Видимо, придется научиться с этим жить. Один черт, медикаментов нормальных почти не осталось после Пандемии. Нигде. А оставшееся постепенно приходило в негодность. Смысл пытаться что-либо изменить, если изменить не получится?
В общем, веселуха.
Повалявшись еще несколько минут, все-таки заставил себя пошевелиться. В голове возникло ощущение, будто стальной шар перекатился от одной стороны в другую, гулко ударившись о черепную коробку. Я скорчил гримасу, но по сравнению с настоящим приступом, это всего лишь отголосок, который вскоре пройдет. В ответ на мои телодвижения в углу сырой, неприятно пахнущей плесенью комнаты послышался шорох. Спустя секунду из полумрака блеснули два ярко-красных глаза.
Я замер, стараясь не провоцировать неизвестного соглядатая, попутно вспоминая, где оставил автомат. Оружие находилось там, где и должно: у правого бедра. Привычка всегда и везде находиться с готовым выстрелить автоматом давно переросла в устойчивый рефлекс. Немного успокоившись, несколько раз вдохнул и принялся наблюдать.
Зверь не спешил высовываться, явно осторожничая. Видимо, считал, что я все еще опасен. Хотя какая там опасность? Мир давно перевернулся с ног на голову, и человек поменялся ролями с окружающей средой, превратившись из охотника в жертву. Да, с зубами, да, способную огрызаться, но все же жертву. Сами виноваты, чего греха таить…
Ожидание уже порядком надоело. Лежать в одном положении становилось все труднее. Конечности постепенно начали затекать от перенапряжения. Я боялся, что скоро дрогну, спугнув зверя.
Словно в ответ на мое мысленное «фе» шорох усилился. Затем внезапно смолк, и на еле заметное пятно света вышла огромная, черная как смоль крыса. Вернее, ее дальний аналог. Так как назвать грызуном метровое животное с огромными, острыми как бритва клыками, венчающими вытянутую узкую морду, можно с очень большой натяжкой. Потоптавшись на месте, мутант поводил носом из стороны в сторону и сделал несколько шагов. Нащупав пальцами автомат, я осторожно сдвинул флажок предохранителя в режим одиночной стрельбы. Будет всего один шанс. Несмотря на внушительные размеры, зверь оставался все той же крысой. Трусливой тварью, нападающей лишь в случае, если полностью уверена, что жертва не нанесет вреда. Или терзаемая сильным голодом. Насчет второго можно не сомневаться: охотник из урбанистического падальщика еще тот. Навыков она так и не приобрела, питаясь, чем Бог пошлет. На сей раз он послал ей меня, вот только маленькая загвоздка: я не мертв и даже не ранен. И тоже хочу есть.
Крыса сделала еще несколько шагов. Боится…
Ну, давай же… Ну!
Я невольно засмотрелся на нее. Подумать только, еще пару лет назад морщился бы от отвращения при мысли, что это можно есть. А теперь? А теперь мне настолько по барабану – даже верится с трудом. Но факт. За долгое время отсутствия нормальной еды питаться приходилось всем, что имело хоть намек на съедобность, засунув брезгливость куда подальше. Голод – не тетка. Поначалу я их боялся, тупо расстреливал на расстоянии, стараясь свести шансы уродов к нулю. Но окончательно освоившись, уже не реагировал на каждое существо как на угрозу. Иногда они спасали мне жизнь, не давая сдохнуть от голода. Людей после смерти Дашки я сознательно избегал, заходя в поселения только из крайней необходимости.
При упоминании о еде в животе противно заурчало. Со жратвой действительно туговато. Тем временем мутант подобрался еще ближе, видимо решив, что с двуногим проблем не будет. Зря. До кучи хлама, откуда зверь появился, – метров пять-шесть. Не успеет.
Я резко сел и прицелился. Крыса дернулась назад. Поздно. В комнате прозвучали два выстрела. Пространство наполнилось дымом. В нос ударил кисловатый запах сгоревшего пороха.
Не дожидаясь, пока дым рассеется, я рванул к тушке, едва не упав: ноги все-таки успели порядком затечь. Ничего. Главное, мне удалось ее завалить. Одна пуля ушла в пустоту, зато вторая прошла навылет аккурат в районе лопатки. Очень удачно. Значит, есть шанс набить брюхо. Не деликатес, но что делать, если хочется жрать? Просто, банально, но от этого еще более страшно. Жрать!
Разделав тушку на несколько крупных частей, я соорудил небольшой костер из валяющихся в большом количестве разномастных деревяшек, водрузил на самодельную треногу котелок с водой, бросил туда мясо и принялся варить, периодически меняя воду. Лучше потратить время, чем сдохнуть, нажравшись вместе с мясом радионуклидов и прочей дряни, коей в каждом диком живом существе видимо-невидимо.
