"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26 - Арсентьев Александр Сергеевич

— И откуда ты у нас только такой умный, — съехидничал Сеня, вставая с кровати и отправляясь чистить зубы.

Я не строил из себя всезнающего дядьку, но мне в голову сразу пришла догадка, что это происшествие с кедами — неспроста. Лева, при всех его подростковых эмоциональных заскоках, сильной небрежностью не отличался, и уж закинуть куда-нибудь на ночь глядя свою рабочую обувь, да еще так, чтобы ее невозможно было найти — это точно было не про него. Версии вроде «уборщица подмела, когда мы спали, и отставила кеды, чтобы не мешали», тоже отметались сразу — наша-то обувь стояла на месте нетронутой.

Тренерский опыт из прошлой жизни подсказал мне единственную реалистичную версию: ночью в нашей комнате побывали конкуренты по рингу. Думаю, они тоже не могли не приметить новеньких боксерок у Левы, и, как спортсмены, прекрасно понимали роль качественной и удобной обуви в успешном выступлении боксера. Исходя из этого, можно было предположить два основных варианта дальнейшей судьбы этих боксерок: либо они украдены, либо безнадежно испорчены. В этом смысле мы, спортсмены, коллеги балетных артистов по несчастью: у тех тоже вечная проблема с порчей балеток перед выступлением.

Нами немедленно были начаты поиски Левиных кед по всей комнате — с отодвиганием кроватей и прочей мебели и даже с перерыванием личных вещей каждого из нас (чтобы уж для надежности). Но все было тщетно: ничего похожего на искомые боксерки видно нигде не было.

— М-да, придется мне, видимо, выступать в своих, — расстроенно проговорил Лева. — Жаль. Я к тем уже привык. В них действительно намного удобнее.

— Ладно, — я решил прервать поток сентиментальных размышлений. Чувства товарища мне были отлично понятны, но в преддверии выступления расклеиваться точно не стоило. — Что теперь поделаешь? Пойдемте на завтрак. День сегодня важный, силы все равно понадобятся.

Едва мы открыли входную дверь, как идущий впереди Сеня обо что-то споткнулся.

— Ёлки-палки! — вскричал он, поднимая с пола какую-то бесформенную кучу. — Так вот же они, Лева! Только… что это с ними?

Вопрос был из разряда риторических. Новенькие Левины боксерки были порезаны так, что со стороны больше напоминали кучу лохмотьев. Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что состояние их не так уж и безнадежно — просто авторы этого ночного произведения постарались максимально разогнуть края дырок в разные стороны.

— Ни фига себе, — присвистнул Лева, беря в руки свое истерзанное сокровище. — Это… это как же?

— А вот так, — отрезал я. — Привыкай, Лева, в большом спорте еще и не такое бывает.

— Ты-то откуда знаешь? — съязвил Лева. — Сам-то давно ли в спорте оказался?

— Ну я же не на облаке живу, — развел я руками. — Люди много чего рассказывают.

— Рассказывают — это да… — задумчиво протянул Лева, рассматривая кеды, еще вчера бывшие новыми. — Только делать-то мне теперь что?

— Пойдем к мастеру, — решительно ответил я. — Здесь есть мастерская по ремонту инвентаря и одежды с обувью.

— Ты думаешь, тут еще осталось, что ремонтировать? — Лева продолжал с сомнением глядеть на боксерки.

— А чего мне-то думать? — резонно отреагировал я. — Вот отнесем к мастеру — пусть он и выскажет свое компетентное мнение. От этого и будем плясать.

— А мы на завтрак-то не опоздаем? — беспокойно спросил Сеня. Похоже, он в любой ситуации продолжал думать прежде всего о еде. Впрочем, в некотором смысле это было и правильно: своевременное питание по графику — одна из неотъемлемых составляющих распорядка дня спортсмена. Да и вообще любого человека, который хочет быть здоровым и сильным.

— Не опоздаем, — ответил я. — Если поторопимся, то везде успеем. Здесь недалеко.

Мастер внимательно осмотрел принесенных нами «пациентов».

— Мда, ребята, — наконец протянул он. — Хорошо же кто-то для вас постарался!

— Это понятно, — нетерпеливо выпалил Лева. — Восстановить-то их можно? Или все, только прощание и торжественная церемония проводов на помойку?

— Зачем же на помойку? — удивился мастер. — Их вполне можно вернуть к жизни. Здесь не все так страшно, как кажется. Единственное что — придется подождать.

— Долго ждать-то? — уточнил я.

— Ну… — задумался мастер, продолжая вертеть в руках кеды. — Хотя бы до вечера. Это как минимум. А лучше бы и до завтра. Но если время поджимает, то уж до вечера все равно надо.

— Вот это да, — разочарованно протянул Лева.

— А что вы хотели, друзья мои, — развел руками мастер и показал нам место повреждений. — Здесь нужно на клей сажать. А клей этот, прямо вам скажу, не ПВА. За минуту не схватится. Да и материал тут — не бумажка все-таки. Короче говоря, время нужно. Так что решайте — оставляете на ремонт?

— Угу, — грустно кивнул Лева. — Куда же мы денемся?

— Ну тогда заходите вечером, — мастер убрал боксерки на стол, в общую кучу с другими предметами, предназначавшимися для ремонта на сегодняшний день. — Или завтра, как хотите.

По дороге в столовую мы молчали. Лева удрученно смотрел себе под ноги. Его можно было понять: ведь из-за этого внезапного происшествия ему придется сегодня выступать без кед. Конечно, он будет не босиком — но все-таки смена обуви означала как минимум то, что его травмированная нога снова может в самый неподходящий момент напомнить о себе, причем сделать это достаточно резко. А выступление решающее. Была бы это простая тренировка — еще куда ни шло.

Зато, войдя в столовую, я сразу понял, чьих рук это работа. То есть, конечно, я и без этого догадывался — сложно было не догадаться, если кандидатура ровно одна, хоть и коллективная. Но когда я увидел сидящих за столом Витьку и близнецов, а на одном из них — железную пластинку фирмы-изготовителя Левиных кед, это стало самой лучшей явкой с повинной, которую только можно было себе вообразить.

— И на хрена ты это сделал? — напрямую спросил я, подойдя к их столу.

— Ты про что? — с наглой ухмылкой ответил близнец. Потом он показал пальцем на пластинку и добавил: — А-а, ты про это, что ли? Так я ее в коридоре нашел. На полу валялась, возле туалета.

«Ты, придурок, даже не понял, что только что сам сдал себя с потрохами», — подумал я. «Тебя еще даже не спросили конкретно ни о чем, а ты уже сам на эту чертову бирку пальцем тычешь. Впрочем, они, похоже, особенно-то и не стесняются, даже если бы их за руку поймали — не стали бы отнекиваться».

В подтверждение моих слов их гоп-компания заржала, как ненормальные. Я отошел от их стола — меня переполняла злость по отношению к этим идиотам, которые способны только на то, чтобы творить мелкие подлости. А драка в мои планы сейчас точно не входила.

Леве я тоже не стал ничего сообщать. Но про себя решил: к бою с Витьком нужно его подготовить как можно надежнее. Разукрасить эти наглые морды где-нибудь в коридоре или во дворе — это одно. А вот ударить их по самому для них важному — по их амбициям — публично и официально — это будет для них гораздо более серьезным наказанием. Глядишь, и поймут ненароком, что в любом деле это главный выбор — либо ты все силы направляешь на честную работу, либо на козни в адрес конкурентов. Только если выбираешь второе, то потом не надо жаловаться, что у тебя в профессии так ничего и не получилось.

— Пойдем-ка отлучимся ненадолго, — сказал я Леве после того, как мы, позавтракав, вышли из столовой. — Дело есть.

— Какое еще дело? — угрюмо переспросил Лева, продолжая смотреть исключительно себе под ноги.

— Принципиальное — ответил я, и, найдя глазами дверь спортзала, в котором мы вчера проводили разминку, потащил Леву туда.

— Ну и чего ты хочешь? — спросил Лева, недоуменно озираясь вокруг. — Зачем ты меня сюда притащил? Говори быстрей, да я к Семенычу пойду.

— Это еще зачем? — в свою очередь удивился я.

— Ну как зачем, — вздохнул Лева. — Буду просить снять меня с соревнований. Какой из меня сейчас боксер? Чего мне позориться-то на всю республику? Уж лучше к следующему разу нормально подготовлюсь и выступлю.