Александр Кучаев - Под новым небом, или На углях астероида
– Ого, сколько их здесь! – возбуждённо восклицал Сергей. – Столько я ещё нигде не видел. Вот где охота то!
– А это что за олени? – спросил он, увидев очередное стадо.
– Это не олени, – ответил Игорь. Он немного помедлил, прежде чем продолжить. – Это… это коровы. Точно, это они.
– Коровы?
– Вам Уиллис, наверное, рассказывал на уроках. Это такие животные, у которых большое вымя и которые дают много молока.
– Много – это сколько?
– В десять раз больше, чем коза.
– Но у этих коров вымя не такое уж большое.
– Всё правильно. Оно уменьшилось, потому что их некому было раздаивать. Годы-то идут. Сколько поколений этих бурёнок сменилось после столкновения астероида с Землёй? Два? Три? Вот они и приспособились, чтобы молока хватало только на кормление телёнка.
– Давайте убьём одну и попробуем, какое у неё мясо на вкус, – предложил Сергей.
– Нет, убивать не надо.
– Почему?
– Жалко убивать, пусть живут.
– Как это – жалко? Не понимаю. Что с тобой?
– Что со мной?.. Их ведь, Серёжа, без нужды никогда не убивали. Их и держали-то не столько из-за мяса, сколько ради молока. Это ведь кормилицы были, их любили, о них заботились. Пусть идут себе. А добыча нам ещё попадётся.
Море осталось далеко за спиной, и со всех сторон были одни только травы, местами такие высокие, что скрывали с головой, и тогда Игорь и его товарищи раздвигали их руками, чтобы продвинуться вперёд. На каждом шагу им попадались олени, антилопы, газели и другие животные, некоторых из них они видели впервые.
Был уже полдень, когда шедший впереди Сергей внезапно подался назад, пригнулся, скрываясь за макушками трав, и дал знак Игорю и Томасу, чтобы они были наготове. За травами перед ними открылась обширная низина, в которой паслись десятка три удивительных на вид животных. Таких Сергей и Томас тоже никогда не видели. Они отмахивались от насекомых длинноволосым хвостом и были украшены косматой гривой; иногда они вскидывали голову и громко всхрапывали.
– Это ещё что за чудища? – обратился Сергей к отцу.
– Это, сынок, лошади.
– А, знаю. На них ездили верхом. Ещё их запрягали в повозки – это такие приспособления для доставки людей и разных грузов. Смотри, сколько их тут! Их тоже нельзя убивать?
– Нет, нельзя.
Сделав по равнине полукруг, землепроходцы вновь приблизились к морю и в пределах видимости его остановились у ручья, по обеим сторонам которого поднимались деревья неизвестных им пород. Они целый день были в пути и сильно устали. Костёр развели, когда равнина уже потонула в сизых сумерках и под деревьями стало совсем темно. В их распоряжении была молодая косуля. Томас сразил её стрелой в нескольких сотнях метров от места стоянки. Быстро разделав тушу, они сварили мясо в глиняном котле.
С утра у них не было маковой росинки во рту, и они съели почти всё, что приготовили.
Перед сном Томас снова рассказывал о племени длинноволосых. Что большинство в нём составляли мужчины. Что между ними периодически вспыхивали потасовки из-за женщин, которых они никак не могли поделить. При этом нередко более сильные и агрессивные убивали тех, которые оказывались слабее. Что дети племени не умеют ни читать, ни писать и отличаются от зверей только членораздельной речью и способностью изготавливать орудия труда.
– Но как же так, Томас? – удивился Сергей. – Ведь ты же знаешь письмо и можешь разобрать английский текст!
– Письму и чтению меня учила моя мать.
– Но она рано умерла.
– И всё же кое-какие знания она успела мне передать. Она рисовала буквы тонкой палочкой на влажной глине.
– Удивительно, как ты не забыл письмо и не разучился читать. Ведь после смерти твоей матери прошло столько лет.
– Ничего удивительного нет. Мы были неразлучны с Мишелем, сыном Оржервалей. Мы разговаривали на английском, и потому я запомнил все слова, которые слышал прежде от своей матери. Сколько-то слов я узнал от Мишеля. Ещё несколько слов он знал на французском и немецком. Их я тоже запомнил. Мишель сначала был неграмотный, но я научил его многому из того, что знал сам. Мы писали с ним тексты на глине, и один из нас читал написанное другим.
– А он жив, твой Мишель?
– Перед тем как я попал к вам в плен, он был живой. Он участвовал в том бою и был ранен.
– Почему же вы сражались за этих варваров? – не унимался Сергей.
– А как нам надо было поступать? Отказаться? Тогда нас сразу бы убили. Уйти от них? Но куда? И ещё я вам скажу: когда идёшь в бой, это так захватывает – невозможно остановиться. Ты словно пьянеешь и рвёшься вперёд, ни о чём не задумываясь. Ну и, наверное, сказывалось то, что всё-таки я был одним из них. Ведь я вырос в их племени и подчинялся их законам.
* * *В Нью-Росс они вернулись на сорок седьмой день. И каждый привёл на поводу по жеребёнку. Едва они миновали ворота, сбежались все обитатели города. Прямо на площади жеребятам соорудили коновязь, налили в деревянное корыто воды и задали зелёного корма.
Городу не терпелось услышать рассказ землепроходцев. Но сперва им надо было помыться с дороги. Для них истопили баню и, пока они парились, тут же на площади, в нескольких шагах от коновязи, поставили столы с разными кушаньями и напитками. Возвращение участников экспедиции было значительным событием, и его предстояло отметить по-праздничному.
И вот виновники торжества сидят на самых почётных местах. Им подкладывают наиболее вкусное, их бокалы не остаются незаполненными. Справа от Игоря – Марта, слева – Веда. Дальше за Мартой – Сергей, рядом с ним – Майя. Они уже успели перемолвиться несколькими словами и договорились встретиться после застолья на лугу за городской стеной.
За Ведой сидел Томас, за ним – Анна. Обе опекали его, и он смущался от избытка внимания.
По другую сторону столов, непосредственно напротив героев события, восседало всё взрослое мужское население города, включая Генри и Петра Васильевича. Последний полностью оправился после ранения и теперь был снова здоров и полон сил. Дальше, по обе стороны от мужчин, расположились их жёны. По концам застолья мостились подростки и малые дети, причём старшие присматривали за младшими.
Хорошенько закусив, Игорь допил слабо хмельной напиток, напоминавший пиво, и поставил бокал.
– В общем, так, – начал он и, предварительно расчистив место, расстелил на столе прямоугольный кусок кожи.
Это была карта, на которой стрелками были указаны направления частей света: север, юг, запад и восток. Центральную часть карты занимал вытянутый книзу треугольник с неровными сторонами и различными пометками. Параллельно восточной его стороне пролегала какая-то слегка выгнутая полоса. Она начиналась немного северней треугольника и уходила далеко на юг.
– Вот это – Лазурный берег. – Игорь провёл рукой по полосе. – А вот здесь расположен наш Нью-Росс, – он показал на кружочек в юго-восточной части треугольника. – Как видите, мы живём на острове, и от Лазурного берега нас отделяет пролив, ширина которого нам приблизительно известна. С севера на юг остров тянется километров на семьсот. В северной его части с востока на запад будет километров четыреста. Две трети острова, южную и центральную его части, занимают горы. В основном они покрыты лесами. Что мы и видим воочию, – он протянул руку в сторону гор, начинавшихся не далее, чем в полутора километрах от города. – Дальше за горами простирается плодородная равнина, которая полна самой разнообразной живности. Равнина занимает всю северную часть острова и тянется с запада на восток полосой километров в двести-двести пятьдесят.
Игорь передал карту Джону Уиллису, и тот, подержав её в руках, положил так, чтобы было видно всем.
– С юга на север по равнине протекает река, – сказал Игорь. – В устье ширина её не менее пятисот метров. Своё начало она берёт где-то в горах. На её берегах много родников, и мы назвали её Ключевой. Она впадает в море недалеко от северо-западной оконечности острова. Здесь мы переправились через неё, прошли ещё километров тридцать на запад, после чего берег повернул на юго-восток. Пять дней ещё мы шли равниной, а затем опять потянулись невысокие горы, поросшие лесами. Они то вплотную подступали к морю, то на десятки километров отходили от него, снова освобождая место степям, или, как вы говорите, прериям.
– Итак, мы на острове, – сказал Уиллис.
– Да, безусловно, – подтвердил Игорь.
– И нам нечего опасаться длинноволосых?! Нас разделяет море? Нас разделяет пролив? – раздались голоса.
