Андрей Круз - Вне закона
– У вас, я вижу, номер освободился? – спросил я у клерка, на этот раз англоязычного, малорослого и в еврейской кипе на макушке.
– Похоже на то, – вздохнул тот. – Но его сначала мыть надо.
– А что случилось? Он там обгадился, что ли?
Клерк молча показал на табличку на стене, на которой было написано: «Табак на пол не плевать! Это влечет за собой выселение из отеля».
– А, вот оно что…
Американская привычка жевать табак вообще меня раздражала. Что интересно, жевали его многие даже «по ту сторону», а уж здесь… Нет, пусть хоть сухое дерьмо жуют, мне все равно, но жевание табака вызывало бурное слюноотделение, и плевали эти жующие куда ни попадя. В салунах Батлер-Крик из-за таких жевунов чуть ли не половина драк происходила.
– Весь пол заплеван, – в сердцах вздохнул клерк. – Деньги вперед, – перешел он тут же от лирики к практике. – На сколько вы здесь?
«Гордость Доусона» снова пойдет вверх по реке через четыре дня.
– Четыре ночи.
– Шесть за ночь без еды, двадцатка – депозит. Если пол не заплюешь, то вернем.
Плевун и табакожевец о чем-то разорялся на улице. Думаю, не двадцатку ли депозита жалеет? Потом помощники шерифа хором заорали на него, угрожая устроить того на ночлег в холодную примерно на месяц, после чего накал страстей быстро спал, а голос страдальца затих. Ну да, камера здесь и камера «там» – это очень разные понятия.
Я вытащил из кошелька сорок пять долларов и отдал клерку, получив доллар сдачи.
– Через час готово все будет, можно приходить. – Получив деньги, клерк заметно успокоился. Ну и я тоже, хоть не надо будет Ваську искать или его пьяного будить. Сомневаюсь, что он с берега трезвым придет.
Блондина я на улице не увидел, но это не значит, что он за мной не следил. Может, осторожней стал. Он не ограбить меня хочет, часом? Разумно, в принципе, поехать за каким-нибудь торговцем, который точно наличные везет, привалить его где-нибудь в другом городе и спокойно вернуться самому, верно? И главное, что не наугад грабишь, едешь за кем-то конкретным.
Кстати, а не у Майка Келли в «Outlaw Guns» я его видел? Нет, тогда бы точно запомнил, с Келли я до сих пор настороже. Где-то мельком. А так да, Келли меня бы и заказать мог. Или нет? Какой смысл? Дело уже поднялось, конкурент состоялся, завалишь меня – будет кто-то другой командовать.
Итак, кого искать первым, торговцев или Коляна и компанию? Вообще-то Колян был бы лучше, но не думаю, что они поблизости, им товар сдавать, закупать, а сейчас рабочий день в разгаре, так что они по делам где-то носятся. Черт, надо же у клерка в «Сибирском тракте» узнать, в каких они номерах. Может, кто-то просто в гостинице сейчас?
Так, а я и фамилий там не знаю… у Юры знаю погоняло. Кстати, вполне может сработать, он человек состоятельный, авторитетный, должны и по погремухе его знать.
Ладно, тогда в «Сибирский тракт», вещи забрать и клерка поспрашивать про нужное.
С этими хождениями туда-сюда я потерял еще часа два, наверное, но в результате оказался заселен в номер «Эксельсиора», как, к удивлению моему, назывался этот отель. С названием никто не скромничал и не мелочился. Попутно вызнал у клерка отеля русского, что Сом по вечерам сидит как раз в «Ривер Форк», причем там у него официальное место для деловых встреч. А так да, я угадал, был он здесь в авторитете и знали его все.
Пока ходил между отелями, все искал глазами следившего блондина, но он исчез. Так что, может, и не за мной следил. По моим прикидкам, время еще оставалось, и я, уточнив направления у клерка в ермолке, пошел в сторону Мерчант-стрит, которая, согласно названию, была здесь главной торговой. Шла она от центра города вдоль реки, причем ближе к центру на ней были магазины, а чем дальше, тем больше было лабазов и складов всяких оптовиков. В конце концов я набрел на ворота с вывеской «Оружейный двор», в какие и постучался.
Ворота выглядели серьезно – из толстенных плах, с окошком-глазком. Забор вокруг был метра три высотой, тоже из толстой доски, а поверху еще и заточенными гвоздями щетинился. На стук глазок приоткрылся, в нем появилась усатая красная морда, которая спросила:
– Чем могу помочь?
– Торговец из Батлер-Крик, за товаром.
– М-да? – Морда посмотрела с сомнением, но засов в калитке все же загремел.
Шаг – и я оказался на довольно просторном дворе, где кроме этого охранника был еще и второй, подстраховывавший первого. Оба были вооружены помпами двенадцатого калибра, для такого места самое подходящее оружие. В дальнем углу двора я увидел вольер, а в вольере разглядел четырех собак, с виду похожих на питбулей, как мне показалось, но я в собаках не разбираюсь. В центре же расположился капитального вида бревенчатый лабаз с зарешеченными окнами, причем я отметил, что расположился толково – ни одна из стен к забору не прилегала, пропилить ее, миновав собак, не получится. Интересно, а на ночь сторожа внутрь уходят? Скорее всего.
Пока же внутри был торговец – худощавый дядька лет чуть за шестьдесят, стриженный ежиком, седой, с загорелым лицом и жилистыми руками, темными от въевшегося масла, похоже. И еще у дядьки было совершенно невероятное реднековское произношение, гнусавое, с глотанием половины звуков.
Сам лабаз был темен, заставлен ящиками, в нем пахло металлом, маслом, древесной стружкой. У одной из стен стойка, на которой в рядок выстроились винтовки и дробовики, все по одному экземпляру – образцы.
– Цены спрашивать или как? – сразу уточнил я, не увидев ценников.
– Вот список. – Он положил передо мной лист бумаги. – Но все от количества, сколько возьмешь.
Ну это понятное дело.
– Новое есть, – тут же взялся объяснять он. – Появились «марлины» девяносто восьмого года, двенадцатый калибр. – Он снял со стойки дробовик с двадцатидюймовым стволом. – Все стволы, двадцать, двадцать восемь, тридцать и тридцать два.
– Хм, не знаю, как пойдут, – усомнился я. – Винчестеры хорошо продаются, а эти люди могут и не знать. Сколько эта модель выпускалась? Два года?
– Примерно, – кивнул торговец. – Но и цена пока хорошая. Если кому-то нужна помпа по сходной цене – брать будут.
– Ну это так, возьму штуки три и посмотрю, – сразу заявил я. – Что еще?
– Еще появились винчестеры девяносто четвертого в 38–55 и триста тридцать шестые «марлины» в «35 Ремингтон».
Торговец взял в каждую руку по рычажной винтовке и протянул мне.
– Да? – Тут я уже всерьез заинтересовался.
Если не считать «медвежьего и лосиного» 45–70, у которого и отдача как кувалдой, и дорогой он, главным «оленьим и человечьим» патроном был в этих краях знаменитый 30–30. Но по тому же оленю эффективен он был ну максимум до двухсот метров. А 38–55, как понятно из цифр, уже не 7.62, а 9 миллиметров. С увесистой пулей при схожей баллистике. Так что убойную зону можно удалять метров на сто, а заодно добавить в список дичи и черного медведя, например, какого тут хватает. И «35 Ремингтон» тоже ничего, как раз посередке между 30–30 и 38–55.
