Александр Шакилов - Полигон
– Ну? – выхаркивает тот, кто в кресле.
«Индеец» тут же выдает скороговоркой:
– Как вы и предполагали, посланник обнаружил объект. Есть аудиоподтверждение. Группа быстрого реагирования – лучшие из лучших – хоть сейчас готова…
– Так чего ждете?! – перебивает тот, кто в кресле. – Лично руководишь операцией! Башкой мне отвечаешь!
– Есть! – «индеец» тут же подносит к уху мобильник и отдает распоряжение. Орлиные перья в его косах слегка подрагивают. – Будут еще указания?
Ковбойские шузы «индейца» уже на низком старте.
Однако хозяин кабинета медлит.
«Никому нельзя доверять. Все нужно делать самому», – думает он.
Его бьет нервная дрожь.
«Это глупо, – уверяет он себя. – Для этого есть шестерки, есть пушечное мясо, которого сколько угодно. Зачем рисковать? Нельзя рисковать!»
Он откидывается на спинку кресла и закрывает глаза.
Игру не остановить. А козырей в рукаве больше нет. И никому нельзя доверять.
– Я лечу в составе группы, – хозяин кабинета отрывает седалище от кресла. – Хочу размять кости.
…Пять минут спустя он вместе с «индейцем» загружается в пропахший солдатским потом СН-47 «Чинук»[18]. Бойцы отдают ему честь, он коротко кивает в ответ.
– Расслабьтесь, парни. Летим на пикник.
Парни хохочут искренне. Шутка понравилась.
Транспортник сопровождают аж три Ми-24, под завязку загруженных бойцами, оружием и боеприпасами. А на всякий случай. Вдруг придется устроить войну?
* * *Накатила усталость.
Действие спор портулака закончилось.
Вялыми жестами я, как мог, показал Милене: «Сначала, любимая, проведем рекогносцировку, а уж потом, оценив обстановку, я приму решение, и мы будем действовать». Не уверен, что она поняла меня верно, я бы сам себя сейчас не понял. Оно, знаете, не так-то просто показать жестами слово «рекогносцировка», поэтому, прежде чем моя благоверная открыла рот, чтобы уточнить, что именно ее муженек имел в виду, я приложил указательный палец к респиратору и прошипел:
– Тсс!..
Акустика в цехе такая, что слышно было, как внизу у мутантов стучат сердца. Звуки отражались от линий конвейеров, от электрокаров, когда-то сновавших по производственным помещениям, от громадных стальных чанов, по одному из которых недавно лупили кувалдой, сыграв тот тревожный набат, который созвал сюда обитателей ЛВЗ… Если я и преувеличил, то ненамного. Чтобы не обнаружить себя на лестничной площадке, нам с Миленой придется очень постараться. Не то что шуметь нельзя, лучше вообще не дышать. Лишь чудом нас еще не засекли.
– Стало быть, кто задумал нехорошее?! Кто обрек нас на гибель?! – надрывал глотку местный авторитет, вождь клана, а может, просто старейшина, которому выпала честь вести сегодняшнее собрание.
Этот внушительный мужчина обрил голову, оставив лишь длинный огненно-рыжий клок-оселедец. Усы мужчины свисали чуть ли не до брюха. Мочку уха продырявила серьга из потемневшего от времени металла. Его, одетого в камуфляжные штаны и куртку, легко было принять за нормального человека – если бы не чрезмерно длинные верхние конечности, выпирающие из рукавов и достающие до пола.
– Кто?! – оселедец гневно затрясся.
Голос авторитета, точно раскаленный нож масло, разрезал толпу надвое: собравшиеся дружно расступились, образовав пустоту вокруг парочки молодых мутантов. А ведь местные в курсе, о ком вопрошает авторитет, да и сам он слегка переигрывает… Первый юноша был похож на волка: рожа вытянутая, покрытая короткой серо-бурой шерстью, уши торчком. Карикатура на зверя и человека одновременно. Оборотень, процесс трансформации которого остановился на половине, к тому же зачем-то напяливший на себя шорты по колено. У второго неправильной формы череп прикрывала черная вязаная шапка. Вместо носа – два отверстия, нижняя челюсть сильно выпирала.
– Это я, – опустив голову, оборотень шагнул вперед, как бы прикрывая собой товарища. – Я, Волча, во всем… Только я! Но я сделал это ради вас! Вы мне еще спасибо скажете!
Волча? Имя ему очень шло.
Жители Полигона заговорили все разом. Грозя небу в прорехе потолка цеха, кто-то тряс четырехпалым кулаком. Иные выкрикивали что-то бессмысленное, зато громко, с чувством. Не понимая происходящего, но чувствуя недоброе, плакали дети. Старики кривились и покачивали лысыми головами сплошь в пигментных пятнах… Конец балагану положил авторитет, вставший между «виновниками торжества» и шумящей толпой.
– Стало быть, беда у нас, – заявил он, колыхнув жировыми складками на талии, и мутанты тут же уважительно затихли. – Беда у нас, панове. Беда!
– Беда… – прошелестело эхом в толпе.
Я на расстоянии почувствовал чужой страх. Люди – а они все-таки были людьми, хоть и выглядели, прямо скажем, не очень, – боялись. Боялись до дрожи в коленях.
Сквозняк, задувающий в прорехи стен, шевелил усы и оселедец авторитета.
– Мы слабые. Люди за Стеной сильнее нас. Они зайдут к нам, как к себе домой. Сотворят зло, убьют наш скот, уведут наших женщин-красавиц – и мы ничего не сможем сделать! Нам нельзя привлекать к себе внимание. Мы – люди мирные, мы просто хотим жить. Зачем ты, Волча, вместе с дружками бросил вызов тем, кто за Стеной?
Собрание поддержало авторитета возгласами, хотя насчет красавиц он, конечно, загнул.
Я пока что не улавливал сути происходящего, но пятой точкой чуял, что нас с Миленой все это очень даже касается.
– Нам всем нельзя ссориться с людьми из-за Стены! – авторитет развел в стороны руки-грабли. – Стало быть, надо вернуть чужое. Верно я говорю?
– Верно… – прошелестело в толпе.
– Так может, все еще исправить можно? Стало быть, потом решим, кто прав, а кто виноват. Пусть ребятки топают обратно к Стене и вернут, что взяли.
Мутанты разразились одобрительными возгласами.
Услышав приговор, мутант Волча недобро ощерился. Он явно не собирался раскаиваться в содеянном.
– Нет! Мы доставили сюда деньги вовсе не для того, чтобы их возвращать, – он взмахнул рукой-лапой, и правая часть разделенной уже надвое толпы, словно опасаясь угодить под указующий перст, расступилась, образовав новый проход.
Милена тронула меня за руку и указала на гору мусорных пакетов, лежащих прямо на полу в конце этого прохода. Местами полиэтилен прохудился и содержимое выпало. Так что сомнений просто быть не могло: это и есть украденный общак. Обилие пачек с купюрами впечатляло. Вместо мусора – деньги. Забавно, да? Хотя, если пофилософствовать чуток, деньги тоже мусор. Да еще какой. Эх, хочу быть хозяином свалки!.. Рядом с горой денег возвышалась куча тряпья. Небось оттуда черпали свои наряды от кутюр местные жители.
Я кивнул Милене – мол, спасибо, любимая, с глазами у меня пока что порядок, уже увидел наш остров в океане, нашу яхту и вообще наше все.
Итак, деньги здесь, и это расстраивает мутантов. Правда, не всех – Волча и его товарищ в шапочке, слямзившие баблос кланов, явно не грустят. Но почему их только двое? Где третий? Банк ведь грабили трое…
Надо подумать, как добро в пакетах из цеха эвакуировать и протащить через весь Полигон до Стены, а потом еще и переправить на большую землю так, чтобы главари кланов не прознали. Задачка интересная… Накреативить-то я много чего могу с ходу. Ну, к примеру, неподалеку от кучи денег в ряд выстроились чаны кубов эдак на пятнадцать каждый, с краниками и шкалами для солидности. Уверен, в чанах хранили вовсе не томатный сок… Представляю, как непросто приходилось дегустаторам ЛВЗ. Тестовая порция – от полтишка до стакана. И не выплюнешь, глотать надо, чтобы послевкусие проверить. Предположим, дегустатору надо употреблять по одной пробе в день… Да это уже гарантированный алкоголизм! А если по две? По три? По пять? Пожалуй, сталь варить не так вредно для здоровья… Стоп. Куда-то меня не туда… Так вот, берем болгарку и бесшумно – иначе мутанты услышат – срезаем с ближайшего чана верхнюю часть и забрасываем пакеты с деньгами внутрь, потом отделяем чан с содержимым от пола… Чем отделяем? В цехе полно электрокаров-погрузчиков – маленьких, аккуратненьких, с закругленным красным низом и строгим черным верхом. Так и хочется сесть и помчаться. Вот погрузчиком и берем наш чан с баблом и…
И все. Аккумуляторы годы не заряжались. Так что пешочком, с чаном на горбу. И никаких тебе спецэффектов, Макс. Так что не годится план. Ладно, поступим иначе…
От коварных планов изъятия общака меня отвлек напарник Волчи.
– Возвращать деньги нет смысла, – прогудел он. – Зачем рисковать? Вы должны быть благодарны нам. Мы сделали это ради вас всех. Мы можем отомстить им. Мы…
Нас, вас, мы… Слишком пафосно. И кому это «им»? И при чем тут наличность кланов? Увы, пареньку не дали договорить – соплеменники возмутились, разорались. Причем громче всех басил давешний карлик, так и не слезший с трехколесного велосипеда.
Усатый авторитет поднял свою длиннющую руку – и все разом замолчали. Он хотел что-то сказать, но Волча его опередил:
