Юрий Корчевский - Броня. «Этот поезд в огне…»
— В полицию зачем идешь? Присягу ведь принимал!
— А где она, наша Красная Армия? Немцы у Москвы стоят, до Волги уже дошли.
Сергей сначала нахмурился, наорать захотел, но потом опомнился:
— Да, Советам конец! Еще одно усилие – и Сталинград падет. Тот, кто окажет посильную помощь германской армии, будет достойно вознагражден.
— Рад стараться, — вытянулся Андрей.
— Значит, так, неси свою винтовку, зачислю.
Андрей обрадовался, сделал поворот через левое плечо и вышел. Эх, жалко парня! Обстоятельства сложились плохие, а ведь не чувствовал Сергей у парня гнилого нутра.
После Андрея по очереди зашли еще двое. Оба были уголовниками и сидели еще до войны.
— Меня немцы из тюрьмы в Бобруйске освободили, хочу Великой Германии служить, — заявил один. Во рту его поблескивала золотая фикса, руки были в наколках, вид блатной.
«Сука!» – подумал Сергей. Во взводе его штрафники были, бывшие воры, и воевали они неплохо. А этот под прикрытием полицейского помародерствовать хочет.
— Такие как ты Великой Германии не нужны. Увижу еще раз на своей земле – шлепну. Пшел вон!
Уголовник испуганно выскочил из кабинета.
Последним зашел парень, лицо которого показалось Сергею знакомым.
— Семенов я, — представился тот. — А знакомый у нас общий, Гладков. — И улыбнулся. Видимо, видел он Сергея в отряде.
— Сова привет передал, — прошептал парень.
— В полиции служить хочешь? — громко спросил Сергей. Потом поднялся, тихонько подошел к двери и резко ее открыл. В коридоре никого не было, полицейский маячил на крыльце.
— Ладно, зачислен. Сейчас бумагу выпишу, диктуй фамилию.
Сергей достал бланк и ручкой вписал паспортные данные парня. Пока чернила сохли, достал из кармана ключи и открыл каптерку.
— Подбери себе форму, повязку на рукав нацепи, винтовку и патроны возьми. Ночевать тебе есть где?
— Есть знакомая, у нее буду.
— Отлично!
Сергей прислушался, выглянул в окно – полицейский стоял на месте.
— Через пять дней обоз в город идти должен. Староста сказал – продналог повезут, я должен охрану дать. Поставлю самых отпетых негодяев, пусть наши озаботятся.
— Хорошо, запасы в отряде пополнят. Как рука?
— Поджила уже.
— А то нам сообщили, что начальник полиции при смерти, кровью исходит. Сова переживал – вдруг артерию какую задел?
— В полдень построение будет, не отлучайся – я тебя и еще одного новичка представлю. Если ухлопаете тех, кто обоз сопровождать будет, готовьте еще людей в полицию.
— Передам.
Найдя в столе список полицейских, Сергей решил на построении сделать перекличку.
Когда все восемь полицейских построились, он зачитал список. Услышав свою фамилию, полицейский делал шаг вперед и громко отвечал «Я!», Сергей же старался всех запомнить в лицо. Потом он представил новичков:
— Нашего подразделения прибыло. Прошу любить и жаловать наших новых сотрудников – Андрея Сорокина и Павла Семенова. Они будут патрулировать парой.
На построении Сергей выбрал трех полицейских с самыми отвратительными, на его взгляд, харями – нагловатыми. Люди были явно с уголовным прошлым. Их он и пошлет сопровождать обоз, фактически они – смертники, только о судьбе своей не подозревают.
После построения к нему в комнату зашел полицейский – Аксенов. Он был самым долговязым, и его фамилия по алфавиту была в списке первой.
— Дозвольте доложить, господин начальник.
— Садись, слушаю.
— На Пролетарской девица проживает. До войны она в райпо работала, Михеева ее фамилия. Прощупать бы ее надо!
— Потискать захотел? — удивился Сергей.
— Не, я не в том плане. Я на ночном дежурстве вчера был, так она домой уже далеко за полночь вернулась. И ладно бы провожатый был – дело молодое, а то ведь одна вдоль заборов пробиралась, чтобы незаметнее быть… Оно-то понятно, комендантский час, на улице появляться запрещено.
— Что думаешь, какие подозрения?
— О, в самый корень! Полагаю – с партизанами она связана. Кто-то же вас обстрелял? Наших двоих убили, Лизу, вас ранили… Подозреваю – она навела! Арестовать бы ее да попытать с пристрастием.
— Молодец, хвалю за наблюдательность. Только торопиться не будем. Вдруг случайность, вдруг занедужила да к Федоровне бегала?
— Федоровна в другой стороне живет. Я местный, я здесь всех знаю.
— А ты последи незаметно и о своих подозрениях не рассказывай никому. Если что-то заметишь, сразу ко мне. Если она действительно с партизанским отродьем связана, арестуем да в гестапо передадим. Там мастера заплечных дел, все вызнают.
— Я так и думал.
— Свободен, хвалю за усердие в службе!
— Хайль! — Полицай вскинул руку.
Сергей кивнул и полез в стол, показывая, что занят.
Полицай вышел.
«Черт, надо научиться «Хайль!» кричать. Не ровен час немцы приедут, так чтобы без запинки поприветствовать. А то ведь и ответить Аксенову не смог, пакостно. Но с волками жить – по-волчьи выть. Хотя бы внешние атрибуты надо использовать. И что с девчонкой этой делать? На самом деле у нее связь с партизанами или к милому своему бегала? Надо Аксенова к опасному делу пристроить, чтобы шлепнуть. В идеале хорошо бы весь полицейский гарнизон своими людьми укомплектовать, из отряда…»
Сергей пришел к себе в избу. Время было обеденное, а он не завтракал еще. На керосинке себе яичницу пожарил – в чулане у Савченко целое лукошко яиц стояло, больше в доме съестного не было. Вот незадача! Где и как питался начальник полиции? Лизка покойная готовила? Мелочи это бытовые, а на них проколоться можно.
Однако ларчик открывался просто: во двор зашла соседка, постучала в окно:
— Петр Васильевич! Почему снедать не идете? Остынет все!
Оказалось, что обед для начальника полиции готовила соседка справа. Натуральный домашний обед: борщ со сметаной, колбаса домашняя с картошкой, жареной на сале, чай на травах, хлеб, выпеченный в домашней печи.
— Кушайте, Петр Васильевич, — хлопотала соседка. — Я уж так переживала, когда вас ранило. А сегодня смотрю – на службу пошли, отлежались, значит.
— Да я-то отошел, я живучий. Лизу вот жалко…
— Да, беда…
Сергей поел. Какие договоренности у Савченко были с соседкой? Деньгами платил или какие-то услуги оказывал?
Через пару минут он узнал ответ:
— Петр Васильевич, ты старосте подскажи, чтобы в наш дом за продналогом не заходили, как мы уговаривались. И отрубей бы нам еще, мешка четыре.
— Привезем! — кинул Сергей. Но где брать отруби, он понятия не имел.
Через несколько дней в селе начался переполох. Староста со своими людьми обходил подворья и забирал кур, поросят, овощи. Выгребал не все, понимал, что впереди зима, и людям что-то надо есть. К тому же голодные люди запросто могут поднять его на вилы, никакая полиция не спасет. Но и не собирать продналог невозможно. Не будет поставок продуктов – в село нагрянут немцы, и будет еще хуже, те выгребут все подчистую.
