Алексей Евтушенко - Пока Земля спит
Или взять тех же, например, киркхуркхов, – вон мелькнула и пропала в толпе пятиглазая голова одного из них с пучками длиннющих вибрисс на тех местах, где у нас расположены уши. В кошмарном сне такая не приснится. Хотя теперь уже – запросто. Но лучше не надо. Тем не менее, киркхуркхов относят к гуманоидам, как я помнил из краткого обзора галактических рас, изученного мной ещё на корабле по дороге сюда. Несмотря на пятиглазие и семипалость. Вероятно, в силу того, что, в отличие от тех же ируммов, которые несут яйца, киркхуркхи – живородящие и вскармливают своих детёнышей молоком. Как мы, свароги или каравос Раво. К тому же эти пятиглазые ходячие порождения белой горячки на самом деле являются единственными, известными на сегодняшний день, представителями разумной жизни другой галактики – Большого Магелланова Облака. Получается, они вроде как наши соседи. Если под словом «наши» понимать жителей всей галактики Млечный Путь. А в соседях хочется видеть больше схожестей, чем различий. Хотя, если вернуться к разумным ящерам ирюммам, которые вроде бы наши, то какие там, на фиг, схожести? Разве только, что тоже на двух ногах передвигаются. Про разумных насекомых вельхе или лируллийцах, которые ближе к растениям, нежели к животным, я и вовсе молчу.
О, а вон, кстати, и они, легки на помине – те, кто волею судеб стали первыми инопланетными существами, с которыми я свёл знакомство. Сразу четверо лируллийцев. Расположились в своём натуральном виде за специальным, только для них предназначенным, столиком открытого кафе. Вросли корнями в почву, туловища-стволы облачены в уже знакомые мне разноцветные комбинезоны с многочисленными карманами, в верхних щупальцах-ветвях зажаты стаканы.
Я аж причмокнул непроизвольно, припомнив вкус лируллийского твинна. Отличный напиток, следует признать, сейчас бы не отказался. Между прочим, правильная во всех отношениях мысль. С утра мы не завтракали, а от времени подъёма уже два часа прошло. К тому же оба солнышка Торгуна – Бабушка и Внучка – припекают сразу с двух сторон.
– Давай зайдём в кафе, – кивнула на заведение Эйша. – Есть хочется. И пить. А уж потом займёмся делами.
– Поддерживаю безоговорочно, – сказал я. – Хотя мне неловко пользоваться твоими деньгами.
– Вот ещё глупости! – фыркнула Эйша. – Платит всегда тот, кто может это сделать. Но, если твоя дурацкая мужская гордость страдает, то можешь себе вообразить, что ты заработал на завтрак и всё остальное тем, что сохранил мою свободу, а, возможно, и жизнь. Делай это и впредь и, обещаю, без куска хлеба не останешься.
И она королевской походкой прошествовала в кафе.
Всем нам ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
Как я и понял с самого начала, это оказался тот тип заведения общественного питания, в котором любой разумный, очутившийся на Большом Торгуне, мог рассчитывать на вежливое обслуживание и нормальную еду по своему вкусу. Позже я узнал, что есть и другие, рассчитанные только на каравос Раво или, допустим, ирюммов или вельхе. Совершенно естественно, учитывая тот факт, что любому, самому космополитичному, либеральному и терпимому к иным формам разумной жизни существу требуется компания своих – таких же, как оно само. Хотя бы время от времени.
В кафе (на самом деле называлось оно иначе, но для удобства я с самого начала стал использовать для себя привычное земное название) хватало свободных мест, и мы без труда нашли удобный столик подальше от входа. К нам немедленно подкатил (в прямом смысле, он был на колёсиках) робот-официант, принял заказ и отправился его выполнять. Я машинально полез за сигаретой и в раздумье остановился.
На Торгуне было очень мало тех, кто курил табак, и привлекать к себе лишнее внимание, наверное, не стоило. Хотя, какого чёрта? Здесь вокруг столько разнообразнейшего народа со всей галактики со своими экзотическими привычками, что кому, спрашивается, будет интересен гуманоид, пускающий дым изо рта? Разве что тем, кто специально этого конкретного гуманоида ищет. Но тут уж ничего не поделаешь. Или надо было и дальше сидеть в лесном каземате. А, бог с ним.
Я закурил, воспользовавшись огнём из манипулятора Карбы, и огляделся, ощущая себя кем-то вроде Джеймса Бонда на задании, чему, думаю, способствовал ручной плазмотрон, засунутый сзади под ремень джинсов и прикрытый лёгкой курткой.
Чужой мир, который с каждым днём всё больше становится своим. Всё-таки удивительное существо человек – мгновенно приспосабливается к любой обстановке. Интересно, это только мы такие или это свойство присуще всем разумным? Судя по тому, как свободно и непринуждённо ведёт себя за столиком компания лируллийцев, – второе.
Проблему выбора пищи насущной я решил легко, поскольку не первый день находился на Торгуне – заказал то же, чем питался в общей столовой резиденции клана Ружебо, добавив к этому большой стакан лируллийского твинна. Лируллийцы за соседним столиком даже на пару секунд притихли, уловив знакомое слово, когда я огласил заказ роботу-официанту. Глаз, в нашем понимании этого слова, у разумных деревьев не было, но мне показалось, что все они внимательно на меня смотрят. И чего, спрашивается? Здесь что, никто не пьёт твинн?
Я помахал им рукой, и лируллицы тут же вежливо вернулись к беседе и содержимому своих стаканов.
– Знакомые? – в шутливом удивлении приподняла брови Эйша.
– Ага. У меня тут знакомых – половина Торгуна, – ответил я ей в тон. – А вторая половина просто ещё не знает, что я прилетел. Нет, они обратили внимание на то, что я заказал их напиток. Вот я и показал, что польщен их вниманием.
– Ну понятно, – кивнула Эйша. – Ты же не сварог, это сразу видно, а лируллийский твинн, кроме самих лируллийцев, пьют только свароги. Да и то редко. Вот они и удивились.
– А почему каравос Раво твинн не пьют? Он вам вреден?
– Насколько я знаю, нет. Просто не любим. Или привычки нет. Между прочим, откуда тебе известен этот напиток?
Какое-то время я колебался.
Уж больно велик был соблазн выложить Эйше всё. И про лируллийца Марка, и про моё внештатное сотрудничество с ГП. А что? При нынешней пиковой ситуации нам нужна защита и помощь. И кто же нам поможет, кроме той же ГП – Галактической полиции? То, о чём мы с Эйшей говорили вчера, – постараться найти уцелевших из клана Ружебо и сочувствующих ему же – казалось мне теперь, при ярком свете дня, безнадёжной авантюрой.
Значит, что?
Подойти сейчас к лируллийцам, показать микнс, представиться, рассказать о Марке… И гори оно всё огнём. Пусть выручают. Я – не каравос Раво. А Эйша типа со мной. Ага. Именно, что «типа». Судя по тому, что я успел узнать об этой девчонке, такого предательства она мне не простит. Потому что в её глазах это будет самым настоящим предательством. Каравос Раво и ГП – вещи несовместимые. Ну, это как свой, казалось бы, браток-бандит вдруг побежал жаловаться и просить помощи в ментовку. Как бы к этому отнеслись те, с кем он ещё вчера делил все трудности и опасности общего дела? Вот-вот. Сравнение хромает, понятно. Я не «свой браток», но Эйша и её отношение мне небезразличны. Совсем небезразличны. Я бы даже сказал, небезразличны категорически. Если она решит, что землянин Дементий Воробьёв, подаривший ей вкус первого поцелуя, вдруг оказался предателем… Нет, лучше уж заряд плазмотрона в голову. И здесь нет ни грана пафоса. Это называется любовь. Зар-раза. Другое дело, если я сумею вначале ей и нам всем кардинально помочь, а уж потом признаюсь, что договорился сотрудничать с Марком… Тогда – да, есть шанс. На что? Ну как же. На дальнейшую счастливую жизнь. Именно так. Потому что вы как хотите, а другой девушки мне не надо. И я всё сделаю, чтобы она думала обо мне так же. Не больше и не меньше. Значит, всё-таки надо усидеть на двух стульях. И рыбку съесть, и об ёлку не уколоться. И богатство обрести, и невинность соблюсти. Что в свою очередь означает возвращение всё к тому же варианту под названием «безнадёжная авантюра».
Сигарета обожгла пальцы, и одновременно я услышал вопрос Эйши:
– Эй, ты уснул?
– Задумался, извини. О чём ты спрашивала? Откуда мне известно о лируллийском твинне?
– Ну да.
Я едва успел рассказать короткую «официальную» версию моей встречи с Марком и то, что произошло потом, как робот-официант принёс еду и питьё. Нам с Эйшей на стол, Щелкунчику в отдельных мисках – на пол.
– Вельхе испокон века так едят, – пояснила Эйша, заметив мой взгляд. – Им удобно.
– Нет проблем, – пожал я плечами. – Было бы, что есть, а как и где – дело десятое.
Поесть мы успели. И я даже почти допил свой твинн, когда наш мирный завтрак был прерван самым грубым образом. Хорошо ещё, что с самого начала я интуитивно сел лицом ко входу.
Они вошли в кафе, как обычные посетители, оглядываясь, словно выбирая столик, за которым им хотелось бы присесть.
Четверо каравос Раво.
Все молодые подтянутые мужчины. Штаны, куртки, крепкая обувь. Ничего особенного. Но я поймал внимательный пристальный взгляд одного из них на себе (он тут же отвёл глаза) и ещё парочку таких же – на Эйше, Карбе и Щелкунчике. После чего все четверо двинулись в нашем направлении, нарочито громко разговаривая между собой о каких-то пустяках. Трое разговаривали. А один, характерным движением наклонив голову, бормотал что-то в свой воротник. Докладывает, что клиенты обнаружены? Может быть, и нет. Может быть, всего лишь сообщает жене, как сильно он её любит. Но рисковать и проверять, так ли это, совсем не хочется.
