Руслан Мельников - Собиратели голов
А похоже — в прямом.
Сзади стояли четверо в маскхалатах — по двое за спиной у каждого. Овраг, в котором затаились Бо-ис и Наташка, закрывал от егерей Корня и самого Шило, и его подручных.
Обезоружив Бориса и Наташку, те больше не проявляли признаков агрессии. Наоборот, вполне себе приязненно скалились из-под похожих на скомканную листву капюшонов.
— Извиняюсь за грубость, — пробормотал Шило, — уж вы не обижайтесь, ребятки. Пришлось действовать жестко, чтобы вы нас с перепугу не перестреляли.
Борис переглянулся с Наташкой. Все верно. Могли бы и перестрелять. Да и сейчас вообще-то могут. Наверное, поэтому команда Шило не спешит возвращать им оружие.
Борис уже намеревался поднять эту тему: все-таки когда Корень со своей кодлой пожалуют с той стороны просеки, начнутся разборки. И лучше в этот момент быть со стволом, чем без. Однако он не успел вымолвить и слова, как…
— Привет, Натаха! — донеслось из кустов на дне оврага. — Здорово, Берест!
Дед?! Точно он! Но ему-то что здесь надо? Борис изумленно хлопал глазами. Наташка, похоже, тоже ничего не понимала.
Вслед за Дедом к ним подтягивались другие дикие. Все — при оружии. Борис ждал, что будет дальше.
Дед поднялся по присыпанному листвой склону. Крикнул через просеку.
— Корень, слышь?! Это Дед. Можешь выходить Сами выводить своих орлов. Берест и Натаха у нас. Стрелять не будут.
Так… Значит, о том, что за ними охотится Корень, Дед все-таки знает. Наверное, слышал, как старшой кричал им через просеку. Но почему же тогда их до сих пор не скрутили? Борис запутался окончательно.
Через просеку уже перебегали егеря Корня. Вышел и сам Корень. Как показалось Борису — несколько озадаченный и растерянный. Голова старшого была забинтована. А вот Гарика среди диких охотников не было. Видимо, рыжего постигла та же участь, которая постигает всех егерей, словивших шприц-ампулу и ставших обузой для группы. Печальная участь. Избавление от трес-рабства через смерть.
Корню в этом плане подфартило больше. Наверное, после удара прикладом старшой быстро очухался и его пустить в расход не успели. Наташка права: крепкоголовый оказался гад!
— Дед, ты что здесь делаешь? — был первый вопрос Корня.
— Вас встречаю, — хмыкнул Дед.
Пару секунд Корень непонимающе хлопал глазами. Дед улыбался.
— Как охота? — наконец спросил он.
— Хорошо, — пробормотал Корень.
— Добыча?
— Много.
— Караван?
— Уничтожен.
— Тресы?
— Их столица уже не получит.
— Ну вот и славно, — удовлетворенно кивнул Дед. — Молодец, Корень. Я в тебя верил. Хвосты есть?
— Была облава.
— А сейчас?
Корень пожал плечами. — Вчера вроде хэды отстали. Но может быть, еще идут по следу. Я точно не знаю.
— Не знаешь? — Дед перестал улыбаться. Он в упор смотрел на старшого. — Тогда объясни хотя бы, чем ты сейчас занимаешься?
Корень перевел взгляд на Бориса с Наташкой.
— Дед, мне с этими двоими разобраться нужно.
— Чего так?
— Они на меня напали. — Корень тронул рукой повязку на голове. — Прямо на охоте.
— В самом деле? — Дед недоверчиво поднял бровь. — И как же ты уцелел? Когда на кого-то нападают во время охоты, он обычно погибает.
— Повезло, — буркнул старшой.
— Наверное, ты очень везучий, да, Корень? Корень нахмурился:
— Слушай, Дед, я тебя что-то не понимаю. Мы оба знаем, что полагается за покушение на старшого группы.
Дед пожал плечами:
— Ну вообще-то, пока я вижу, это ты охотишься на этих двоих, а не наоборот.
Корень прищурился. У старшого нервно дернулась правая щека. «Начинает злиться», — понял Борис.
— Они украли чужую добычу!
— Чужую? — переспросил Дед. — Украли?
Он покосился на рюкзак Бориса и авоськи с хэдхантерскими головами, привязанные к поясу Наташки.
— А я-то считал, что после удачной охоты хорошим бойцам достается их доля. — По губам Деда вновь скользнула улыбка. — Натаха, насколько мне известно хороший боец. И этого Береста ты сам расхваливал. Так зачем им красть чужое, если они просто могли взять свое? Или, может быть, им не дали такой возможности?
Борис настороженно наблюдал за Дедом. Интересно, он дурака валяет или в самом деле пытается изображать справедливость и подобие непредвзятого суда?
Егеря из группы Корня растерянно переминались за спиной старшого. Похоже, их тоже озадачила реакция Деда и его неожиданное заступничество за беглецов.
— Короче, сделаем так, — вновь заговорил Дед. — Спорная добыча объявляется собственностью Союза. Чтоб ни вашим, ни нашим. Натаха, Берест, сдайте «валюту».
Борис снял рюкзак и бросил его к ногам Шило. Наташка отцепила от пояса сетчатые сумки, положила их возле рюкзака. Лучше уж отдать хэдхантерские головы, чем лишиться своих.
— Хорошо, — кивнул Дед. — Будем считать, что инцидент исчерпан. Или ты чем-то не доволен, Корень?
— Дед, эти двое — даже не члены Союза, — выдавил старшой. — Они чужаки. Чего ты из-за них так печешься?
Корень направил автомат на Бориса и Наташку. Шило и его команда тут же вскинули оружие и взяли Корня на мушку. У старшого аж челюсть отвисла. Такого оборота он явно не ожидал.
Дед перехватил его «калаш» за цевье и пригнул ствол к земле.
— Не дури, Корень, — негромко, но отчетливо произнес Дед. — Убери автомат. С этими двумя хотят поговорить.
— Кто? — прохрипел Корень.
— Ван.
Ого! Борис и Наташка переглянулись. Выходит, ими заинтересовался таинственный китаец, стоящий во главе Союза! Это меняло дело. Это могло быть их спасением.
Старшой задышал тяжело и шумно. Все лицо его покраснело и покрылось пятнами. Пальцы, вцепившиеся в оружие, побелели от напряжения. Видимо, просто так отпустить Бориса и Наташку было сейчас выше его сил. Гнев мешал ему адекватно оценивать ситуацию. Бурлящая ярость не позволяла смириться с поражением.
— Ты забыл законы Союза, Дед? За воровство и нападение на старшого мобильной группы полагается…
— Главный закон Союза — прямой приказ Вана, — отрезал Дед. — Ван устанавливал наши законы, но сам он стоит над ними.
Еще секунду или две Дед и Корень смотрели в глаза друг другу.
— Ван далеко, — наконец процедил Корень.
Дед медленно покачал головой.
— Он ближе, чем ты думаешь, Корень. Так что не говори того, что хочешь сказать сейчас и о чем сильно пожалеешь потом, когда слова уже будут произнесены. И тем более не делай того, чего не сможешь исправить.
Борису показалось, что он слышит, как в наступившем тишине Корень скрипит зубами. Скрежещет, но молчит. Терпит.
— Или ты пойдешь против воли Вана и против Союза? — добивал его Дед. — Или…
Дед перевел взгляд на егерей, толпившихся за Корнем.
Или кто-то из вас решится на это? Бойцы Корня, потупив взоры, отступили от старшого группы. Корень сплюнул. Забросил автомат на плечо. Отвернулся.
Этот спор закончился не в пользу Корня.
— Идите за мной, — велел Дед Борису и Наташке. — Шило, возьми «валюту». Корень, ты со своей группой остаешься здесь. Выставишь заслон и прикроешь нас. На тот случай, если за вами все еще гонятся хэды.
Глава 30
Лес, поле, заброшенный хутор, опять поле, снова лес… Охраняемая зона. Хорошо охраняемая. Дозор диких. Пост. Секрет. Еще один пост. После долгих блужданий Дед вывел их наконец к лесному лагерю.
Это походное становище было в несколько раз больше базы-схрона на Синих болотах. И главное — совсем другим оно было.
Борис огляделся, присвистнув от удивления.
— Что это? — выдохнула Наташка. — Кто такие?
— Личная гвардия Вана, — ответил Дед. — Силища, верно?
Да уж! Столько народу в одном месте! Мечта любого хэдхантера. Правда, об этих дикарей тресоловам немудрено и зубы обломать. Гвардейцы Вана были неплохо вооружены. Очень неплохо. Ствол — трофейный «калаш» или хотя бы старое ружьецо — имелся здесь у каждого третьего, если не у каждого второго. Плюс арбалеты… От людей, палаток, коней и телег, поставленных между деревьями и прикрытых сверху маскировочными сетками, рябило в глазах.
Стоп-стоп-стоп! Кони? Телеги?
— Дед, — повернулся Борис к проводнику, — откуда здесь кони-то взялись?
А что? Хороший конь пройдет там, где БТР не проедет. — Я думал, у диких уже нет ни лошадей, ни гужевого транспорта.
Дед улыбнулся.
— Ну, у кого нет, а кое у кого, как видишь, есть.
«Как всегда, — усмехнулся про себя Борис. — В любой ситуации, при любых обстоятельствах обязательно находится кое-кто, кто живет лучше других».
— Некоторые кланы сохранили лошадей, — пояснил Дед. — Да и на хуторах после хэдхантерских чисток осталось немало брошенной скотины. Коняги — тоже. Теперь все это — собственность Союза.
