Дмитрий Бондарь - Ничего личного
— Да, мистер Саура, сэр, — отозвалась Оссия. — Марта позвонила мне и попросила помочь и вот я..
— Замечательно, Оссия, замечательно! Только, если вы помните, то мы договорились называть друг друга по именам, как друзья?
— Разве? — она этого не помнила, да и не могла помнить, потому что ничего подобного никогда не было.
— Конечно! Когда вы водили меня по набережной вашей зеленой реки! Правда тогда, вечером, она была серой. В этом году ее уже красили? Я вот все время жалею, что не удалось посмотреть на это чудо. Помните?
Ничто так не сбивает человека с толку, как масса бессмысленных подробностей и мисс O'Лири не была исключением. Она похлопала своими оленьими ресницами, пытаясь припомнить события годичной давности, но, кажется, ничего ей в голову не пришло, и она вынуждена была согласиться:
— Я совершенно этого не помню, мистер… Сардж. А реку в этом году еще не красили.
— Сардж, ты представишь меня? — из‑за плеча выступил Захар.
Я оглянулся на компаньона:
— Конечно, Зак. Знакомьтесь! Эта замечательная девушка — мисс Оссия О'Лири из офиса Джейсона Старка. Наш менеджер.
— Из "Оffice work and secrecy"? — зачем‑то уточнил Майцев.
— Ну, если у Джейсона появился еще какой‑нибудь офис, то я не в курсе. А это, Оссия, мой друг и партнер, большой почитатель женской красоты, Закария Майнце. С Мартой, вы, наверное, знакомы…
— Да, Сардж, по телефону мы разговариваем частенько, — Марта приобняла ирландку и чмокнула ее в розовую щеку. — Оссия, твой голос совершенно не похож на тот, что я слышу в аппарате!
Марта отступила чуть в сторону, и я продолжил представление:
— А вот этот импозантный мужчина — глава нашей охраны Алекс Вязовски. — Алекс просто кивнул, а О'Лири растерянно улыбнулась в ответ. — Вот, всё, вроде бы.
— Зовите меня просто Зак, — сразу же встрял Захар. — А то будет выглядеть странно, если Сарджа вы станете называть по имени, а меня величать мистером и сэром. Я ведь моложе его. На пару месяцев всего, но моложе. Договорились?
Оссия кивнула, и, развернувшись на каблуках, сильно смутившись, что было заметно по быстро краснеющим щекам, взлетела по трапу в салон самолетика.
— Нам бы поторопиться, — посмотрев на часы, сказала Марта. — Церемония уже началась, а мы в полутысяче миль от неё.
Она процокала набойками мимо меня и тоже исчезла за дверью.
Я двинулся было следом, но почувствовал, как Захар положил мне на плечо руку и зашептал в самое ухо:
— Хорошенькая. Одобряю.
Я хмыкнул, но отвечать ничего не стал.
Взлетели мы быстро — от закрытия люка до отрыва от земли прошло всего минут пять. Всю дорогу Марта рассказывала как они всем офисом переживали за пропавшего Майцева, как хотели обратиться в ФБР и только Том Снайл смог отговорить их от этого шага, сказав, что мне такая самодеятельность не понравится. Еще он сказал, что если уж я в Италии, то все будет хорошо. Том всегда был молодчиной и схватывал суть на лету. Но наши девчонки все равно переживали, а Линда даже едва не упала в обморок, когда после разговора со мной по телефону поняла что произошло. Еще они очень жалели мистера Блэка и этого… второго — она не смогла вспомнить ни имя, ни фамилию.
Захара немало позабавили эти подробности душевных терзаний, одолевших наш "курятник", он хорохорился и рассказывал ужасающие детали нахождения в плену у "безголовых коммунистов". Описывал свои страдания, голод и жажду — ведь злобные комми лишили его даже воды! И каждые пять минут грозились отрезать ухо и выслать по почте Президенту Рейгану! Марта охала, к ней присоединилась Оссия, а Алекс просто отвернулся к окошку — ему были неприятны ложные воспоминания Захара и я начал догадываться, что мне еще предстоит очень непростой разговор с Вязовски.
В самолете оказались заготовлены три строгих костюма с одинаковыми — пурпурными галстуками. Такой выбор цвета соответствовал платью невесты и должен был сказать гостям, что мы приглашены с ее стороны. На Алекса едва налезла сорочка, а, пока он переодевался под смущенными взглядами наших дам, я порадовался, что нет на нем наколок вроде "ВДВ–навсегда! 1965–1967".
Летели чуть больше часа и приземлились почему‑то в Кларк Риджинал. Впрочем, причина выяснилась быстро: церемония проходила в Соллерсберге, индианском пригороде Луисвилла, и из этого маленького аэропорта добираться до места было гораздо удобнее и в десять раз ближе — Марта сэкономила нам час–полтора.
Мы появились уже после того, как невеста сказала "да". Народ, приглашенный на сочетание Эми, которую, как оказалось, полностью зовут теперь Эмилия Роза Дэйли, уже разбрелся по начинающей зеленеть лужайке, какие‑то музыканты на сооруженной сцене настраивали инструменты, а молодожены принимали поздравления от запоздавших гостей. Мы стали последними и я, ступая по дорожке к улыбавшейся Эми и ее жениху, вдруг понял, что подарка‑то у меня никакого нет — то колье, что купила Марта, лежало в ящике стола в офисе! Мне стало неловко, и я спрятал руки за спину, понимая, что сейчас придется как‑то выкручиваться.
И сразу в ладони ткнулась какая‑то приятная на ощупь коробочка. Я оглянулся и увидел, как ободряюще мне улыбается Марта, идущая следом.
Эми стояла перед нами в пурпурном (вот, зачем понадобились такие галстуки!) платье, радостная и с мокрыми дорожками на щеках. Если в тот миг она не была похожа на принцессу — значит, я ослеп и уже ничего не вижу!
Я протянул ей наш подарок, а она вдруг обняла меня и, захлюпав носом, разревелась — едва слышно для других, но прямо на моем плече, и поэтому я замер растеряно посреди праздника, ощущая на себе недоуменные взгляды гостей.
Её жених — смуглолицый блондин, чем‑то похожий на Курта Рассела, протянул мне руку, и мне пришлось жать ее все время, пока Эми увлажняла мой пиджак.
— Майк Дейли, — представился мне ее избранник. — А вас я знаю, мне Эми уши прожужжала: Сардж то, Сардж се.
Он открыто улыбался, демонстрируя слегка тронутые табачным налетом крепкие зубы с небольшой щербиной между нижними резцами.
— Поздравляю, — я не нашел других, лучших, слов.
Эми, тем временем, немного успокоилась и отступила к Майку.
Затем наступила очередь Захара и он, улыбаясь во всю возможную ширину, подарил им еще и карточку Visa: "на свадебное путешествие, если вы такое еще не планировали!"
Потом обнимались Марта и Эми, Марта и Майк, Майк и Эми, Оссия и Эми, Оссия и Майк и снова Майк и Эми. Алекс церемонно раскланялся с парочкой и вручил им конверт.
Захар начал болтать о какой‑то ерунде, вроде своих подвигов на Аппенинском полуострове, теперь пришла очередь мистера и миссис Дейли восторгаться его находчивостью и железной выдержкой.
Я отошел в сторону — к столу с закусками, потому что изрядно проголодался в дороге и был сразу перехвачен седым господином с крепкими сухими руками: правую он не церемонясь протянул мне:
— Эми вас очень ждала, мистер Саура, — сообщил мне дедок. — И мистера Майнце. Три последних дня только и было слышно: "приедут — не приедут!" Я отец невесты — Джордж Спротт. Называйте меня просто — Джордж. Вы так много сделали для моей девочки, что стали очень близки нашей семье — как еще один сын. Если не возражаете, я тоже буду называть вас Сарджем? Вот и хорошо, а теперь, думаю, нам стоит хорошенько выпить! Поверьте мне, когда станете отцом и будете выдавать свою единственную дочь замуж — вы прочувствуете всю полезность изобретения виски. Или джина — неважно!
Мистер Спротт рассмеялся, а мне оставалось только согласиться. Он слегка картавил и иногда осмысление его быстрой скороговорки стоило некоторого напряжения: проглоченные им буквы коверкали слова, заставляя догадываться о сути по контексту.
— Мне Зои, это моя супруга, вон она ходит с племянницами, говорила в последнее время: Джордж, то, что эти мальчики сделали для нашей семьи — больше, чем сделали все наши предки, работавшие без устали от рождения до смерти, но так и оставшиеся бедняками. — Он наполнил стаканы. — Ваше здоровье, Сардж!
Мы выпили по глотку, и к своему удивлению в жидкости я опознал водку — не такую противную, как доводилось мне пить в институте, гораздо мягче и без тошнотворного послевкусия, но все равно водку!
— Нравится Столи? — Джордж заметил движение моих бровей. — Вкусную дрянь сварили русские! Если не считать ракет и танков, то это единственное, что они умеют делать лучше всех!
Я посмотрел на бутылку — литровая "Столичная".
— Первый раз пьете такое? — Не унимался Джордж. — Я специально заказал, чтобы всех удивить. У Эми по материнской линии русские корни, вот как бы символ. Дороговат, правда, целых пятнадцать долларов за бутылку, наш Smirnoff доступнее, но — экзотика! Из самой России.
— Замечательно! — я "оценил" вкус продукта. — Мы в свое время поучаствовали в становлении "Келлера–Коллинза", нужно было что‑то подобное сварить. Пятнадцать долларов? С ума сойти!
