Острогин Макс - Мертвецы не танцуют
Это ученые. В белых касках, все ученые в белых касках, они держали перед собой плакат. На нем был нарисован птичий знак, а внизу крупными красными буквами приписывалось:
«Даешь Частицу Бога!!!»
– Даешь Частицу Бога…
Старший отхлебнул снова. Сироп. И еще отхлебнул, а потом поглядел в кружку. Человек кровью потеет… Его надо лечить серьезно. Хорошо бы его к нам, к Доктору… Не донести, конечно. Курок…
Курок остался там. Надо его достать. И похоронить. По-человечески. Он меня обманул, но все равно. Человек
Я поднялся с кровати.
– Погоди…
Значит, Старший меня все-таки видел. Разговаривал со мной. И это не бред. Хотя так и бредить можно.
– Погоди, – негромко попросил Старший. – Пожалуйста, я хочу рассказать. Егор маленький, много не понимает. Я хотел написать… я не умею. Послушай, я тебе расскажу.
Старший облизнул губы.
– Когда все возникло… Ну, когда Мир возник, не только наш, а вообще весь, он первое время был… Пустой. Одинаковый, что ли… Вернее, никакой. Требовалось придать Миру свойства… Я не очень хорошо понимаю, я механик… Эта самая частица, она преобразовала хаос в порядок. Сразу, одним шагом, везде, Дыханием Бога… Это не бред! – громко прошептал Старший. – Не бред! Они сами так говорили! Сами ученые!
– Я верю, – сказал я.
Старший улыбнулся поломанными зубами.
Свет. Свет Творения, Слово Его, Дыхание Благодать, все, как рассказывал Гомер. Я помню, вот как сейчас. Сначала Тьма, потом раз – и сразу Свет, и всего-то лишь достаточно одного Слова.
– Мир уже древний очень, очень, даже представить сложно как. И чем дальше он существует, тем меньше в нем света.
Это тоже правильно. Поколения грешников породили так много зла, что Благодать стала улетучиваться, а Свет рассеиваться. Чем больше тьмы, тем меньше света, все про это знают. А именно светом мир и скреплялся. Как кирпичи цементом.
– Вот они, – Старший указал трясущимся пальцем в фотографию. – Они хотели все исправить. Чтобы ни наводнений, ни тряса, чтобы эпидемии прекратились. Частица Бога, короче, они ее выделить хотели. Эта штука…
Старший ткнул пальцем вниз, под ноги.
– Насколько я понял, Нижнее Метро – это прибор. Огромная машина, она трансформирует поле.
Нога…
Памятник! Я вспомнил. Точно, нога памятника, мы тогда из него с Алисой вылезли. Там еще что-то написано было, про прорыв какой-то… В изучении пространства, кажется.
– Прибор, – повторил устало Старший. – Самый большой в мире. Он должен был воспроизвести первые мгновения, в которые частица Бога была еще сильна. Мир пошел в раскачку, а они хотели его спасти… Только ничего не получилось… Там, – он опять указал вниз. – Там, еще глубже самих тоннелей, там шахты… Детекторы… Они должны были улавливать Частицу… Что-то развернулось не по плану…
Старший задрожал. Сильно, на секунду мне даже показалось, что он опять впал в ускорение, лицо сдвинулось в размывку. Губы затряслись.
– Мне надо отойти, – сказал я. – Тут мой товарищ, я его…
– Подожди, пожалуйста, – шепотом попросил Старший. – Еще немного, это важно, я должен рассказать.
Старший потряс головой.
– Что-то пошло не так, – сказал он. – Причины… Причины… Кто эти причины теперь разберет… Эксперимент был запущен, и они ее получили…
– Частицу Бога? – спросил я.
Старший промолчал. Сплюнул в кружку.
– Не знаю, что они там получили… Вряд ли это была Частица Бога… Скорее наоборот. Корпускула дьявола.
Он усмехнулся.
– Ты хочешь сказать… – я вздрогнул. – Ты хочешь сказать, что у нас тут… Ад?
– Не в прямом смысле, конечно, – ответил Старший. – Но что-то подобное наверняка. Античастица, видимо, исказила… Она все исказила. Это как грязь, она замазала все…
Пространство, время, материю. Законы природы были отменены… Они виноваты, вот эти.
Он кивнул на фотографию.
Улыбаются, в касках, в очках. Оптимисты. Сразу видно – знают, что делают. Это их и сгубило. Гордыня. Решили встать вровень, нет, гордыня, определенно, шесть человек впали в гордыню, и мир был уничтожен, вместо Света явилась Тьма.
Корпускула дьявола.
С другой стороны, им было отчего впасть в гордыню. Могучи были. На Луну летали. И кажется, на Марс. Может, на Солнце даже.
– Вы откуда? – спросил Старший. – Дубровка? Печатники? Там еще кто-то оставался…
– Варшавская. Мне надо сходить…
– Успеешь. Варшавская…
Старший сплюнул в кружку.
– Кажется, все, – сказал он.
– Что все?
– Все. Егора не буди, пусть спит… Мало осталось… Зачем вы пришли?
Мертвец. Еще один. Что же они все вокруг умирают-то…
– Мало осталось, – Старший улыбнулся. – Зачем?
– Зачем? Да мы…
Я хотел рассказать про Япета. И про Доктора. Про то, что одни сволочи хотели проникнуть на Запад, а другой хотел посмотреть планетарий, а я был просто дураком…
– Мы здесь, чтобы установить контакт. Мы ищем всех, кто еще… Кто еще человек
– Кто еще человек… Друг у меня был.
– Что? – не расслышал я.
– Друг. Вместе тут жили…
Старший снова плюнул. Привычка дурная. Гомер меня плеваться отучал почти полгода. За каждый плевок в лоб, за каждый харчок по морде. Потому что по плевкам тебя любая погань вычислит.
– Друг… Разошлись-то всего ничего, утром встретились… Отчего вот так? Отчего нормальный человек вдруг делается чудовищем? Что с нашим воздухом?
– Не знаю.
– А я знаю. Это уже другой воздух, не наш. Эксперимент продолжается, врата открыты. Послушай меня, это важно. Ты на Вышке бывал?
– На Большой?
– Ага. На Большой… Говорят, раньше еще больше встречались, ладно… Был?
– Нет еще. Слышал. Видел еще, издали только. Мы на юг ориентированы…
– Я тоже. На Вышке не бывал то есть. Не успел, собирался… Там архив должен оставаться. Ты знаешь, что такое архив?
– Да.
Еще плевок.
– На Вышке. Или рядом где-то, не знаю точно… Когда все это происходило, они фиксировали. День за днем. Там должен быть ответ.
Плевок
– Ответ. Его можно найти.
Наверное, действительно можно.
– Зачем?
– Чтобы узнать, как все началось.
– Зачем?
Было ясно, зачем. Чтобы узнать, как все закончить.
– Нижнее Метро еще работает, – прошептал Старший. – Работает. Вода…
– Что? – не расслышал я.
– Вода… Она стала закручиваться… Поэтому и ушла вниз, течения сбились… Нижнее Метро закручивает воду, закручивает воздух… Ты знаешь, что из города нельзя выйти?
Плевок
– Нельзя, – Старший потрогал виски. – Кажется, кровь, давление, что-то такое… Когда человек попадает сюда, его сразу начинает закручивать… А когда он выходит из зоны, в голове лопается… Ты видел здесь птиц?
– Ну да… Немного.
Птиц на самом деле мало. Они все над МКАДом дохнут. И вниз падают, сюда не пролетают.
– Вот! Немного. Птицы сюда ни пролететь не могут, ни вылететь… И яды тут ни при чем… Чертова мельница, она мелет…
Старший замолчал и поежился.
Он поежился. Ему явно стало хуже, побледнел еще больше, вокруг глаз синие круги.
– Ты хоть понимаешь, что я тебе рассказал? – спросил он.
– Конечно. Ученые хотели, чтобы все наладилось само собой, и построили Нижнее Метро. Машину, которая должна была вернуть в мир Благодать. Но получилось наоборот. Возможно, они сами не все были благостны, а может, это произошло попущением Его. Но вместо Благодати машина стала производить воздух зла. Им пропиталось все вокруг, и все вокруг разрушилось, и даже мертвым покоя нет – если не отсечь им голову, то превращаются они в бродячие и алчущие трупы. А мельница вертится.
– Точно. Мельница вертится.
И снова сплюнул.
– Тебе плохо? – спросил я. – Может, лекарства…
– Нет лекарств. Ничего нет… Жернова, крутятся во тьме, перемалывают… Души тоже… Корпускулы дьявола, они вокруг… А можно остановить.
Вдруг сказал он.
Логично. Кто рожден, тот рано или поздно помрет.
– Можно отключить. Где-то должна быть кнопка.
Старший выставил палец, сделал нажимательное движение.
– Кнопка всегда есть. Рычаг. Этих все больше и больше, мраков. На восток продвигаются. Скоро они и до вас доберутся, до Варшавской… Что-то устал я. Как тебя зовут?
– Дэв.
– Дэв – это демон, да?
– Герой.
– Герой – это хорошо… Еще. Насчет ускорителя. Ты должен знать, как его использовать, по-другому отсюда не выбраться. Запоминай.
– Запоминаю.
Старший достал сумку с контейнерами, в которых хранились шприцы.
Он рассказывал. Как правильно использовать ускоритель, я слушал, кивал, спрашивал, а думал про другое. Про слона. Люди живут в слоне. А люди не должны жить в слонах, люди должны жить в домиках.
Домик должен стоять на опушке леса, возле реки. Крыша должна быть черепичная, а на стене висеть ружье. Хотя нет, ружье совсем не понадобится. В будущем мире совсем не нужно будет оружие, мы положим его в железные сундуки и глубоко-глубоко закопаем.
Закопаем и забудем. Даже я закопаю свой карабин и больше не возьму в руки никакое оружие, ну разве что топор, дров нарубить.
