Вольфганг Хольбайн - Враг рода человеческого
Вайкслер с трудом добрался до двери и попытался ее закрыть, но ветер вновь рывком распахнул ее. И только когда лейтенант навалился на створку двери плечом и приложил все свои силы, чтобы закрыть ее, дверь поддалась. Завывания ураганного ветра стали немного тише
Вайкслер прислонился спиной к двери, закрыл на мгновение глаза и глубоко вздохнул Его лицо горело от холода, а куртка насквозь промокла, хотя он пробыл под ледяными струями дождя всего несколько секунд Одно успокаивало его: теперь он мог быть уверен в том, что в такую непогоду сюда никто не забредет — ни журналисты, ни злоумышленники Нериг зря волновался по этому поводу Даже если кто-нибудь и отважится отправиться сюда, то по дороге он захлебнется дождем и не сможет добраться до этого школьного двора.
Вайкслер положил автомат у стены рядом с дверью, предварительно вновь поставив его на предохранитель, пригладил ладонью влажные растрепавшиеся волосы и, качая головой, огляделся вокруг Дверь стояла открытой всего несколько секунд, но за это время на полу перед ней образовалась огромная лужа, ручьи от которой растекались далеко, теряясь в глубине зала. Окурков на полу уже не было, а первые ряды черных пластиковых мешков блестели от влаги. Вайкслеру следовало благодарить Бога за то, что ураганные порывы ветра не опрокинули легкие и шаткие походные кровати, на которых лежали трупы. Вайкслер сам недавно убедился в том, насколько непрочны и неустойчивы эти раскладные койки. Внезапно он подумал о том, что ему, пожалуй, следует устранить следы погрома, учиненного ураганом. Лужу перед дверью он еще как-то сможет объяснить, но вот опрокинутую кровать и валяющийся на полу женский труп объяснить будет трудней. Вайкслер представил себе комментарий Нерига по этому поводу. Нет, необходимо отремонтировать раскладную кровать, приделав отломанную ножку, и положить разорванный мешок так, чтобы не было видно разрыва материала на нем.
Повесив автомат через плечо и убедившись в том, что дверь хорошо закрыта и новый порыв ветра не распахнет ее, Вайкслер направился в глубину спортивного зала, шлепая сапогами по воде, стоявшей на полу. Судя по этой огромной луже, образовавшейся буквально за несколько секунд, в мире начался второй мировой потоп.
Внезапно Вайкслер замер на полпути. Перед ним на бетонном полу поблескивали чьи-то влажные следы. Они не совсем походили на отпечатки человеческих ног и не имели четких очертаний, но это были именно следы прошедшего здесь существа — расположенные цепочкой, равномерно повторявшие свой рисунок. Следы вели от лужи вглубь рядов стоявших здесь коек. Кто-то вошел в дверь, миновал лужу и спрятался где-то в зале.
Когда это открытие дошло до сознания Вайкслера, у него на голове волосы встали дыбом. Лужа на полу появилась только в тот момент, когда лейтенант открыл дверь, а это означало, что этот “кто-то” прошел мимо Вайкслера, что было просто невозможно!
Вайкслер закрыл глаза, досчитал про себя до пяти и снова взглянул на бетонный пол. Следы были на своем прежнем месте. Кто-то находился здесь, внутри этого помещения.
В конце концов, было совершенно неважно, каким образом незнакомец проник сюда. У Вайкслера на этот случай был конкретный приказ.
Лейтенант вскинул оружие, снял его с предохранителя и повернулся вокруг своей оси. Он никого не заметил — впрочем, Вайкслер этого и ожидал. Проникший сюда негодяй, по всей видимости, прятался сейчас, сидя на корточках, за одной из кроватей и умирал со смеху, наблюдая за Вайкслером, который совсем растерялся. Но больше всего этого мерзавца, наверное, забавлял тот страх, который он нагнал на лейтенанта.
Вайкслер не стал обременять себя поиском нарушителя спокойствия в этом огромном спортивном зале, не стал окликать его и требовать, чтобы он вышел из своего укрытия. Вместо этого Вайкслер достал из-под ремня портативную рацию, нажал кнопку вызова и сказал:
— Говорит Вайкслер. Вызываю командный пункт, прошу явиться сюда.
Ответом ему была тишина. Или, вернее, шорох радиоэфира. Вайкслер три раза повторил свой вызов, он включал и выключал рацию, два раза менял канал и, в конце концов придя в отчаянье, начал нажимать на все кнопки без разбора. Однако все было безрезультатно. Рация упорно молчала: или она была неисправна, или все дело было в погоде, которая делала радиосвязь в данных условиях невозможной. Однако последнее казалось Вайкслеру невероятным. Он плохо разбирался в радиосвязи и рациях, однако штабное помещение их подразделения находилось всего лишь в пятидесяти метрах отсюда. Скорее всего, все же в его рации какая-то поломка — закон подлости срабатывает, как известно, всегда в самый неподходящий момент. Вайкслер снова засунул рацию за ремень, взял в руки свой автомат и опять повернулся кругом, внимательно оглядываясь Зал был, казалось, все так же пуст, однако это еще ничего не значило. Среди трех сотен походных коек можно было запросто спрятать целую армию.
— Ну хорошо! — крикнул он, стараясь говорить как можно более твердым голосом. — Позабавились, и хватит! А теперь выходи!
Ничто в зале не шелохнулось. Вайкслер, конечно, вовсе не рассчитывал на то, что негодяй, пробравшийся сюда, сразу же ответит ему, однако он на всякий случай снова обратился к нему:
— Это бессмысленно! Ты себе же сделаешь хуже! Выходи, и мы обсудим твои проблемы! Кто знает, может быть, я тебя просто отпущу. Мне, собственно говоря, совсем не хочется докладывать о тебе начальству, а потом заполнять кучу бумаг.
Ответа не было, но Вайкслеру показалось, что впереди в темноте что-то шелохнулось. Его охватило неприятное чувство, у него возникло такое ощущение, как будто на него в упор из темноты глядит кто-то настроенный к нему отнюдь не дружественно. Вайкслер крепче вцепился в свой автомат, но не ощутил знакомого чувства уверенности и безопасности. Напротив, его охватило оцепенение, и внезапно до его сознания дошла вся нереальность положения, в котором он оказался. Хотя спортивный зал был ярко освещен, он вдруг наполнился черными насыщенными бездонными тенями, среди которых легко было укрыться, чтобы подкараулить свою добычу. Шелест дождя давно уже превратился в гулкий барабанящий по крыше грохот, который заглушал даже вой ветра. Тем временем стало еще холоднее. Вайкслер видел, как у него изо рта вместе с дыханием вырывается пар. Неудивительно, что он весь продрог.
Вайкслер уже в третий раз подошел к оставшимся на бетоне следам и внимательнее вгляделся в них. Теперь он совсем не был уверен в том, что перед ним на самом деле отпечатки чьих-то ног. Да, они действительно смахивали на следы, но только на первый взгляд. Скорее всего, все же это были просто пятна влаги, которые по какой-то причине расположились довольно упорядоченным образом. Тем более если смотреть на возможность подобного проникновения в зал с позиции логики, то такого просто не могло быть. Никто не смог бы проскользнуть в дверь мимо Вайкслера, оставшись незамеченным.
Вообще-то ему следовало незамедлительно отправиться в здание школы и доложить, что у него вышла из строя рация, а в помещение спортивного зала кто-то пробрался. Однако для этого необходимо выходить под дождь на улице, где все сильнее бушевал ураган. А кроме того, если сюда явится дюжина солдат и, перевернув все кверху дном, ничего не найдет… Нет уж, спасибо! У Вайкслера не было ни малейшего желания после того, что он пережил, стать в конце концов еще и посмешищем всего подразделения.
Вайкслер решил пойти на компромисс с самим собой Хотя ему почти удалось убедить себя в том, что он стал жертвой самообмана из-за того, что его нервная система была все это время сильно перенапряжена, он все же подошел к двери, тщательно запер ее, а затем начал обыскивать спортивный зал. Он два раза прошел вдоль каждого ряда, время от времени неожиданно оборачиваясь или приседая на корточки и окидывая взглядом линии деревянных шатких коек, на которых лежали черные пластиковые пакеты. Никакого признака движения, кроме движения собственной тени, Вайкслер так и не заметил.
Наконец он понял, что ведет себя просто нелепо. Слава Богу, что здесь, кроме него, никого не было, иначе он выставил бы себя на посмешище Но теперь Вайкслер понимал, что правильно сделал, решив не поднимать тревогу.
Но несмотря на это, он методично довел свой осмотр спортивного зала до конца, а затем проверил, хорошо ли закрыты две другие двери, которые имелись в этом помещении помимо главного входа. Одна из них вела в небольшую комнату, где хранились маты, мячи и другой спортивный инвентарь. В начале своего дежурства Вайкслер проверил это помещение, а затем запер его на ключ, который сейчас находился у него в кармане. Вторая дверь вела в раздевалки и туалеты. Вайкслер самым тщательным образом все осмотрел, заглянув даже в каждый шкафчик раздевалок. Закончив с обыском, Вайкслер взглянул на часы и увидел, что до конца его дежурства оставалось всего двадцать минут. Теперь он, по крайней мере, был уверен в том, что кроме него в этом спортивном зале не было ни одной живой души.
