Василий Головачёв - Особый контроль
Прошло какое-то время, прежде чем Филипп освоился со своим положением. К его удивлению, оказалось, что по желанию он мог почти полностью переключать внимание на какой-то объект и следить за работой персонала УАСС на любой из баз или полигонов и космодромов. Однако, как только он попытался «зафиксировать» себя над полигоном Австралии, послышался бестелесный голос:
— Я Сорок третий, до конца смены два часа. Кто вызывает?
Филипп не успел понять, в чем дело, Станислав стремительно переключил что-то на пульте и снял шлем. Филипп внезапно «оглох» и, недоумевая, стащил свой.
— Мыслесвязь, — пояснил Станислав. — Через ТФ-передатчики и обычный свето— и радиоконтроль. Ты пытался «влезть» на чужой канал, и дежурный тут же заметил постороннего.
— А как же другие дежурные? Не мешают друг другу?
— У каждого свой позывной и своя область ожидания.
— Но зачем они постоянно соединены между собой? Не проще ли каждому иметь выход на свою базу, как на СПАСe?
— Дело в масштабах работы. СПАСы — периферийная ветвь системы, они как бы «подметают» пространство, подбирают остатки невыловленных аварийных сигналов и призывов о помощи. Есть еще сеть автоматических станций — третий пояс УАСС. ПОД — ось всей деятельности аварийно-спасательной службы. Допустим, где-то произошла авария, которую надо устранить в течение нескольких минут, причем сначала надо решить задачу — как! Одному человеку это иногда не под силу, несмотря на колоссальные возможности интеллектроники и вычислительной автоматики; сам знаешь, головы у всех разные, уровень знаний и реакции тоже. Вот тут-то и приходят на помощь ближайшие дежурные, причем не надо тратить времени на переключения, вызовы соседей и объяснения ситуации — решение приходит мгновенно. Понятно?
— А если помощь приходит не от одного дежурного, а от нескольких? Надо же выбрать наиболее оптимальное решение…
— Бывает и так, но тогда уже выручает техника: подключенный кибер-комплекс, проанализировав предложенные решения, передаст дежурному оптимальное.
— Понял. — Филипп с уважением посмотрел на соседа с эмканом. — Он тоже дежурит?
— Тот самый «сорок третий», который почувствовал твое мысленное присутствие. Я вижу, у тебя на языке вертится вопрос: зачем я тебя сюда приволок? А затем, что до января ты будешь дежурить на полигоне, на этом посту. Керри хочет проверить тебя на дисциплину мысли и на скорость и результативность мышления. Не возражаешь?
— А если бы и возражал?
Станислав рассмеялся и встал.
— Тоже верно, ничего не изменилось бы. Пошли, покажу полигон изнутри и представлю главному диспетчеру, у меня еще час в запасе. Посмотришь «Россию», мы готовим ее к походу, в котором, кстати, примешь участие и ты.
— В качестве эксперта? — рассеянно пошутил Филипп, приглаживая волосы. Однако Станислава своим спокойствием не обманул.
— Волнуешься? Правильно делаешь. Пойдем мы далеко, к разведчикам и пограничникам, в те области космоса, которые еще недоступны освоителям. Честно говоря, я тоже волнуюсь, потому что надеюсь встретить нашего Наблюдателя, того, кто потихоньку подсовывает нам то «зеркальные перевертыши», то странные «звезды», то ворует грузы, чтобы тут же их возвратить… Старт двадцать четвертого февраля, если за это время ничего не случится.
Они вошли в коридор, прорубленный в толще гранитного массива под пустыней Гибсона, и световая завеса прикрыла за ними вход в пост оперативного дежурства.
Зал был светел и гулок. В одном из его секторов упражнялись девушки-волейболистки, и оттуда часто доносился смех и звонкие возгласы. В секторе физического совершенствования тренировались борцы тайбо.
Томах заметил наблюдавшего за ними Керри Йоса, прекратил схватку, показав сопернику ладонь, и вышел на балюстраду, опоясывающую зал по периметру.
— Пришел позаниматься? Показать класс молокососам?
Керри усмехнулся.
— Годы не те, да и растренирован я изрядно. Кстати, не вижу Филиппа. Обычно на тренировках вы неразлучны. Где он?
— В Институте ТФ-связи, разрабатывает с Травицким систему мысленного управления тайм-фагом.
Керри нахмурился.
— Не перегружен ли он? Бывает так, что человек вроде бы успевает делать многое, не чувствуя усталости, а в один ответственный момент срывается. Для спасателя же, а тем более безопасника этот срыв подчас равнозначен гибели.
— Знаю, — пробормотал Станислав. — Но, по-моему, Филипп в прекрасной форме, а работа в лаборатории для него своего рода допинг, без которого он начинает хандрить.
— А волейбол? Не скучает?
— Скучает, конечно, но, когда удается, продолжает тренироваться в залах управления. Для молодых спасателей и стажеров он кумир в волейболе. Первое время его тренер Ребров нам проходу не давал, мол, он гений волейбола, прирожденный спортсмен-волейболист, не ломаете ли вы ему жизнь, и так далее. Я даже засомневался, может, я был не прав, перевернув вертикаль его жизни? Однако Филипп уже решил все сам, причем так твердо, как я от него не ожидал. Я присутствовал при его разговоре с Ребровым, по-моему, тот его тоже понял, хотя и не без сожаления.
— Значит, тренироваться — тренируется, а за сборную Земли уже не играет?
— Пока играет, но все реже и реже. Да и времени свободного почти не остается. Школа требует творческого подхода не меньше, чем конструкторская работа и спорт.
— Убедил. Что он уже прошел?
— Первую ступень йога-тренинга: власть над болевыми ощущениями, ускоренная регенерация кожи, психомассаж. Физически он одарен, пожалуй, лучше, чем мы в молодости, и постоянные тренировки вывели его в оперативники высокого класса. Реакция у него исключительная, координация феноменальная…
Керри Йос снова нахмурился.
— Не слишком ли много хвалебных эпитетов? Как правило, феномены и супермены в службе не удерживаются.
Томах прищурил один глаз.
— Задело? Между прочим, я вовсе не преувеличиваю его способностей. Вот пример: до школы он никогда не занимался тайбо, а на второй тренировке едва не «связал» меня в трехминутке! А ведь у меня оранжевый пояс!
— Оранжевый — не черный, мало тренируешься. — Начальник отдела стал разглядывать пары борцов.
Из игровой зоны зала донесся взрыв криков, мяч от рук волейболисток пролетел весь зал и подкатился под смотровую галерею в том месте, где сидели Томах и Йос.
Станислав вдруг подмигнул начальнику отдела и в том положении, в каком сидел, одним прыжком перемахнул балюстраду, упал с высоты трех метров на пол зала — мягко, беззвучно, сгруппировавшись в полете, и безошибочно подкатился к мячу, тут же вскочил и подал его оторопевшей девушке.
Керри Йос сошел вниз, буркнул:
— Любишь дешевые эффекты… Твое мнение: где можно использовать Ромашина?
Томах поморщился.
— Использовать?
— Прости. — Керри дернул щекой. — Застарелый жаргон политической разведки. Нет-нет да и ляжет на язык. Наверное, слишком много читаю исторических хроник. Так что, дадим ему группу?
— Чуть позже. Я хочу, чтобы он поработал сначала в группе Панченко рядовым исполнителем.
— У Панченко, в «Аиде»?
— А что? Для общего развития. С дежурством в системе ПОД он справился хорошо, работа в «Аиде» будет его последней проверкой перед экспедицией.
— Что ж, не возражаю. Но я не хотел бы, чтобы в группе Панченко получилось то же, что и на СПАС-семь во время катастрофы на космотроне. Парни там лихие.
— А я на что? Первые два-три дежурства я побуду с ним в смене, а потом он освоится, тоже не из робких.
Йос кивнул и пошел к выходу.
— Ты только за этим и приходил? — спросил вслед Томах.
Керри остановился и бросил через плечо:
— Никиту пока не ищи. На Шемали снова появились «зеркала», и он ушел туда с дежурной группой. Ты со своими головорезами в резерве.
— Так-так! — пробормотал Томах, глядя мимо подошедшего тренера.
— Зачем Керри пожаловал? — спросил тот.
— Предупредить, что я в резерве, — ответил Станислав.
— По делу Наблюдателя?
Томах очнулся, покрутил головой.
— До чего осведомленные люди кругом — жуть берет! Ты-то откуда знаешь о Наблюдателе?
— Слухом земля полнится, — я, что ли, не работаю в управлении? Кстати, где Никита? Пропускает третью тренировку подряд.
— Он в поиске, вернется не раньше чем через две недели.
— «Зеркала»?
Станислав засмеялся, тренер тоже.
— Ты не из свиты Наблюдателя часом? Ну пока, с меня на сегодня довольно.
Они разошлись.
Стоя под душем, Томах думал о том, что обнаружит Богданов на Шемали…
Глава 9
ПРЫЖОК «ИСКАТЕЛЯ»
Перед ним лежали две раскрытые папки с какими-то документами и желто-коричневый диск кристаллокартотеки. Папкам было, вероятно, лет сто, если не больше. Богданов заметил блестящие, залитые консервирующим составом листы бумаги и какие-то старые фотографии.
![Вячеслав Демидов - Как мы видим то, что видим [издание 3-е , перераб. и доп.]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
