Алексей Евтушенко - Под колесами – звезды
Глава двадцать вторая
Нет ничего волнительнее в этой жизни для русского человека, чем встречи со старыми друзьями после долгой разлуки. А уж когда такие встречи происходят на далёкой и чужой земле, то даже едва знакомые на родине люди часто кажутся друг другу чуть ли не близкими родственниками. Особенно, если они находятся в равном материальном положении.
– Тормози, моя умница, – сказал Егор. – Это и вправду Сеня.
– Когда тебя ждать? – осведомилась Анюта, останавливаясь напротив старого коричневого четырёхэтажного дома, метрах в двадцати от поджидающего на тротуаре Ивашевского.
– Не знаю, – честно признался Егор. – Как получится. А что, будешь скучать?
– Я никогда не скучаю.
– Вот и отлично… Слушай, забыл спросить. Я же выпил почти бутылку коньяка, а чувствую себя совершенно трезвым. Твоя забота?
– А как же. Моя. Тебе же сейчас опять пить, вот я решила облегчить твою участь.
– Ну, ты прямо мать Тереза! – восхитился Егор. – Ладно, я пошёл.
– – Счастливо, – сказала Анюта и сама распахнула левую дверцу.
Они сидели на большой Сениной кухне за наспех накрытым столом и чокались уже третьей рюмкой хорошей водки «Абсолют». Рюмки у Сени, как отметил про себя Егор, были грамм эдак на семьдесят. Вместительные были рюмки.
– Не верю своим еврейским глазам, – в пятый, наверное, раз повторил Семён, цепляя на вилку кусок колбасы. – Как ты здесь всё-таки оказался?
– Ой, Сеня, и не спрашивай, – махнул рукой Егор и отправил в рот малосольный консервированный огурчик из банки. – Совершенно случайно. То есть, настолько случайно, что если рассказать правду, то даже ты при всём своём живом воображении не поверишь.
– Я, дружище, могу поверить во что угодно. Было бы рассказано талантливо.
– Рассказчик из меня, сам знаешь, весьма посредственный. Опять же красиво заливать всегда было по твоей части, а я так, погулять вышел.
– Ну-ну, не прибедняйся. Погулять он вышел… С такими внешними данными как у тебя и погулять выйти не стыдно. Просто мне всю жизнь приходится свою рыжую еврейскую рожу языком компенсировать. Не говоря уже о росте. Что такое в наше время метр семьдесят?
– Вообще-то средний рост для мужчины в мире, – пожал плечами Егор. – Да и не в росте дело, сам знаешь.
– Хорошо тебе с твоими практически шестью футами так говорить, – вздохнул Сеня и налил по четвёртой. – А нам, маленьким и рыжим евреям…
– Да кончай ты! – не выдержал Егор. – Что случилось, тебе бабы давать перестали? В жизни не поверю, чтобы Семёну Ивашевскому перестали давать бабы. Пусть даже и американские. Ты же у нас мастер, тебе учебники по искусству съёма писать надо!
– Мастер-ломастер, – вздохнул Семён и без тоста опрокинул в рот рюмку. – Через этих самых баб у человека вечно одни неприятности.
– Ну, уж прямо и одни, – усомнился Егор. Его несколько удивили Сенино настроение. Обычно Рыжий после рюмки-другой начинал заразительно веселиться и активно радоваться жизни, а тут, наоборот, как-то погрустнел и даже сник. Первый, несколько нервный восторг по поводу их встречи уже прошёл и теперь, как показалось Егору, на Семена снова навалились какие-то неведомые проблемы.
– Жениться тебе надо, наверное, – неуверенно предположил Егор. – Детишек завести…
– Кто бы говорил! – саркастически воскликнул Ивашевский. – Сам-то ты женат?
– Нет. Но последнее время серьёзно об этом подумываю.
– О! – оживился Сеня. – А что, есть кандидатура? Ну-ка рассказывай!
Что-то в тоне старого товарища, в его взгляде и жестах не давало Егору покоя. Был Сеня явно чем-то встревожен и не очень умело пытался скрыть свою тревогу за расспросами о российско-ростовском житье-бытье.
Вот, блин, подумал Егор, неужели Сенечка снова сел на иглу? Если это так, то надо подключать Анюту. Пусть лечит. Вот как бы только поделикатнее к этому вопросу подойти…
Тем временем Сеня разлил по пятой и в упор посмотрел на Егора своими уже слегка пьяными зеленоватыми глазами.
– Ты, я вижу, думаешь, что я снова на игле? – спросил он с кривой усмешкой.
– Я вижу, что ты чем-то обеспокоен, – честно ответил Егор. – И это твоё беспокойство не даёт нам приятно посидеть, как в старое доброе время. Может, я могу помочь?
– Вряд ли, – опустил глаза на рюмку с водкой Сеня. – Давай лучше выпьем. Одно могу тебе сказать совершенно точно: к наркоте я ни разу за всё это время не притрагивался и вообще уже забыл, что это такое.
– Я рад, – сказал Егор. – Давай выпьем, и ты мне расскажешь. Не хочу хвастаться и заранее обнадёживать, но есть у меня сейчас кое-какие возможности, которые… Во всяком случае, если тебе нужны деньги…
– Деньги есть. Тут другое.
Они выпили, закурили, и Семён рассказал Егору следующее.
Месяца четыре назад он оказался в довольно трудном финансовом положении и однажды по пьянке согласился на очень заманчивое в денежном смысле, но сомнительное с точки зрения нравственности предложение местной русской мафии.
– Они давно ко мне подкатывали, – возбуждённо рассказывал Семён, жестикулируя и сыпля пепел себе на штаны. – Знали, что я хороший фотограф. Я раз отказался, два… А тут что-то совсем с деньгами туго стало да ещё и один должок старый срочно нужно было отдать. И тут снова они. Ну, я и согласился. Мудак.
– Да на что согласился-то?! – не выдержал Егор.
– А я разве не сказал? – удивился Сеня. – Согласился это… порнографические снимки для них сделать.
– Ну и что? С каких это пор в Штатах запрещена порнография?
– Если твоя фирма должным образом зарегистрирована, и ты платишь налоги, то – пожалуйста. Но это была совсем левая порнуха. Есть тут у наших «братишек» один ночной клуб… Там, кроме всего прочего, можно и понравившуюся девочку заполучить на ночь за хорошие бабки. В клубе этом разные люди бывают, и разное в этом клубе случается. В общем, так получилось, что, кроме всего прочего, некоторые мои снимки были потом использованы не только по прямому, так сказать, назначению, то есть, в качестве порнографии. Но и в качестве компрометирующего материала для кое-кого тоже. Причём использованы весьма успешно.
– Шантаж?
Он самый. Когда я узнал, то тут же отказался на них дальше работать. Больно грязное дело. Да и бабки не такие уж большие… а мне как раз пошли заказы из разных солидных журналов. Даже из «Нэшнл географик». Слышал о таком?
Егор утвердительно кивнул.
– Ну вот… Я даже в командировку съездил. В Перу. Представляешь? А эти суки грозятся теперь, что если я не продолжу на них работать, то они разошлют мои порнографические снимки по всем редакциям, с которыми я работаю. С соответствующими комментариями. И всё. Конец мне тогда, как фотографу. Репутация здесь очень много значит, не отмоюсь.
– А как они докажут, что это твои снимки?
– Во-первых, им и доказывать не надо. Это мне придётся доказывать, что я не верблюд. Что ты, в самом деле, как маленький… Презумпция невиновности, она только в американском суде бывает, а здесь до суда дело не дойдёт. Какой, на хер, может быть суд, когда я пока не гражданин США и вообще это действительно мои снимки?! При необходимости они это легко докажут. В общем, куда не кинь… Сам виноват, конечно. Нельзя было с самого начала соглашаться ни в коем случае, а теперь… Коготок, как говорится, увяз – всей птичке пропасть. Давай выпьем.
– Давай, – согласился Егор. – Давай выпьем и подумаем, чем я могу тебе помочь.
– Безнадёжное дело, – покачал головой Сеня. – Откупиться от них невозможно – никаких денег не хватит. Наехать? Они сами на кого хочешь наедут…
– Откупиться и наехать, – весело повторил за Семёном Егор. – А что, это мысль. Нужно сначала попробовать откупиться, а потом, если не получится, наехать. В прямом смысле слова.
– Есть чем? – иронично приподнял рыжую бровь друг Сеня.
– Откупиться?
– Ага. И заодно наехать.
– Поищем – найдём, – с бесшабашной уверенностью выпившего человека заявил Егор. – Наливай!
Выпили за удачу, закусили, закурили, и Егор спросил:
– У тебя какое-нибудь золото в доме есть?
– Это как? – не понял Семён.
– Ну, золото. Изделие какое-нибудь из золота. Кольцо, там, или монета. Цепочка. Просто кусок золота.
– Допустим, есть, – подумав, ответил Сеня. – Десятка царской ещё чеканки. Раритетная вещь, между прочим. Теперь таких не достать. Но она все равно таких денег не стоит.
– А какие, кстати, деньги нам нужны? Ты спрашивал, сколько они хотят за то, чтобы от тебя отцепиться?
– Спрашивал, – уныло кивнул рыжей шевелюрой Сеня. – Плати, говорят, пятьдесят тысяч и свободен. Откуда у меня, скажи, могут быть пятьдесят тысяч?
– А золотом возьмут?
– Хрен их знает… Может и возьмут. Да что ты задумал?
– Бери свою монету и пошли, – скомандовал Егор, решительно подымаясь со стула.
– Куда?
– На кудыкины горы. Увидишь. Хотя на самом деле я не уверен на сто процентов, что получится. Капризная она у меня, потому что. Никогда заранее не знаешь, что ей взбредёт в голову. Но если ты ей понравишься, то всё обойдётся. Ты же умеешь нравиться женщинам? Умеешь. Вот и постарайся.
