Андрей Дьяков - К свету
— Сука! — заорал Глеб.
Его трясло от гнева. Вот прямо сейчас перед ним стоял человек, загубивший всех этих неплохих, незлых людей, и буднично так рассказывал о том, как их убивал. Нет, он не человек… Он — что-то страшное…
Сектант поднял пистолет, покачав им перед глазами мальчика:
— Не перебивай старших, пацан. Разве не учили тебя манерам в вашем высокоморальном метро? Брал бы пример с Дыма. Вот уж интеллигент, каких свет не видывал. И ведь тоже плохо кончил. Ты, небось, и не знал, что он по Нате сохнет? А я вот сразу приметил. И ведь даже не думал, что он на такую чушь поведется. Я ему тогда, на переправе, шепнул лишь, что крики ее слышу, а он, дурак, и сиганул вниз. А так, может, и пожил бы еще… Психология — мощная штука, парень. В людях разбираться надо и уметь бить по слабым местам. Прямо как в драке.
Ишкарий опорожнил бутыль почти наполовину, уже порядком захмелев. Взгляд его затуманился. Людоед замечтался, улыбнулся сам себе…
— Ксива на страхе своем погорел. Трусоват оказался. Мне и делать-то почти не пришлось ничего. Мы как в туннеле под дамбой встали на ночлег, я в чаек дури подсыпал. Плесень такая галлюциногенная. Тут недалеко растет. Забористая штука. Много примешь — спишь пластом чуть ли не сутки, мало — приход сперва начинается. Видения всякие. Думал, уснут все, тут я на экспедиции вашей крест и поставлю. Раньше все момента подходящего не было. А тут вроде подфартило. Успел… Только Кондор привязался — пей, говорит. Пришлось тоже хлебнуть… Ксива, кстати, свою дозу из-за тебя не добрал. Ты ж его кружку опрокинул, помнишь? Пришлось импровизировать. На психику давить. Ксива быстро сломался. Когда вырубились все, он наружу поперся. Видать, привиделось чего. Я — за ним. Подошел к нему, а он словно и не видит меня. Лицо закрыл, сидит и бубнит чего-то. Не иначе как с дружком покойным общается. Неплохо его накрыло… Тюкнул я бедолагу по темечку да вены ему вскрыл. Для отвода глаз. Ну и подкрепился заодно. Не пропадать же добру. Потом и меня рубить стало. До каморки-то я еще добрался кое-как, а вот сил на то, чтоб порезать всю вашу братию, увы, не хватило. Так и отключился. В общем, помешал ты мне тогда, щенок. Недаром, значит, тебя Таран с собой таскал… Интересней всего с девкой получилось. Там уже чистая импровизация шла. Смотрю, командир ваш ножичком балуется. Спровоцировать девчонку эту на драку — плевое дело. И на Кондора толкнуть в нужный момент — тоже не проблема. А дальше дело техники. Нож, пацан, штука опасная, и выпускать его из виду не следует. Ибо если попадает он в опытные руки… — Ишкарий ухмыльнулся. — Уж поверь мне. Дальше все проще было. Родные стены, знаешь ли, помогают… Думал, не найдет Таран бункер. Ан нет, упорный черт оказался. Я уж и сам хотел помочь, да не пригодилось. Все бы ничего, только рановато вы наверх полезли по шахте. Не успел я вовремя до лифтовой добраться. Пока с блокиратором подъемника возился, вы уже выбрались. Хоть один утоп — и то ладно.
Глеб вспомнил глаза Фарида, когда лифт вниз обрушился, и с ненавистью глянул на сектанта. Тот опорожнил, наконец, бутылку и пнул ее ногой к лестнице. Пустая склянка, чудом не разбившись, лязгнула о металл конструкции и замерла на краю ступеньки.
— Вот так и жизнь наша. Катится себе, катится… Иногда в гору, иногда под откос. Бывает, что и по краю. А потом срывается вдруг в пропасть и летит в тартарары… Когда к баркасу вышли, понял я, что разбивать отряд надо. Потому как Таран на меня уже косо так посматривать начал. Думаю, просчитал он меня. Вот только доказать ничего не мог. Кондор к тому времени уже совсем скис. Пальцем тронь, развалится. Тут уж я на все сто уверен был, что он не будет настаивать. Стоило только идею кинуть, сразу домой засобирался. Не думал, правда, что Шаман следом увяжется, но он, похоже, без командира своего шагу ступить не мог. А дальше все просто. Долгожданная встреча с «контактерами» в прибрежных водах залива, рукопожатия, поздравления… Видел бы ты, как Шаман радовался, как обниматься лез… пока нож в брюхо не схлопотал… Занятный тип. Все про сигналы в эфире спрашивал…
Глеб и забыл уже про тот обрывок радиопереговоров, что удалось поймать в «Раскате». Вот и еще одна загадка разрешилась. Конечно, найти работающую аппаратуру на объекте не удалось, но вероятнее прочего, это дело рук каннибалов. Весь Кронштадт не прочешешь… Сектант тем временем устало присел на край аккумуляторного короба, с интересом осмотрел «Пернач».
— Хорошая машинка. Таран знал толк в оружии. За это его можно было уважать. В остальном — такой же недалекий выскочка, что и остальные. Хоть и более опытный. Правда, это ему не очень-то и помогло.
— Что с ним? — Мальчик с замиранием сердца следил за выражением лица сектанта.
Тот не торопился с ответом, наслаждаясь испугом во взгляде жертвы. Потом осклабился, расплывшись в мерзкой улыбке:
— Схарчили его, что ж еще…
На Глеба страшно было смотреть. Бледный, осунувшийся, с потерянным взглядом… В голове его с поразительной ясностью пронеслись минувшие несколько дней, проведенные со сталкером. Потом вдруг всплыл в памяти строгий с хрипотцой голос: «УБЕЙ!»
Это было как приказ. Мальчик вскочил на ноги, вытащил десантный нож и в упор посмотрел на врага.
— Хочешь драться? Уважаю! — усмехнулся Ишкарий. — Что ж, это будет занимательно. Надоели, знаешь ли, эти бесхребетные. Скулящее мясо… В кой-то веки — дичь, хоть и мелкая…
Сектант встал со своего места, выпростав из-под складок одежды тонкий стилет. В свете огня сверкнуло острое лезвие. Заткнув пистолет за пояс, и скинув плащ, каннибал принял стойку, хищно расставив руки в стороны. Не переставая улыбаться, пошел вперед. Однако он дрогнул, заглянув в полные холодной решимости глаза подростка. Глеб, как и прежде, стоял на месте, не отступив ни на шаг. Будто ногами в пол врос. Даже дрожь исчезла. Нож зажат в опущенной руке. Взгляд внимательный, злой.
Обманутый пассивным поведением противника, Ишкарий пропустил момент, когда мальчик прыгнул вперед. Прыгнул с места, без всякой подготовки, кидаясь прямо на выставленный нож. Лезвие стилета застряло в пластинах бронекостюма, а Глебов удар оказался более удачным.
Нож обрушился на каннибала сверху, но из-за сильной инерции прыжка мальчик врезался в противника, и отполированное до зеркального блеска лезвие вспороло на спине того робу. Ишкарий отпихнул обидчика, протянул руку за спину, накрыв ладонью порез на лопатке. Сквозь одежду проступило бордовое пятно.
— Щенок! — Сектант с негодованием посмотрел на окровавленную ладонь. — Я буду резать тебя медленно, кусочек за кусочком…
Сбитый с толку поведением мальчика, теперь он подбирался к жертве с некоторой осторожностью. Казавшаяся занимательной поначалу, травля становилась опасной. Но он и предположить не мог, во что может вылиться затея поиграть с беспомощным, на первый взгляд, подростком в «кошки-мышки». Похоже, пацан решил огрызаться до последнего…
Глеб резво вскочил на ноги, прихватив с пола тяжелый плащ сектанта. От резкого взмаха длинными полами по помещению прошла упругая волна воздуха. Язычок пламени в допотопном фонаре затрепетал и погас, оставив после себя лишь исходящий белесый дымок. Комната погрузилась во тьму. Без света мальчик, выросший в метро, чувствовал себя намного увереннее.
Тотчас что-то грохнуло сбоку от сектанта, заставив того, слепо щурясь, обернуться на шум. Но Глеб обрушился на противника с другой стороны, полоснув ножом по ноге, вторым ударом метя в пах. Каннибал увернулся-таки от последнего выпада, предугадав направление удара, и взмахнул стилетом наотмашь. Острое лезвие полоснуло по пластинам брони, не причинив мальчику вреда. Тот вновь откатился назад. В это мгновение обжигающая боль в ноге дала о себе знать. Сектант, неловко припав на раненую ногу, попятился, не удержался и рухнул навзничь. Прокатившись кубарем, приник к земле и выставил стилет перед собой. Только теперь Ишкарий обнаружил пропажу пистолета. В напряженной тишине раздался отчетливый щелчок. Следом за этим помещение озарилось частыми вспышками. В руках Глеба загрохотал выставленный на автоматическую стрельбу «Пернач». В отсветах пламени мальчик заметил врага, стремительно метнувшегося с линии огня. Глеб повел стволом вслед за фигурой сектанта. Тугая очередь вспорола шкаф, взорвавшийся фонтаном деревянной щепы, и стену за ним. Бетонное крошево брызнуло во все стороны, послышался звон разбитых вдребезги склянок, взметнулись в воздух ошметки мусора.
Магазин опустел внезапно. Драгоценные мгновения ушли у Глеба на перезарядку. Новый магазин с отчетливым щелчком встал на место, когда сектант врезался в мальчика всей массой. Противники повалились на пол. Словно в замедленной съемке, мальчик увидел хищное жало стилета, падающее сверху Рефлекторно выбросив руку, он смог отвести удар в сторону. С протяжным звоном острое лезвие вошло в щель между бетонными плитами. Рванувшись, мальчик отчаянно двинул локтем по стилету. Узкое лезвие сломалось у самой рукояти.
