Евгения Лифантьева - Орк-лекарь
— Свет Того, Кто Держит Щит!
— Угу, — кивнул я. — Не беспокойся, они — воины.
Лекарка с сомнением посмотрела на меня, но ничего не ответила. Лишь устало вздохнула и отошла к стене. А я вдруг понял, что меня смущало. Двое из шести раненых не были орками! Пока надо было думать о ранах, я видел только исполосованную когтями кожу и развороченные мышцы. И лишь теперь сообразил, что двое из шести раненых не похожи на моих соплеменников.
Подивившись избирательности восприятия, я подошел к ним поближе. Низкорослые, широкоплечие, чернобородые, кожа непривычного болотно-зеленого цвета, а коричневато-смуглая. Гномы? Откуда?
— Эй, Мышкун! — окликнула меня Ясика.
Я оглянулся. Женщина сидела у стены рядом с шаманом. Перед ними стоял принесенный кем-то низенький столик с чашками и кувшинам. Кто, когда позаботился о лекарях, я так и не понял. Впрочем, орчихи, когда надо, умеют ходить бесшумно, так что их сразу и не заметишь.
Устроившись рядом с Ясикой, я вопросительно взглянул на нее. Она налила мне травяного отвара, подвинула тарелку с мясом:
— Ешь. Много ешь. Ты с дороги — и сразу за работу.
Только сейчас я понял, насколько голоден. Поблагодарив кивком, я набросился на мясо. И лишь некоторое время спустя нашел в себе силы спросить:
— А что случилось с этими ребятами?
— На них напали… — начала Ясика.
Но шаман внушительно кашлянул:
— Мышкун, что ты знаешь о зле, которое придет с гор?
От неожиданности я чуть не подавился:
— Только то, что говорят. И то, что узнал во сне: не виданные никогда твари выходят из долины Неры и нападают на стойбища.
— Про тебя говорят, что ты — сын старой Апа-Шер, что из Седых Волков, но по крови — не родич, и что ты пришел из Карода…
— Это правда, — кивнул я.
— И еще говорят, что ты — великий целитель, хотя и не женщина…
Я печально ухмыльнулся:
— Когда-то давно, когда я был маленьким, меня дразнили бабкиным наследником. Вроде бы сама бабка кому-то говорила, что мне уготована судьба лекаря. Я обижался, думая, что это — оскорбление, потому что дар передается лишь девочкам. Я вырос и стал хорошим воином, и никто не посмеет упрекнуть меня в женской слабости. Но, видимо, от судьбы не уйти. Из речного племени не выжило ни одной, способной принять дар от моей бабки…
Шаман задумался, глядя то мне в лицо, то на щит. Я проследил за его взглядом и поразился. Костер догорел, а сквозь затянутые какой-то полупрозрачной пленкой окошки свет пробивался с большим трудом. В углах зала царила тьма, но тела раненых, казалось, лежат на солнечной поляне.
— Что ж, пусть будет так, — в конце концов кивнул шаман, словно приняв какое-то решение. — А случилось все на торговом тракте. Наши купцы и несколько молодых воинов возвращались с ярмарки. В Гномских горах, в долине Семи Птиц, есть торговый город. Несколько гномов захотели ехать вместе с нашими воинами. Ухтын-князь хотел сровнять склон и построить еще несколько домов. Он обещал хорошо заплатить за работу. Но в дороге на них напали. Из всего каравана выжили только эти шестеро. Почему их не добили — не знаю. Но вскоре после битвы по дороге проходил еще один караван. Там были воины из клана Серебристых Лис. Они нашли разоренную стоянку. Когда стали собирать тела, чтобы похоронить, обнаружили, что шестеро еще живы. Их привезли сюда.
— Кто напал? — напрягся я.
— Не знаю, но Лисы говорили про трупы каких-то жутких чудовищ на месте схватки.
Мы немного помолчали. Ясика, стараясь не нарушить тишину, подлила в кружки горячего отвара.
— Что ж, так тому и быть, — снова кивнул каким-то своим мыслям шаман. — Этих шестерых уже коснулось грядущее зло. И вряд ли это — последние жертвы.
Я согласился:
— Да, будет много крови. Но думаю, что шанс победить есть. Хорошо, что у вас строят из камня. Все больше надежды уцелеть, когда эти странные твари придут сюда. Князь знает, что нужно готовиться к нападению?
— Да, я видел сон. Много дней назад, — шаман закрыл глаза рукой, словно по-прежнему перед его взором стояли пригрезившиеся ему картины. — Но я не видел, что городец захватили. Лишь битву на стенах. А еще я видел тебя. Ты ехал по дороге между скалой и обрывом. На тебя кидались ужасные звери, которых никто никогда не встречал. У них было по две или три головы, много хвостов, у кого-то — рога на шее, у кого-то когти, похожие на сабли… Может, тебе не нужно отправляться в Гномские горы? Дорога грозит опасностью.
— Значит, так тому и быть, — повторил я слова старика. — От судьбы не уйдешь, даже если во снах пригрезится невозможное и непредставимое. Но поеду я только тогда, когда станет ясно, что эти шестеро будут жить.
Глава 22
Передышка нужна мне была еще и для того, чтобы понять, как действовать дальше. Поэтому я без вопросов согласился на предложение старого Устака пожить немного в Уста-Фае.
К счастью, спать мне пришлось в дружинном доме. Кроме просторного зала, превращенного в лазарет, здесь имелся с десяток небольших комнаток, в которых ночевали молодые воины. В одной из них меня и поселили. Удобно — в любой момент можно было проведать пациентов.
До позднего вечера я сидел рядом с ними, глядя, как пляшут вокруг раненых пятна света, струящегося от щита, и размышлял о будущем.
Я кожей чувствовал близость источника Хаоса. Он находился совсем недалеко, где-то на северо-востоке, в горах. Он ныл и пульсировал, словно воспаленная рана.
Впервые ощутив эту боль, я испугался. Потом засомневался, пытаясь понять, чья она: моя или Земли-Матери. Я не творил заклинаний, вызывая богиню на разговор. Но она сама все чаще приходила ко мне. Жаловалась, насылая тревожные сны. Говорила, что в ее владениях появилась какая-то незнакомая богиня, которая очень хочет поклонения.
«Она из тех, кто хочет, чтобы любили их, но сама любить не умеет. Она думает, что быть рядом с ней — уже награда», — шелестела травами земля.
«Таких много не только среди богов. Среди смертных — гораздо больше», — отвечал я.
«Вы, мужчины, сами виноваты, вы убеждаете их в том, что они сами по себе ценность. Но земля, на которой ничего не растет, ничего не стоит… И не хотите видеть тех, кто умеет быть щедрым».
Но чаще разговоры были об идущей от истоков Неры угрозе. Значит, это ее страх и растерянность.
«Наверное, это безумно трудно — быть богом, — думал я. — Даже поплакаться некому. Все, кто хоть что-то может понять, должны на тебя молиться. И нельзя давать им повод усомниться в твоей силе».
Степная Хозяйка иногда тоже хотела побыть просто женщиной. Поэтому я смог бы теперь найти источник Хаоса без карт и провожатых, ориентируясь только на свои ощущения. Но Асаль-тэ-Баукир тихим шепотом отговаривал меня соваться в пекло без поддержки местных духов.
— Ты уверен в себе? — занудливо бормотал дух. — Ты точно сможешь остаться неизменным?
Казалось, при этих словах щит недовольно темнел.
В конце концов и я засомневался. Хаос тем и страшен, что разъедает изнутри, причем сначала — мысли. Черное превращается в белое, а белое — в черное. Может быть, я и дойду до того места, которое Земля ощущает как рану на своем теле. Но захочу ли что-нибудь сделать?
Но больше всего меня бесило то, что я до сих пор не знал способа лечения. Земле же не сделаешь биопсию…
— Попробуй рассуждать логически, — подбадривал меня Асаль-тэ-Баукир. — Что такое этот прорыв Хаоса? Что он есть — в философском смысле?
— Какой, к чертям собачьим, философский смысл? Тоже мне, нашел, когда умничать! — злился я. — Прорыв Хаоса — рана. Рана, через которую попадает инфекция. Правда, эта дырка — в Мироздание, а не на чьей-нибудь заднице. Или на заднице Мироздания, если судить по тому, где эта дырка расположена. Впрочем, неважно. Лечить надо, как рану, ранозаживляющими средствами…
— Я бы не стал так образно выражаться, — изрек Асаль-тэ-Баукир. — Однако истина где-то рядом.
Но я, поймав мысль за хвост, уже не реагировал на его менторский тон:
— Постой-постой! А ведь верно! Нужно только сообразить, как заставить работать заклинание «закрытия ран». Врачуя покалеченных орков, Апа-Шер использовала силу Матушки-Земли. А тут нужно лечить саму Землю.
— Вот это — разговор! — радостно согласился мертвый маг. — Тебе нужен источник силы, который находится вне этого мира. Не принадлежит ему.
— И такой можно найти… в тумане, на оси веера миров! Ну-ка, как там… «Гибок бамбук…»
— Стой! — испугался Асаль-тэ-Баукир. — Ты думаешь, что творишь? А если кто-то увидит?
Я опомнился, сообразив, что, если сейчас сюда, в центральный зал, кто-то зайдет и обнаружит рядом с ранеными вырубившегося лекаря, то будет много шуму. Так что отложил экспедицию в туман до ночи.
Дождавшись, когда местные орки перестанут сновать туда-сюда через временный лазарет и разбредутся по своим клетушкам, я снял со столба это обиталище моего бестелесного приятеля. Раненые спокойно спали. После того, как кончилось действие шаманских заклинаний, они все пришли в сознание. Я решил, что не стоит мучить этих бедолаг расспросами, и напоил успокаивающим зельем. Парни немного поворочались, поворчали и впали в забытье. Теперь можно было не беспокоиться, что кто-то из них в эту ночь умрет. Силы Следа Создателя вполне хватило, чтобы удержать их души в телах.
