Александр Быченин - Егерь
– В том числе, – кивнул Линдеманн. – Даже в первую очередь вас. Вы отказываетесь с нами сотрудничать, так хотя бы не разводите панику. У нас еще много работы в том секторе. И еще. Данное происшествие целиком и полностью подпадает под юрисдикцию моего ведомства, поэтому работать со свидетелями и вещественными доказательствами будут только мои люди. Вас, Исаев, я попрошу даже близко к ним не приближаться. Ясно, надеюсь?
Майор поднял на безопасника бешеный взгляд, но тон постарался не повысить:
– У меня встречное предложение, господин безопасник. Я, как первый заместитель начальника экспедиции и ответственный за силовое обеспечение, в том числе охрану научного и технического персонала, требую закрыть сектор для свободного доступа. А также свернуть все исследовательские программы в том районе и вообще ввести в действие протокол три-бэ в связи с явной угрозой со стороны невыявленных враждебных сил или природных факторов. Плюс к этому повысить боеготовность охранных систем периметра и ограничить область исследований: поисковые группы не должны удаляться от базы больше чем на сто километров. Параллельно предлагаю запустить повторное дистанционное обследование планеты, в том числе задействовать спутники.
– У вас все? – глянул на замолкшего майора Яковлев. – Ваше мнение ясно. Господин Линдеманн?
– Категорически нет! – почти выкрикнул «особист». – Если потребуется, я предъявлю подтверждение полномочий. Но исследования сворачивать не буду. Можете запереть остальной персонал на базе, но мы продолжим работу.
– В таком случае я считаю себя вправе препятствовать вам всеми доступными способами, в том числе силовыми! – Исаев сверлил оппонента тяжелым взглядом. – И категорически требую эвакуировать гражданский персонал на орбиту. На базе должна оставаться только дежурная смена.
– Компания на это не пойдет! – отрезал безопасник. – И уж поверьте мне, у нас найдутся аргументы в защиту собственной позиции.
– Да клал я на ваши аргументы! На мне безопасность персонала, и я требую!..
– Майор Исаев! – счел нужным вмешаться Яковлев. – Остыньте. Думаю, эскалация конфликта нам ни к чему сейчас. Придется обеим сторонам пойти на уступки. Предлагаю ограничить перемещения гражданского персонала вне базы и усилить охрану периметра. Об эвакуации пока думать рано. На службу безопасности и ее технический персонал эти меры распространять не будем. Но все возможные эксцессы целиком и полностью на вашей совести, Карл.
«Особист» кивнул и одарил оппонента злой ухмылкой. Исаев остался спокоен. Он уже взял себя в руки и не желал продолжать разборку при подчиненных.
– Информацию по чепэ переводим в разряд «для служебного пользования», круг лиц с допуском должен остаться прежним, – продолжил кап-1. – Но вы, господин Линдеманн, больше не пристаете к моим людям. Изучайте пострадавших, все записи и свидетельские показания тоже в вашем распоряжении. Лейтенант Денисов, вам придется пройти мнемосканирование. Даю разрешение на легкое вмешательство, последние двадцать четыре часа. Исаев, проследите. Вопросы? Вопросов нет. Предложения, может быть?
– Я категорически требую довести информацию до руководства! – Майор решил идти до конца. – Причем рапорт я намерен составить сам.
– Не возражаю, – растянул тонкие губы в ухмылке Линдеманн. – Я тоже составлю рапорт, своему руководству.
– Хорошо. Отправим автоматического курьера в ближайшие часы, готовьте доклады, – согласился Яковлев. – Для полноты картины я изложу обстановку с моей точки зрения. Карл, останьтесь, остальные свободны.
Мы с майором встали со своих мест и направились к выходу, обменявшись быстрыми взглядами. Я прекрасно понял, что хотел сказать Исаев – план несколько меняется. Соответственно я послал Петровичу сложный мыслеобраз типа «сиди на месте – спи – слушай», дождался его ответа в виде мысленного урчания и спокойно вышел в дверь. Створка встала на место, отсекая нас от брифинг-зала, и майор хмыкнул в усы:
– Прокатило. А ты не верил.
Собственно, возразить было нечего – сработал вырабатывавшийся веками стереотип о независимости и лености кошек. Ни Яковлев, ни Линдеманн ничуть не удивились, когда увидели Петровича дрыхнущим в кресле, и сейчас не обратили внимания, что мы ушли без моего питомца. Что может быть естественней, чем сладко дремлющий на самом видном месте рыжий кот? Разве что два кота.Система HD 44594, планета Находка,
4 сентября 2537 года
– Пошли к медикам, – толкнул меня в бок Исаев, когда мы удалились от двери брифинг-зала на десяток шагов. – Не будем испытывать терпение начальства. Да и Линдеманн быстрее заткнется.
Я возражений не имел, так что мы загрузились в ближайший лифт, и майор склонился над сенсорной панелью маршрутизатора. Через пару мгновений кабинка еле заметно дернулась, но на этом все спецэффекты исчерпались: капсула легко скользила на магнитных подвесках, и даже резкие повороты и переходы с уровня на уровень совершенно не ощущались.
– Сам-то как думаешь, проблемы будут? – нарушил молчание Исаев.
– Честно, товарищ майор? – Дождавшись кивка, я продолжил: – Не нравится мне все это. Очень не нравится. Интуиции я привык доверять, а она говорит, что дождемся больших проблем на задницу. Как люди на «Левиафане». Я бы уже сейчас начинал работать по вашему плану, потом может быть поздно. Хотя бы основную часть персонала на орбитальный модуль эвакуировать, периметр укрепить, ограничить перемещения по планете.
– Было бы неплохо, – вздохнул майор. – Только ничего из этого не выйдет. Думаешь, чего это Линдеманн пошел на уступки, да еще и рапорт согласился накатать? Элементарно время выигрывает, пока курьер до Внутренних систем доберется, пока бумаги по инстанциям пройдут, пока ответ придет… Недели две у него будет. И я всерьез опасаюсь, что ответ придет не курьером-автоматом, а каким-нибудь крейсером с полком десантников. Или скорее кодлой наемников из частной военной компании. Что-то мне подсказывает, что «Внеземелье» в этой авантюре как бы не главнее государства было.
– Думаете, они заранее были в курсе?
– Подозреваю, – хмыкнул мой начальник. – Поэтому и хочу знать, о чем командир с безопасником за закрытыми дверями беседовать будут.
Это он хорошо придумал, сам бы я в жизни не допетрил. Петрович сейчас наши уши, считай, идеальный шпион. У Линдеманна подготовка специфическая, он, если и подумает о прослушке, нейтрализовывать будет стандартные средства. А у нас живой микрофон с ушами-локаторами. ППМ в пассивном режиме фиксирует излучение мозга, с радиочастотами не работает, так что аппаратура безопасника передачу данных не выявит. Все, что слышит мой питомец, фиксирует приемо-передающий модуль, который, в свою очередь, по радиоканалу перегоняет информацию в коннектор и далее в баллистический комп. Но, что характерно, все это происходит вне пределов брифинг-зала. Лишь бы подозрительный Линдеманн кота не выгнал. Но здесь уже приходилось полагаться на удачу да природное обаяние Петровича.
Лифт легким толчком в ноги известил нас, что достиг точки назначения. Мы с майором выбрались из кабинки и не торопясь направились в медблок, где нас уже ждали специалисты с техникой. Стандартная процедура много времени не заняла, так что освободились мы меньше чем через час. Исаев постоянно находился рядом, контролируя действия медиков, поэтому мнемосканирование прошло без эксцессов и неприятных последствий. Вряд ли бы мне удалось отделаться так легко в одиночку: в боксе торчали целых два лаборанта из службы безопасности, а вход караулила пара облаченных в черное бойцов. Но авторитета майора хватило, чтобы уберечь меня от неприятностей.
Выбравшись из медицинского блока, разошлись. Начальник отправился в расположение Охотников – выдавать цеу участникам миссии, а заодно поговорить и поделиться впечатлениями. Я же вернулся в каюту и завалился на кровать. Сон не шел, я беспрестанно ворочался и представлял всяческие ужасы, неизменным участником которых был главный безопасник. Помучившись около часа, я плюнул на отдых, вышел из жилого блока и загрузился в лифт, который унес меня в биолабораторию. Там я намеревался посидеть за компом и поискать свежие данные в локальной сети, благо кое-какие навыки по несанкционированному доступу к информационным ресурсам у меня были.Однако претворить идею в жизнь не удалось – проходя по коридору, я услышал странные звуки, весьма напоминавшие глухие всхлипы. Доносились они из дальнего бокса, где обычно работала Галя. Интересно, что она в такое время тут делает, рабочий день-то уже кончился… Хоть мы и были с ней до сих пор на ножах, но оставить без внимания явные признаки девичьего горя я не сумел – ноги сами принесли меня к двери лаборатории. Она оказалась открыта, и я неслышно шагнул в помещение. Галина сидела в кресле, склонившись над терминалом, и плечи ее подозрительно сотрясались. Точно, бьется в рыданиях. Интересно, по какому поводу? Не решаясь подойти ближе, чтобы, не дай бог, не испугать, я деликатно постучал по пластиковой створке. Звук получился глуховатый, но девушка моментально на него среагировала – резко обернулась и уставилась на меня зареванными глазами.
