Сурен Цормудян - Огненный зверь
— Да я пристрелю тебя сейчас, падла! — закричал Павел, щелкнул предохранителем и дослал патрон в патронник.
— Ходок, да в самом деле! — рявкнул Артем, наливая воду в стакан. — Угомонись!
— Черта с два, пока он не объяснится!
— Павел прав, — угрюмо проговорил Иван и тоже навел на иноземца оружие. — Мне мои ощущения очень не понравились. Я тоже хотел бы узнать, что тут произошло.
— Это им еще и на психику подействовало, Мэл, — обессиленно проговорила Химера, не поднимая головы. — Я же предупреждала тебя… не стоило…
— Черт бы вас всех побрал! — послышался голос позади Павла и Ивана. Это был Егор; вооружившись топором, он вдруг ринулся в сторону Тахо. — Убью, сука!
— Егор, нет! — Растиравший снегом лицо Мустафа бросился ему наперерез. Вместе они грохнулись на дощатый пол, и топор вонзился в щель между досками в нескольких сантиметрах от головы Засоля. — Умом тронулся?!
— Да так и есть. — Артем, отложив стакан и кряхтя, оттаскивал Ветрова от товарища и от топора заодно.
— Послушайте! — продолжал Тахо еще громче. — Сейчас все симптомы пройдут! Только постарайтесь держать себя в руках!
— От чего эти симптомы, говори, — зло прорычал Булава. — Ну!
— Химера допрашивала пленного. Это ей удалось. У нее… есть особые способности. Но у них побочный эффект. Как для нее, так и для окружающих. На меня он не влияет, потому что… потому что у меня тоже есть способности… Не такие, как у сестры… Но меня наделили возможностью блокировать отрицательное влияние и вывести из строя…
— Кого?!
— Экспериментальное существо… — выдохнул Тахо.
— И что это за существо такое? — У Ходокири расширились глаза.
— Моя сестра…
Берте пришлось согласиться. Конечно, можно было найти массу способов отвергнуть настойчивость британского советника. От самого деликатного до самого грубого. Но проблема в том, что он советник Ост-Европейской компании. А значит, инцидент со столкновением машин на улице может быть резонансным. А уж ее руководство… нет, не Юзеф Складковский, а более высокое руководство, желая выслужиться перед британскими хозяевами, очень сурово ее накажет. Вплоть до увольнения. Даже если британец заявит, что виноват он. Хотя, похоже, виновата все же она. Поскольку оказалась в рабочее время не на рабочем месте. И кто согласится принять во внимание, что ее отпустил шеф? За такое накажут и его тоже. Ведь Берта, оказавшись в рабочее время на улице за рулем автомобиля, нанесла ущерб очень важной персоне, представлявшей интересы покровителей из ОЕК.
Вот почему ей пришлось встретиться с Морисом Оукли вечером в кафе. Шефу она пока ничего не сказала. Впрочем, сам британец просил молчать о случившемся. С дорожным полицейским, прибывшим на место аварии, он все уладил посредством нескольких монет. И тот даже посодействовал с парой эвакуаторов, которые доставили поврежденные машины в ремонтную мастерскую при резиденции британских советников. А вот если будет знать еще кто-то… Вдобавок не хотелось злить и без того напряженного из-за этих британцев Юзефа. Чтобы сменить его гнев на милость, уже никаких оральных ласк ей бы не хватило.
— Вы прекрасно выглядите. — Британец на пару минут позже назначенного им же срока подошел к столику в уютном тихом кафе с приглушенным светом.
— Благодарю, — пресно отозвалась Берта.
— Я прошу прощения за задержку. — Советник сел, улыбаясь, взял со стола бронзовый колокольчик и потряс им, призывая официанта. — Что будет пить прекрасная дама?
— Белое вино.
— А какое блюдо вам заказать?
— Вегетарианский салат.
— Отчего же так скромно?
— Я слежу за фигурой.
Официант подошел, и Оукли перечислил то, на чем остановили свой выбор он и его дама.
— К чему вам это, Берта? У вас и так прекрасная фигура, — елейно пропел британец, когда официант удалился.
— Благодарю. — Мирович едва сдерживалась, чтоб не поморщиться. Ей не нравился этот человек, его нагловатая улыбка, да и ситуация в целом. — Но мне хочется, чтобы моя фигура такой и оставалась.
— Что ж, понимаю. — Собеседник продолжал ухмыляться. — Это ведь так важно в вашей работе.
— Простите?
Появился официант, который принес заказ, расставил его на столике и удалился, пожелав приятного аппетита и вечера.
— Простите, — повторила она, — это вы к чему?
— Ну как же. — Оукли принялся уплетать бефстроганов с шампиньонами. — Вы ведь очень цените свою работу. Очень хорошая работа. Хороший оклад. Ну и все в целом.
Берте очень не понравился тон, который взял этот Морис. Она пригубила вино и задумалась.
— Ну а быть незаменимым работником на вашей должности можно не в последнюю очередь благодаря превосходным внешним данным, которые ценит ваш босс, не так ли?
Берта покраснела и нахмурилась:
— Слушайте, пан Оукли, вы, вообще, о чем толкуете?
— О вашей фигуре, милая Берта. — Он опять улыбнулся и протянул бокал. — Давайте выпьем за вашу красоту.
Она не стала с ним чокаться, продолжая сверлить взглядом.
— Что за странные намеки? Я требую объяснений.
Морис вздохнул:
— Требуете объяснений? Это хорошо, сэкономим время. Я, право же, действительно с пониманием отношусь к тому, что вы следите за своей фигурой. Ужинаете вегетарианским салатом. Завтракаете… Право же, не знаю, чем вы завтракаете. А вот отобедали вы сегодня… скажем так, свежими сливками Юзефа Складковского.
Берта сжала кулачки и зло сверкнула глазами:
— Холера вас забери, о чем вы толкуете?
— Милочка, я о минете, что вы ему сегодня делали.
Она вскочила.
— Сядьте, прекрасная Берта, — зашипел Оукли. — Сядьте сейчас же, или, я клянусь всей своей властью советника Ост-Европейской компании, у вас будут неприятности, каких вы и вообразить не можете. И не только у вас, к слову.
Она переборола гнев и опустилась на стул:
— Ваши грязные обвинения не просто противны и нелепы, но еще и…
— Послушайте, милая Берта, нет никаких обвинений. Единственная женщина, которую бы я мог винить за желание сосать чужие члены, так это моя жена. Но мы уже давно в разводе. — Он тихо засмеялся. — Я бы не был столь уверен в своих словах, не располагай я видеозаписью вашей обеденной трапезы. Вы бы не злоупотребляли этим, Берта. В сперме много калорий, знаете ли.
— Да пошел ты, курвий сын. — Она снова резко поднялась и повернулась к выходу.
Он вцепился в ее запястье:
— Слушай, Берта, ты хоть представляешь, что будет, если это видео посмотрит весь Оазис? Весьма популярный ролик получится, учитывая фигурантов. Сядь, я сказал, и выслушай меня внимательно и до конца.
Она снова вернулась за стол. Руки дрожали, к глазам подкатывали слезы. И в голове пульсировала одна мысль: чтоб этот Морис Оукли подавился мясом и задохнулся сейчас же.
— Берта, прошу успокоиться. Я должен искренне и от всей души сказать, что вы делали это очень красиво. Одно из самых прекрасных зрелищ, что мне довелось увидеть. Ей-богу, если бы жены так баловали своих мужей, не было бы ни измен, ни разводов…
— Прекратите сейчас же… — Она все же расплакалась.
— Ну, будет вам, Берта. Это останется нашим маленьким секретом. Вы только выслушайте мою просьбу ну и, конечно, помогите мне.
— Что вы хотите? — всхлипнула молодая женщина.
— Ну, если быть до конца откровенным, то я бы желал хоть раз побывать на месте вашего босса. Но подобного требовать не буду, не беспокойтесь. А нужен мне сущий пустяк. Насколько я мог разглядеть, доступ к этому сущему пустяку у вас просто-таки неограниченный.
— О чем вы?
— Я о сперме вашего шефа.
Она растерянно уставилась на Мориса:
— Я что-то не понимаю…
— Ну что вы не понимаете, милочка? Я говорю, что мне нужен образец ДНК Юзефа Складковского. Если вы вдруг попробуете сделать у него забор крови или выдернете парочку волос с фолликулами, то он наверняка удивится. А вот если вы полезете к нему в брюки, то он не удивится ничуть. Я в этом имел удовольствие убедиться.
— Зачем вам его ДНК?
— Да какая разница, милая Берта? Скажем, для установления отцовства. — Он усмехнулся. — Ну не суть. Во всяком случае, вашему любимому шефу это не угрожает, в отличие от той самой видеозаписи. А у него ведь семья. Да и у вас муж. А еще и карьера у вас обоих…
— Прекратите… — прошептала молодая женщина, зажмурившись. — Прекратите сейчас же. Мне противно вас слушать.
— Отчего же противно? Я ведь не сую вам в рот свой пенис. Следовательно, стерпите.
— Какая же вы мразь… Ох и мразь же ты… — Слезы потекли с новой силой, и Берта закрыла лицо руками. — Ты и аварию подстроил…
— Простите, уж не знал, как к вам подступиться в сжатые сроки. — Он не обратил внимания на оскорбление, понимая, что делает ей куда хуже своими словами, чем она в состоянии сделать ему словом «мразь». — Да и тот полицейский мне подыграл. Так что не сомневайтесь в моих возможностях. Но и в слово джентльмена прошу поверить. Если вы мне поможете, то очень скоро забудете эту неприятную беседу.
