Сергей Зайцев - Сила желания
Только выпустив половину обоймы, я отступил. У меня не было времени любоваться своей работой, надвигающаяся опасность уже била в голове непрерывным набатом. Четверо. За ближайшим поворотом, невидимые ещё визуально, приглушённо грохоча бронированными башмаками, в мою сторону неслись ещё четверо, а их злоба и готовность убивать летели впереди них. До них было метров пятьдесят, не больше. А сзади доносился рёв двигателей «сэнгра», от которого дрожал пол под ногами.
Смахнув ладонью капли холодного пота с лица, я быстренько осмотрел снаряжение штурмовиков и забрал только то, что могло пригодиться мне самому – пару вакуумных оглушающих гранат и штурмовой вибронож. Их плазменные пушки системы «жар» я использовать не мог, энергопитание осуществлялось от плоских батарей-ранцев, встроенных в доспехи на спине, к тому же нужны электронные коды доступа. Мышцы ныли от перенапряжения, что было неудивительно – прыжок за прыжком с самого утра. Добром это не кончится. Уже сейчас я чувствовал, что следующий сеанс телепортации может и не удаться, особенно на большое расстояние да ещё с двойной нагрузкой… А возможная осечка только ухудшит ситуацию. Поэтому сейчас было благоразумно не перенапрягаться понапрасну, растрачивая и без того куцый запас энергии. Я быстро восстанавливаюсь, но мне нужна передышка, хотя бы на несколько минут…
Адово семя, ситуация – хуже не придумаешь. Попал между молотом и наковальней. У моих ног в беспомощном состоянии лежит женщина, за которой я сюда явился и которая для меня, как выяснилось, кое-что значит, а с двух сторон окружили враги… Вернее люди, которых я сам сделал своими врагами, по случайному стечению обстоятельств, без всякого умысла смахнув с балкона одного из них. Мне нужна была передышка, но времени на неё не было – почти патовая ситуация.
Почти.
Я откинул полу плаща и выдернул из специального пенала на поясе одну из крошечных овальных капсул. Раскусил. Язык, десны, гортань – все сразу онемело, в пищевод словно скользнул кусок льда. «Эго-27», боевой наркотик. Усваивается мгновенно. Из-за некоторых составляющих, вызывавших привыкание, я предпочитал применять его как можно реже, только в крайних случаях. На долю секунды сознание куда-то поплыло, а потом я ощутил, что перехожу в другой мир, мир поразительной ясности мышления. Теперь у меня была масса, галтова прорва времени. Мне ведомо, как выглядят в действии люди, принявшие этот наркотик: их движения размыты, смазаны от скорости, с какой они действовали. То же самое сейчас было и со мной, только я этого не замечал, потому что мысли тоже неслись как потерявший управление глайдер с сотого этажа.
Выдернув из набедренного кармана баллончик с медицинской пеной, я наклонился над Менгой и быстро обработал повреждённые участки тела прямо поверх окровавленной одежды – правые плечо, бедро и бок. Сквозные раны, вне всякого сомнения, от очереди из игольника. Странно. У штурмовиков нет такого примитивного оружия. Значит, не они, кто-то другой? Все равно поделом им. На лицо Менги, превратившееся в запёкшуюся окровавленную маску, я старался не смотреть. Здесь пена не годилась, лицо подождёт. Обнаружив, что вдобавок у неё сломана правая рука, я стиснул зубы, едва не выругавшись в голос, обработал и её тоже. В качестве временной шины пена сгодится, а позже сделаем все как надо.
Пена ещё твердела, превращаясь в плотный эластичный покров – для этого нужна всего пара секунд, – а я уже затаскивал подругу в ближайшую комнату, предварительно просканированную на предмет отсутствия людей. Пальба в коридоре могла Менге повредить, после я вернусь и вытащу её отсюда. Окон в комнате, располагавшейся на одной из внутренних «линеек» этажа, естественно, не оказалось – только информационный экран во всю заднюю стену, так что этот вариант как путь отхода исключался, но выбирать было не из чего. Будь под рукой что-нибудь помощнее «строка», вынес бы стену, а с ней и все последующие… Проклятие галтов, никогда не прощу себе, что отправился к Немету без нормальной экипировки, давно у меня не было таких унизительных проколов…
Я уже выпрямился и шагнул обратно, когда почувствовал, что Менга очнулась и смотрит на меня. В затуманенном взгляде медленно растворялась боль. Медпена изготовляется с применением нанотехнологий, специальные связки молекул в её составе самостоятельно находят повреждённые места, впрыскивают болеутоляющее и способствуют регенерации тканей. Подействовало даже быстрее, чем ожидалось, у Менги крепкий организм.
«Потерпи», – сказал я одними глазами. Тёплая волна отклика. Узнала.
Все, время вышло.
Я уже бесшумно нёсся по коридору.
По крайней мере, человек все же предпочтительнее брони и вооружения десантного бота… Одна загвоздка, сразу четверо в броне – многовато даже для меня, если ресурс на прыжки исчерпан, а под рукой нет нужного вооружения. А его не было. Станнер не в счёт, доспехи класса «голем» экранируют любые излучения, кроме ментальных. Ещё двое – в боте, так что всего шестеро. Будь оно все проклято, но без Менги я отсюда не уйду, пока не исчерпаю все шансы выжить… Погоди, ментальные излучения… я не спец по целенаправленному воздействию на чужое сознание, я лишь воспринимаю эмофон, но как-то пару раз мне удавалось нечто подобное, и если бы я не так устал, то… хотя бы сбить с толку, внести смятение, хоть немного замедлить реакцию…
Грохот башмаков в поперечном коридоре вдруг смолк.
Я резко остановился, насторожившись.
Какого галта? Что они там придумали на мою голову?..
Он вывернул из-за угла совершенно бесшумно, как и полагалось разведывательно-диверсионному роботу класса «живчик». Робот выглядел как поставленный на ребро стокилограммовый диск метрового диаметра с прорезиненным несущим ободом. Вместо оси – подвижная сфера из бронированной стали, защищавшая мозг, управляющий этой техникой. Полюса сферы были оснащены инерционными противопехотными иглометами «экстра», заряды которых, снабжённые кумулятивными наконечниками, нередко пробивают и прототеллароновую броню.
Появление робота оказалось полной неожиданностью, но ускоренные наркотиком рефлексы не подвели. Я начал стрелять ещё до того, как «живчик» завершил манёвр поворота и нацелил на меня свои смертоносные иглометы, с хищной грацией плававшие в установочных гнёздах на независимых подвесках. Жалеть заряды на такую тварь, способную разорвать человека пополам одной короткой очередью, было бы верхом глупости, и «строк» заработал на полную катушку, соединившись с целью яркими росчерками. Под градом раскалённых жал, выбивавших вспышки плазменных брызг из брони, робот закачался, несущий диск повело из стороны в сторону, автоматика гироскопов не справлялась, пытаясь удержать его в равновесии. Затем особо удачный выстрел разорвал подвеску правого игломета, и что-то там очень кстати замкнуло. Язык пламени коротко ударил в стену, погас, повалил чёрный дым. «Живчик», до смешного жалобно пискнув, с грохотом опрокинулся на бок, продолжая бессмысленно вращать несущим ободом. Метнувшись поближе, я произвёл контрольный выстрел, всадив в развороченный бок ещё один костыль… После чего «строк» издал сухой щелчок – обойма кончилась. Что ж, ничто не вечно, а «машинка» мне послужила на совесть, позволив практически сходу справиться с такой тварью.
Дальше пришлось швырять вакуумные гранаты.
Первых двух штурмовиков, выскочивших вслед за роботом, тугим ударом разбросало в разные стороны, третий пехотинец поступил более умно – совершив бросок из-за угла, он ещё в падении открыл огонь.
Вот тогда-то, когда я рванулся в атаку сам – ментально и физически одновременно, мне пришлось особенно тяжко. Вцепившись в мозг штурмовика невидимыми клещами, я нажал, заставив его отвести оружие в сторону. Плазма ударила в потолок над головой, раскалённые ошмётки хлестнули по плечам и по соро, прожигая ткань, но я уже был рядом, со всей силы обрушивая вес «строка» на безликий шлем. И тут же, взметнувшись, врезал по шлему четвёртого, выросшего напротив. Оглушённый, штурмовик попятился, нелепо задирая ствол установки вверх… Первые двое, сбитые с ног вакуумными гранатами, уже зашевелились, пытаясь подняться… адово семя, четверо, и ещё ни один не выведен из строя окончательно…
Я изо всех сил выбросил руку вперёд. Лезвие виброножа с размытой от скорости колебаний кромкой с трудом пробило соединительное кольцо между шлемом и нагрудным панцирем, вспоров штурмовику горло. Он выгнулся, хватаясь руками за шею, и повалился на спину.
Ещё трое.
Оценка внутреннего состояния показала, что я уже готов к «прыжку», но без Менги я уйти не мог. А чтобы беспрепятственно вернуться к ней, мне нужно было закончить здесь…
Я уже развернулся к штурмовику, пытавшемуся подняться с пола, когда угодил в ловушку. Слух уловил тихий посвист выстреливаемых побегов абордажной плети – специального устройства, встроенного в нагрудник доспехов и выбрасывавшего десяток прочнейших, почти неразличимых для глаза нитей с особыми крючьями на концах. Крючья намертво впились в одежду и резко потянули меня к штурмовику, уже приготовившемуся сжать меня в своих лапах, снабжённых мощными усилителями мышц. Этот тип планировал предоставить остальным возможность добить меня без помех, если не сможет раздавить сам. Извернувшись всем телом, я успел рассечь виброножом часть нитей, но не освободился и в следующий момент уже падал на пехотинца…
