Олег Лукьянов - Хроники затерянной эры (трилогия)
В глазах эльфийки, как в зеркале, отражался мой образ, но она моргнула, и отражение исчезло, словно наваждение.
— Ты вернешь меня домой?
— Этим я и занимаюсь. Тот мужчина, изображение которого ты сейчас видела, доставит тебя в твой мир, но будь с ним осторожна. Он дал мне слово, но я его почти не знаю.
— Почему ты сам не отвезешь меня?
— Я не могу. Сюда летят нехорошие люди, и я должен дать им отпор.
— В таком случае, — высокомерно произнесла девушка, — дай мне какой-нибудь меч, и я буду сражаться бок о бок с тобой.
Я улыбнулся:
— Не надо. У тебя своя война, у меня своя.
Она пожала плечами, а я, воспользовавшись паузой в разговоре, сказал:
— Оставайся тут, — и стал выбираться из бота.
— Сэр, — обратилась ко мне Эльва.
— Да?
— На каком языке вы разговаривали с этим существом?
— На русском, на каком же еще?
— Это не русский.
— А какой? — удивился я.
— Об этом я вас и спрашиваю, капитан.
— Что?
— Понятно, сэр.
— Что тебе понятно? — подозрительно спросил я, пребывая в замешательстве.
— Понятно, что вы сами не осознали, что перешли на совершенно чуждый вам язык.
Я в очередной раз помотал головой.
— По-моему, я разговаривал на русском.
— Вот это я и имела в виду.
— И как ты можешь это объяснить?
— Я не знаю, как это объяснить.
Тяжело вздохнув, я спустился по трапу и, оглядев ангар хозяйским взглядом, нашел искомое. Человек в белом, забрызганном кровью халате лежал у какой-то приборной панели лицом вниз, сжимая в обеих руках по пистолету — ковбой, блин! Чтобы не задохнуться от сладковатого, выворачивающего наизнанку запаха разложения, я надел шлем и, кривясь от отвращения, вытащил пистолеты у него из рук.
Вернувшись к эльфийке, я протянул ей один:
— Не морщи носик, знаю, что от него воняет, но, возможно, это оружие спасет тебе жизнь.
— Оружие? — переспросила она, принимая пистолет бережно, словно он был сделан из хрусталя.
— Держишь так, — начал объяснять я, — снимаешь с предохранителя вот так, поворачиваешь туда, куда хочешь попасть, и этим пальцем нажимаешь на этот крючок. В общем, ничего сложного — потом потренируешься, но оружие мощное, в корабле не стреляй. Используй его в крайнем случае: если сопровождающий тебя мужчина поступит плохо по отношению к тебе. И еще — если ты направишь его на меня, он разорвется у тебя в руках. Все ясно?
Дождавшись кивка, я позволил себе расслабиться и сел в кресло.
Действительно, каким макаром я с ней общаюсь? Может, все дело в пресловутой эльфийской магии?
От этого вопроса меня отвлек монитор, продолжающий транслировать застывшие в космосе корабли. Одна из «тарелок» неожиданно пришла в движение, сделала марш-бросок и выпустила тучу ракет, оставляющих за собой искрящийся след, и яркие лазерные лучи. Хотя больше всего они сейчас были похожи на полосы: непрерывно работающие лазеры вертелись с такой скоростью, что казалось — в их намерения входит располосовать на части все вокруг.
— А как быть с Сосудом Жизни? — напомнила о себе красавица.
— Каким сосудом?
Она показала пальцем на хрустальную, точнее, тиринтумовую чашу. Бездумно поставленную мною на стол.
Повертев сосуд в руке, я хотел было бросить его девушке, но что-то меня удержало. Перед ее умоляющим взглядом я устоял — много повидал таких взглядов от девушек… хотя не от таких красивых.
Вроде бы сосуд мне больше и не нужен: флот ОСА на подходе, они-то уж сумеют починить Эльву. К тому же эти уроды мне наверняка даже спасибо не скажут. С другой стороны, эту эльфийку я тоже никогда больше не увижу, и уж тем более она меня никак не отблагодарит. Вдобавок взыграла простая человеческая жадность: ради этого куска «хрусталя» я рисковал жизнью, проливал кровь… В общем, знаешь что, красавица? Прости, но за «спасибо» я не работаю.
Осталось только сочинить легенду покрасивее.
— Извини, ноя не могу отдать тебе этот кувшин, — напыщенно произнес я. — От него зависит судьба целого мира. Еще раз прости, но на другой чаше весов жизни миллиардов ни в чем не повинных людей!
Она отвернулась, и я почувствовал идущий от нее холод — обиделась. Ишь, какая!
— Капитан, заключенный доставлен, — сообщила Эльва.
Я глянул в монитор и увидел, как, сопровождаемый двумя ремонтными роботами, в ангар входит мужчина в форме десантника. Что ж, оружия у него нет — а голыми руками на мой доспех не попрет даже он.
В последний раз полюбовавшись, как говорят в сказках, писаной красотой девушки и даже посетовав про себя, что эта прелестница теперь уже никогда не запрыгнет ко мне в постель, я попрощался и поднялся навстречу лейтенанту.
— Все как мы и договаривались, — произнес я. — Будем надеяться, что ты держишь свое слово.
Он молча кивнул, глядя на мой шлем таким цепким взглядом, что на секунду мне показалось, будто он обладает рентгеновским зрением.
— Где-то в кормовой части я спрятал пистолет — отправлять тебя на эту планету без оружия было бы слишком жестоко, но давать его тебе в руки сейчас мне что-то не хочется. Уж не обессудь.
— Понимаю.
— Ладно, у вас не так много времени, — сказал я, указывая на монитор. — Прощайте!
И хотя никто из них не ответил, из бота я вышел с чувством выполненного долга. И уже со стороны смотрел, как он медленно поднимается и будто бы катится по воздуху к открывающимся шлюзам причальной шахты.
— А почему вы не полетели с ними, капитан? — вдруг поинтересовалась Эльва.
— Я уже был на этой планете, и она мне не понравилась. И потом… ее все равно рано или поздно уничтожат, а я не хочу закончить свою жизнь испепеленным молниями.
— Но тогда ваши действия, направленные на их спасение, теряют смысл, капитан.
— Возможно, Эльва, возможно. Но все когда-нибудь умрут, и по твоей логике выходит, что не стоит вытаскивать ребенка из горящего дома, поскольку через сто лет он все равно умрет от старости. Будем считать, что я отсрочил их смерть, Эльва.
Она не ответила, да и я не спешил продолжать бессмысленную дискуссию — потерянно шел по проходам, палубам, знакомым причальным станциям, пока не оказался наконец в вагоне монорельса.
— У вас хорошая зрительная память, сэр, — сообщила Эльва, как мне показалось, только чтобы отвлечь меня от мыслей о будущем.
«Что сделает со мной этот инспектор? Могу ли я противопоставить его воле хоть что-то?» — думал я, отстранение глядя в окно вагона на сменяющиеся пейзажи стального чрева Эльвы.
Правильно ли я поступил, оставшись здесь, на корабле, чтобы смиренно ждать своей участи? А какой, собственно, у меня был выбор? Либо остаться, либо лететь на Двадцать-четырнадцать. Но ту планету скоро уничтожат, да если и не скоро, то вполне вероятно, что меня замочат аборигены, вооруженные магией и прочными, как алмаз, мечами. А здесь меня, по крайней мере, точно не убьют.
