Е Пикринов - Верхний фактор
— Само устройство могло быть сделано хоть в бронзовом веке. А путешествуют с его помощью несколько тысячелетий. И в разные стороны. Так, что вполне возможно, что из прошлого в наше время, а потом опять в прошлое.
— Борь, бронзовый век не подходит. В окошках арабские цифры. Они появились в Европе где-то в десятом веке. Современная Система летосчисления, применяемая в машине — принята в шестом веке нашей эры. Так, что Боря, «урежь осётра», — с улыбкой добавил Николай.
— Можно я перебью, — снова влез Олег. — Как получилось, что кроме нас, в смысле людей, переместилось и всё содержимое подвала? В том числе наша и диггерская снаряга.
— А мне откуда знать? Нашёл, блин, кого спросить…
— Скорее всего, прибор перемещает какой-то объём. И всё, что внутри его находится, — пришёл ему на помощь Николай.
— Почему же тогда не переместилась дыра? — не унимался Олег.
— Я же сказал, что перемещается внутренний объём. А недвижимость: потолок, стены, пол — остаются на своих местах.
— Значит, ТАМ остался пустой подвал с дыркой на месте входа? Вот удивятся те, кто шёл за нами по пятам!
— С этим ладно. Надо решать, что дальше делать, монахи заждались.
— Даже не знаю… Монахи — не тот уровень, с кем нужно говорить о чём-то серьёзном. Вот с Денисом Давыдовым — другое дело. Но, увы…
— Может на выйти на окружение графа Ростопчина, московского градоначальника?
— Каким образом? У них у всех сейчас дел по горло, завтра Наполеон войдёт в Москву. Стоит нам появиться наверху, как кто-нибудь примет нас за французских шпионов. И первый же казак нас перекрестит саблей.
— А если нам попробовать переместиться на несколько дней назад? — неожиданно высказал очень здравую мысль Олег.
— Как ты это себе представляешь? А вдруг не получится?
— Он прав, времени у нас мало, чтобы успеть что-либо путное подготовить. Надо иметь запас в несколько дней или недель. Пойду, отпущу монахов…
Борис ушёл один, а они подошли к прибору. Потом опомнились и захлопнули крышку сундука с отравленными иглами. От греха подальше.
Затем втроём, присев на корточки, начали разбираться с машиной времени.
В окошках были видны цифры:
18120913
Всё сходится. Тринадцатое сентября двенадцатого года. Но монахи сказали, что у них первое сентября. Значит, машина сделана европейцами не ранее шестнадцатого века, то есть, после принятия Григорианского календаря, либо в СССР (России) после февраля восемнадцатого года. Если ручками под седьмым окошком поставить вместо тройки ноль, то установится дата третье сентября. Что вполне достаточно для того, чтобы успеть что-то предпринять. Но оставалось неясно предназначение правой большой ручки. Провернув левую, машина сработала и они переместились назад. Возможно правая предназначена для перемещения вперёд? Вполне возможно. Но это можно проверить только опытным путём. Но пока лучше её не трогать. Николай поворачивал ручку по часовой стрелке под нужным окошком до того момента, пока цифра «ноль» не заняла своё место.
— Как, готовы «Вперёд в прошлое»?
— Если за прыжок на двести лет с нами ничего не случилось, то за десять дней и подавно.
— Олег, не говори «гоп». А пока давайте располагайтесь поудобнее. А то, как в прошлый раз биться головами об каменный пол совсем не хочется. И оружие приготовьте, мало ли кто тут шляется. Вдруг вход камнями не будет заделан. На счёт «три».
Если Николай сел на пол у сундука с устройством, то Олег с Борисом расположились на полу поодаль, подложив под головы книги, вытащенные из ближайшего открытого сундука.
— Раз! Два! Три!
— Поехали, — донеслось от того места, где улёгся Олег.
Раздался знакомый щелчок. Светлого шара больше не наблюдалось. Все зажмурились, но вспышка всё равно больно ударила по глазам сквозь закрытые веки. А потом наступила полная темнота.
Борис открыл глаза. «Те же и там же», значит полный порядок. Приятели тоже зашевелились, вставая. На первый взгляд, ничего не изменилось.
— Олег, вставай, приехали. Хватит лодырничать.
— Слушайте, я не ел с двадцать первого века, а сейчас восемнадцатый!
— Девятнадцатый, Олег, девятнадцатый. Но твой намёк понял, присоединяюсь, — отозвался Николай.
Пока они занимались готовкой, Борис внимательнее осмотрел прибор. Никаких следов окалины или копоти, от вспышки не увидел. Да и отверстия, через которое мог бить свет электрического происхождения не наблюдалось. Значит вспышка в начале переноса происходит при пробое физическим телом временных слоёв разной полярности. То есть, настоящего с прошлым или настоящего с будущим. Типа того, как «плюс» закоротит с «минусом».
Перекус уложился в полчаса. Затем решили сделать вылазку и убедиться, что перемещение удалось. Но далеко ходить не пришлось, так, как камни, которые они выломали из стены, отсутствовали. После этого, пресекли возражения Олега пойти наверх с ними. Строго наказали охранять вещи и никого не подпускать. Особенно к машине времени. Надели броники, взяли только пистолеты и гранаты. Николай с Борисом решили найти в той кладовке старых вещей подходящую одежду, чтобы без боязни выбраться на свет Божий. Среди всякого барахла нашлось несколько предметов, которые могли послужить им маскировкой. Но какой элемент одежды должен что-то обозначать в их статусе никто не знал. Выбрали то, что наиболее скрывало их снаряжение. Вышла загвоздка с обувью. Ну никак она не соответствовала времени и их облику. А среди старья ничего взамен не нашлось. Выход нашёл Борис, предложивший обмотать обувку тряпками.
— Думаю, что за оборванцев мы сойдём, лаптей — и то купить не на что.
— Только морду лица надо бы попроще сделать, а то «на ней десять классов написано».
Обмотали головы по самый нос куском ткани, оторванной от чего-то. Посмеявшись друг над другом, отодвинули задвижку двери, через которую вошли монахи. Там была крутая лестница и дверь. Она выходила в монастырский двор. Людей во дворе почти не было. Только на ступенях перед храмами сидело несколько калек.
— Борь, ты раньше здесь бывал?
— Нет, ни разу. Только в Новодевичьем, так как жил недалеко.
— Пойдём тогда на улицу, осмотримся.
Из монастыря выход был через ворота в высокой кирпичной колокольне. На Петровке тоже особого оживления не наблюдалось.
Оглянувшись, Николай и Борис узнали в длинном здании, из которого вышли в монастырский двор, Нарышкинские палаты. В своё время каждый из них по несколько раз проходил мимо. Всё вокруг хотя и было настоящим, но напоминало декорацию к историческому фильму, если бы не запах. Он был всюду. Яблоками конского навоза была усеяна почти вся мостовая. Со дворов несло из сортиров и выгребных ям. С двух харчевен напротив, чем-то кислым. Из печных труб вился дым от сжигания дров, наверно горел огонь на кухнях, так, как было тепло, отапливать дома ещё рано.
— Ну вот, мы в «До Наполеоновской Москве». Как ощущение, Коля?
— Да чёрт его знает, если честно. Даже не пойму, верю или не верю тому, что вижу.
— Куда пойдём, кого станем искать?
— Понятия не имею. Давай, Борь, где-нибудь присядем, осмотримся.
Далеко идти не пришлось. За монастырём был бульвар со скамейками. Нашли пустующую и скромно расположились на ней, чтобы не вызвать преждевременного внимания городового, или как тут его сейчас правильно называют, который стоял на углу. Знатоком этой эпохи никто из них не был. Поэтому, даже не знали, на кого нужно выйти, чтобы поделиться информацией о ближайшем будущем города. А пока решили понаблюдать за тем, как ходят, кто кому и как низко кланяется, как ведут себя люди в разных житейских ситуациях.
Но наблюдение за повседневной жизнью горожан этой эпохи ничего особо не дало. То ли место, то ли день был неподходящий. Или война наложила свой отпечаток. Людей было мало, а няньки с детьми тем более, не тот контингент для подражания.
Через полчаса стало ясно, что толку от их сидения здесь мало. Да и за Олега беспокойство. Вдруг устанет ждать и отправиться на их поиски. Рация отсюда в подвал не добивает, проверили.
— Может пойдём к настоятелю монастыря? А он потом сведёт нас с кем-нибудь.
— Ага, так и скажем мы ему с порога, мол мы из будущего и знаем что будет с Москвой. Да таких блаженных с пророчествами у каждой церкви! Если не прогонит сразу, то отправит в странноприимный дом. Или лечебница для душевнобольных не так называется?
— Коля, а если мы снимем эту рвань и продемонстрируем нашу экипировку?
— А что, может и прокатит… Ничего другого больше в голову не приходит. Только вот как нас к нему пропустят?
— Думаю, что сейчас с этим проще, чем в наше время. У какого-нибудь монаха спросим, где сидит этот…, как же его…? Иоан…? Нет, вроде бы имя длиннее было… Иннокентий? Похоже, но точно не оно… Вот блин, из головы вылетело! Помню только, что какой-то архимандрит…
