Михаил Михеев - Рейдер
Однако на сей раз отдыха не получилось. На взмыленной лошади примчался один из сержантов и уже через минуту в лагере закипело нездоровое оживление. Третья группа еще только показалась из лесу, а навстречу ей уже выметнулся конюх с лошадьми в поводу. Кэвин и принцесса к тому времени уже были в седлах, равно как и остальные члены первых двух групп. Фуражиры меж тем собирали лагерь — явно назревало что-то серьезное, раз боевые (ну, почти боевые) группы собирали вот так, по тревоге, оставляя имущество на попечение ленивых и вороватых, как и всюду, наверное, обозников. Впрочем, здесь особенно не поворуешь: имущества, собственно, немного, оружие и доспехи — самое ценное, что было в лагере — каждый из бойцов взял с собой, а все остальное явно не стоило того, чтобы из-за этого идти на виселицу. С ворами у Виктора разговор был даже не короткий — наикратчайший. И обмануть его было весьма затруднительно.
Как только отставшие оказались в седлах (ну да, понятно, почему ребята припозднились — одного они принесли на руках, нога то ли сломана, то ли вывихнута, не поймешь сразу) весь небольшой отряд двинулся к замку. Пятнадцать километров (эту единицу измерения Виктор ввел в своих владениях и матерно пресекал все попытки вернуться к более привычным для большинства мерам длины, равно как и веса) для лошади — не расстояние. Если, конечно, не пускать ее в галоп — лошадь, может, и выдержит, но толку от нее после этого будет немного. Поэтому не гнали, но и не останавливались полюбоваться на красоты природы (а они были, места-то замечательные, никому, даже старожилам, еще не приевшиеся) и через час были уже на месте.
Замок поразил всех несвойственной ему суетой. Обычно все в нем шло размеренно и неторопливо, но сейчас по двору сновали слуги, бегали женщины, кто-то что-то куда-то тащил. Так бывает, когда готовятся к осаде, но что могло угрожать ЭТОМУ замку? Еще больше поразил Кэвина вид офицеров — они не только были одеты и собраны для дальнего броска, они еще и помимо основного оружия имели при себе лучеметы, Кэвин знал, что это такое. Это оружие было частично привезено Виктором со своей далекой родины, частично захвачено уже сейчас, когда скрутили непонятных пришельцев на летающих машинах. И наличие такой экипировки было самым странным и пугающим — никогда еще у обитателей замка не было нужды в столь грозном и совершенном оружии. Атмосфера не страха, но неуверенности витала над замком.
А вот и сам Виктор, легок на помине. Спускается с высокого крыльца, рядом Анрэ… До Кэвина долетел обрывок разговора:
— …я бы все-таки попробовал снять их из духовых трубок.
— Анрэ, мальчик, ну имунные мы все к ядам, имунные. Помнишь, что такое иммунитет? Нет? Ну так я напомню: не действуют, значит, на нас яды. Ты лучше вот о чем подумай: как их тепленькими взять и не убить никого?
— Сети?
— Молодец, правильно мыслишь. Нам повезло — к утру мы их достанем, ехать недалеко. Подбери людей, сколько надо. Жак остается за старшего, но ему хватит и молодых… Кэвин? — Виктор увидел молодого рыцаря. — Отлично! Через пятнадцать минут у меня. И принцессу захвати, разговаривать будем…
Виктор с Анрэ ушли, а Кэвин, быстро расседлав лошадь, помог Кале, свистнул мальчишку-конюха, передал ему лошадей и быстрым шагом отправился в кабинет грозного начальника. Принцесса едва поспевала за ним — ноги после лихого марш-броска еще не отошли до конца и прогулка верхом не помогла, а только усугубила положение. Все таки мужчинам такие нагрузки несколько привычнее.
Времени прошло не так уж и много, явно меньше оговоренных пятнадцати минут, но Виктор уже ждал их. Он сидел в своем огромном кабинете за огромным столом — он любил небольшие уютные спальни и комнатки, но для работы предпочитал помещения и мебель внушительных размеров и монолитных форм. Считал, что это его дисциплинирует. Единственно, для своего сидалища он выбрал не кресло производства местных мастеров (весьма неплохо делали, кстати), а пилотское кресло, чудом уцелевшее среди обломков крейсера и с высочайшими предосторожностями доставленное в замок. Дверь была предупредительно открыта, поэтому ребята вошли беспрепятственно. Виктор кивнул им на стоящие у стены стулья:
— Садитесь. И дверь закройте. Разговор будет короткий, но серьезный.
Виктор несколько секунд глядел на них и тер переносицу. Глаза его были красными от недосыпа, лицо посерело, однако знакомый Кэвину злой огонек где-то там, в глубине зрчков, не погас, а наоборот, мерцал куда ярче обычного. Похоже, Виктор находился сейчас в крайней стадии возбуждения.
— Вот что, Кэвин, — Виктор назвал молодого рыцаря по имени, что бывало нечасто. — Я боюсь, что могу уйти сегодня в свой последний поход. Слушай меня и не перебивай, постарайся выполнить все в точности. Похоже, прилетели мои соотечественники и я, по чести говоря, не знаю, с добром они прилетели, или с худом. Разведка доложила мне, что они высадились недалеко от ближайшего к нам города и расспрашивают про меня. Вернее, не только и не столько про меня… Ну да это не слишком важно. Главное другое. Вполне возможно, они пришли, чтобы меня элементарно ликвидировать. Если у них это получится — вы, ребята, останетесь без защиты. Поэтому запомни, парень: через трое суток, если я не вернусь, бери принцессу в охапку и мотайте отсюда куда подальше. Вот деньги, — Виктор положил на стол увесистый мешочек. — Они обеспечат вам безбедное существование на первое время, ну а потом, с твоими-то навыками, устроиться в жизни ты сможншь и девочку вытащишь. Все же я неплохо тебя учил. Пока что займете мой охотничий домик, искать вас там никому не придет в голову, это даст вам фору на первое время. А сейчас идите, мне надо подумать…
Виктор замолчал на секунду, грустно рассматривая поверхность стола, потом поднял глаза и вдруг весело усмехнулся:
— Ну, что встали столбами? Я еще жив. Бегом!..
Через час кавалькада из четырех десятков всадников — элиты местного спецназа — выехала из ворот замка. Вслед им смотрели сотни глаз и впервые никто не знал, чем закончится их поход.
Глава 13
И сказал один:
«Ну вот, старик, ты и попался»…
(Король и шут)
Драккар-разведчик крейсера «Паллада» приземлялся уже в двадцать четвертый раз и ощущение новизны успело притупиться — все на этой примитивной планете было одинаково. Одинаковые средневековые города, разве что с легкими оттенками национальных колоритов, но все маленькие и неухоженные. Одинаковые люди — невысокие и, как правило, грязноватые. Одинаковая знать — спесивая и в то же время готовая преклоняться перед силой. Одинаковые забитые крестьяне. И полное, полное отсутствие информации.
