Алексей Волков - Городской охотник
Мягкая холодная плоть расползалась от ударов, как студень. Из ран брызгала какая-то жижа, заливая лицо и руки. Раздавался хруст и ор на незнакомом ему языке. Впрочем, общий смысл был ясен.
Поймав одного из нападающих за голову, Алексей подпрыгнул и что было силы впечатал колено в мерзкую рожу.
Раздался хруст, гораздо более громкий, чем раньше, и существо кулем рухнуло ему под ноги.
— Ну что, суки, кто следующий?! — прорычал охотник, задыхаясь.
Из-под головы поверженного расползалось по снегу синее пятно.
«Ага, кровушка-то у нас голубая», — съязвил про себя Алексей.
Следующих не нашлось. Только что азартно лупившие Алексея существа отшатнулись.
Толпа зрителей попятилась.
Алексей окинул хмурым взглядом оставшихся в живых уродов и понял, что уложил того, который спровоцировал драку.
— Доно та сареман… — пробормотал один из нападавших униженно, отступая спиной к толпе. — Кии-та рино со вагешан. Дано та сареман де.
— Он говорит, что не будет драться. Вы убили старшего в их прайде. Они уходят, — услужливо перевёл тот же голос из-за спины.
Алексей обернулся на голос, тяжело дыша и пытаясь унять дрожь, всегда появлявшуюся в теле после драки.
Там стоял человек. На вид самый обыкновенный, каких в каждой толпе из ста девяносто. Обычный, ничем не запоминающийся. Высокий, худощавый, со скучающим выражением на лице и лёгкой улыбкой, приклеившейся к губам. Каштановые волосы коротко пострижены и аккуратно уложены. Тонкая шкиперская бородка обрамляла худое лицо. Глаза… неприятно проницательные, смотрящие, кажется, в самую душу, взгляд которых было трудно выдержать.
— Это т'сари. Они глупы, агрессивны и злопамятны. Как ваши шакалы или гиены. В отличие от своих четвероногих собратьев в вашем мире, они не падальщики, но не прочь полакомиться мясом чужака, которое сами добывают. Самая низшая ступень в иерархии касты Охотников. Но на тех, кого они считают добычей, т'сари предпочитают охотиться. Загнать и разорвать для того, чтобы пожрать ещё горячую плоть. Сказать по правде, сейчас они не охотились. Это был ритуальный поединок.
— Понятно. Вчетвером на одного — это у вас значит поединок, — сказал Алексей и наклонился поднять зипун, скинутый в снег, чтоб не мешал. — Тогда мне вовсе неохота участвовать в мордобое.
Отряхнул снег, прилипший на тонкие колечки овчины, и влез в одежду, поёжившись, когда не до конца слетевшие комочки снега коснулись разгоряченного тела.
— Ну, мордобоя у них просто не бывает. По одному они трусливы и нападают только в крайнем случае. Сейчас же вас спровоцировали на нарушение общественного порядка и Уложений о пристойном поведении.
— Нарушение порядка? Кто первый начал, я, что ли? — возмутился Фатеев.
— Безусловно, вы были спровоцированы и вынуждены защищаться. Но поймите меня верно: вы — чужак. Не из нашего мира. Мы у вас, в вашем мире, всего лишь паранормальное явление, аномалия, о реальности которой осведомлены немногие избранные, вроде вас. А в нашем мире к тому, что из вашей, низшей, реальности к нам иногда прорываются ваши сородичи, уже давно привыкли и даже, с учетом прецедентов, создали некий свод неписанных правил поведения при встрече с вам подобными. Но, несмотря на то, что этическая сторона проблемы вашего появления оценена верно, сторона моральная нами не рассматривалась. Ваши сородичи, попав к нам, редко ведут себя адекватно. Самым типичным проявлением эмоций является агрессивность, подобная той, что демонстрируют неразумные животные в незнакомой угрожающей обстановке. Поэтому большинство моих сородичей считает вас существами низшего порядка. Вероятно, они недалеки от истины, но я предпочитаю думать, что вы не менее разумны, нежели мы. Вдалеке раздался шум и гомон, который приближался к месту безобразной драки и гибели одного из аборигенов Изнанки. Толпа зашумела, расступаясь. Незнакомец шагнул к Алексею и потянул его за рукав в сторону.
— Мы заговорились, уважаемый. Однако пора уносить ноги, как говорят в вашем мире. Сейчас тут будут стражи порядка…
— Ну, блин, совсем как у нас, — протянул Алексей, следуя за незнакомцем. — Когда менты нужны — их нету, когда всё кончилось — тут как тут.
— Пойдемте, здесь недалеко, — произнёс незнакомец и шагнул в стену, увлекая за собой Охотника, который только и успел подумать о том, что сейчас расшибёт лоб о камень. Однако они оба без всякого сопротивления провалились в стену, казавшуюся незыблемой, как египетская пирамида, словно в густой туман. На мгновение взгляд заволокло мутью, и они уже оказались в помещении, отделённом от места происшествия не только стеной, но и, как подсказало чутьё, немалым расстоянием. На первый взгляд могло показаться, что они перенеслись в конец девятнадцатого века. В кабинет ученого Викторианской Англии.
Стены, обшитые панелями из морёного дуба, газовые рожки для освещения, толстый ковёр под ногами и до блеска начищенный паркет там, где нет ковра. Массивный стол из красного дерева, крытый зелёным сукном, на котором стоял письменный прибор из малахита и лежали кипы бумаг, кресла с высокой спинкой: одно за столом и одно перед камином, в котором весело полыхал огонь. Этажерки, плотно заставленные древними фолиантами. На открытых полках громоздились чучела диковинных зверей и птиц. Лежали обломки каких-то минералов, осколки костей, обрывки бумаги, кристаллы и ещё бог весть что.
Колбы. Реторты. Различные механизмы непонятного назначения…
Создавалось впечатление, что Алексей попал в кабинет естествоиспытателя, сторонника теории Дарвина и соратника Циолковского.
Пока Алексей оглядывал комнату, а это заняло у него от силы пару секунд, незнакомец, приведший его сюда, внешне изменился. Нет, у него не выросли рога или копыта, отнюдь. Он просто сменил гардероб. Радикально. И если раньше на нем была одежда, соответствовавшая моде того времени, к которому принадлежал Алексей, то теперь он был одет так, чтобы полностью соответствовать обстановке кабинета. Белая крахмальная рубашка со стоячим воротником, шейный платок, стального цвета жилет с тонкой цепочкой из кармана в карман, чёрный сюртук, узкие брюки и чёрные лаковые туфли с белыми гетрами.
Незнакомец приветливо улыбнулся Алексею и указал рукой на кресло.
— Присаживайтесь, Алексей, — и шевельнул пальцами. Кресло, стоявшее у камина, тихонько приподнялось, оторвав от пола массивные резные ножки, пролетело по воздуху и встало напротив стола так, чтобы сидевшие собеседники могли видеть друг друга.
Охотник не заставил просить себя дважды. Кресло оказалось мягким и удобным. Алексею даже стало совестно, что уселся в антикварную мебель в абсолютно грязных штанах, а перед этим ещё и испачкал старинный ковёр грязными ботинками. «А какого лешего, собственно…», — подумал он и, отринув всякие сомнения, поудобнее устроился в кресле, закинув ногу за ногу и завалившись на спинку, мягкую, как перина.
— Замечательно, что вы не испытываете тревоги по отношению ко мне и месту, в котором мы с вами оказались. Это облегчит нашу беседу и, я надеюсь, улучшит взаимное понимание. Чай, кофе, абсент? — осведомился незнакомец. Алексей кивнул.
— Абсент и кофе. С сахаром, пожалуйста.
— Как угодно.
Незнакомец повёл рукой в лёгком, непринуждённом жесте, и около правого подлокотника кресла, в котором сидел Алексей, появился изящный сервировочный столик с дымящимся кофейником, вазочкой с сахаром, маленькой высокой стопкой, белой, как снег, фарфоровой кофейной парой и бутылкой абсента, в которой переливалась густая зелёная жидкость. Рядом с бутылкой лежала тонкая серебряная ложечка с дырочками и коробка спичек.
Алексей протянул руку, взял бутылку и наполнил стопку на две трети. Потом положил на неё ложечку, в ложечку кусочек сахара, извлеченный из вазочки ажурными серебряными щипчиками, полил на сахар абсент из бутылки и, чиркнув спичкой, поднёс её к ложечке. Крепкий напиток занялся голубоватым пламенем, сахар покрылся пузырьками, приобрел густой коричневый цвет и стал, плавясь, стекать в стопку через дырочки. В комнате запахло жжёной карамелью. Алексей аккуратно задул горящий сахар, снял ложечку и одним махом осушил стопку. Рот наполнился полынной горечью пополам с карамельной сладостью. По пищеводу прокатился огненный сгусток и рухнул в желудок.
В голове приятно зашумело. Тело приобрело воздушную легкость. Усталость как рукой сняло.
— Приятно увидеть знатока, — улыбнулся незнакомец. — Но, для начала, позвольте все же представиться. Меня называют Антиквар. Но вы можете звать меня просто Илья. Так вам будет проще. Вас, насколько я осведомлен, зовут Алексей Фатеев. И вы Охотник.
Последнее слово Илья произнёс именно с большой буквы. Охотник. Это говорило о том, что он прекрасно осведомлён о том, что это такое — быть Охотником.
