Евгений Шкиль - Метро 2033: Гонка по кругу
Но самое ужасное ждало Ленору и ее спутников впереди. В следующем перегоне перед ними предстала жуткая картина. Мертвый мужчина с раздробленной пулей переносицей незряче глядел в пустую тьму. Глаза его, остекленевшие, были переполнены ужасом. А неподалеку лежала она – златовласая красавица. Ленора остолбенела. На нее накатила совершенно противоестественная смесь жалости и восхищения. Мертвая Ева лежала с простреленной грудью, бездыханная и окоченевшая, но блаженно улыбающееся лицо ее, будто высеченное из белого мрамора, внушало невероятное спокойствие.
«Она умерла счастливой!» – осенило Ленору, и она перевела взгляд на Феликса.
Фольгер стоял спиной к Леноре, и девушка не желала видеть глаза своего нового друга, боясь найти в них бесконечное отчаянье и нестерпимую боль. Мужчина опустился на колени перед возлюбленной. Его дрожащая рука потянулась к нежному мраморному лицу златовласой красавицы. Пальцы коснулись матово-бледной окаменевшей ямочки на щеке и медленно-медленно поползли вниз, к изящному подбородку.
Ленора почувствовала, как обжигающе горячая капля стекает к уголкам губ, но не стала ее стирать, – следом обязательно потечет новая. Кухулин, серьезный и строгий, стоял рядом с женой, и лицо его не выражало ни капли сочувствия. Ленора знала это выражение лица: тысячу раз она видела его во время революции в Десяти Деревнях. Скольких соратников он похоронил без единой слезинки? Ее муж не умел сопереживать отдельным личностям, сострадание у него могла вызвать лишь несправедливость. Социальная несправедливость, как любил говорить он. Кух впускал в себя только коллективное горе, – как совсем недавно, когда увидел греющихся у костра нищих на Павелецкой. Но пожалеть одного-единственного человека он никогда не сможет.
И Леноре вдруг представилось, что если бы сейчас вместо Евы на холодной земле лежала бы она сама, Кухулин точно так же стоял бы и даже не двинулся бы с места. И ни единый мускул на его лице не дрогнул бы, и не опустился бы он на колени, и не гладил бы ледяную щеку, и не поцеловал бы в окоченевшие губы, потому что смерть одного человека для него ничто, если коллектив продолжает жить.
Ленора ненавидела противогазы. Она считала их резиновыми масками, делающими всех людей одинаковыми, скрывающими истинные лица как палачей, так и добрых людей. Но Кух был другим, особенным, – он не носил противогазов. И оказалась, что настоящее лицо его равнодушней любой резиновой маски. И никогда он не прятал свою любовь, – ему просто всегда было все равно. Это прозрение стало шоком.
Впервые в жизни девушке захотелось закричать на своего мужа. Бесчувственный мутант, вот кто он! Мутант не потому, что у него вдоль позвоночника идет черная полоса, а потому, что в душе он совсем не человек, а какое-то бессердечное чудовище! Может, и справедливое, и умное, и храброе – но бессердечное! И как, как она могла все это время буквально молиться на него?! Да, Кухулин вытащил ее из смердящего сумрака самарской подземки, спас от неминуемой смерти, – но что она получила взамен? Вечные скитания по выжженной радиацией земле. Может, умереть в Самаре было бы лучше?
Ленора отошла от своего мужа на пару шагов. И тут же ей стало стыдно. Он защищал ее от опасностей, как защищал бы любого своего спутника… вот именно, что любого, а не только ее…
Кухулин внимательно посмотрел на жену. Ленора тут же испугалась, что муж увидел ее внутреннее смятение. Но он, не поведя даже бровью, отвернулся и бесстрастным ровным голосом произнес:
– За нами следят. Наверное, кто-то из участников Игр, кому выпал жребий идти после нас.
Фольгер, все еще стоявщий на коленях перед мертвой, но прекрасной Евой, никак не отреагировал, продолжая гладить щеку погибшей возлюбленной.
– Я понимаю твою скорбь, – сказал Кухулин, – но ее не вернуть в мир живых. Мы здесь стоим уже восемь минут, и нас нагнали.
«Даже минуты посчитал…» – с горечью подумала Ленора и неожиданно для самой себя подскочила к Феликсу, коснулась его плеча. Она очень хотела помочь своему новому другу, но чем – не знала.
– Не трогай меня! – прорычал, содрогнувшись, Фольгер в ответ на прикосновение Леноры.
Девушка испуганно отдернула руку, а Феликс поднялся с колен, несколько раз вытер лицо рукавом куртки и повернулся к супругам.
– Извините, не сдержался, – сказал он абсолютно спокойно. – Я выполню свою часть договора, я приведу вас к звездам, пускай даже навсегда сгину за кремлевскими стенами. Но вы поможете мне отомстить, – Фольгер указал пальцем на убитого мужчину с раздробленной переносицей. – Это ганзейцы, они убили Еву. Это сделал Грабов, я знаю, это сделал он. И он должен умереть.
Кухулин молча кивнул, и команда Феликса продолжила свой путь. Приступ сострадания к Фольгеру и открытие, сделанное в отношении мужа, сильно вымотали Ленору, и потому она не вела счет времени, не смотрела по сторонам и под ноги, а лишь тупо бежала за мужчинами. Девушка никак не отреагировала, когда выскочила на простор очередной ярко освещенной станции, а затем вновь оказалась во мраке перегона. И только когда вдруг потемнело так, что лучи фонарей показались непроницаемо желтыми, и туннель начал загибаться влево, а Кухулин просигналил, что нужно остановиться, Ленора пришла в себя. Девушка почувствовала кисловатый запах и поморщилась.
– Там впереди пять мутантов, – громко прошептал Кухулин, – и еще три мертвые твари.
– У тебя снова появились способности? – спросила Ленора без особого энтузиазма, хотя недавно эта новость сильно ее обрадовала бы.
– Нет, львенок, – сказал Кухулин, – я просто все еще ощущаю ауры мутантов, даже если они недавно погибли. Но внушать им свои желания я не могу, звезды на башнях не дают.
Троица продвигалась вперед сквозь толщу непроглядной тьмы, и только яркие лучи фонарей рассекали мглу, словно длинные– длинные ножи. Тошнотворный запах усилился. Вскоре Ленора услышала жадное чавканье и звуки, очень похожие на хруст костей. Она, еще ничего не видя, бесшумно извлекла из кобуры пистолет Макарова. А потом Кухулин внезапно поймал в свет фонаря двух больших крысовидных тварей и полуобглоданные человеческие ноги. Одна из зверюг подняла вымазанную в крови морду, недовольно зашипела и тут же отпрянула во тьму. Другой мутант ничего не успел предпринять, поскольку Кухулин, вскинув автомат, выстрелил. Монстр, издав икающее урчание, рухнул на недоеденного человека.
– Они боятся света! – прокричал Фольгер, извлекая «стечкин». – Это глаберы!
Ленора успела подумать, что ее пистолет – слишком слабое оружие для таких мощных монстров, прежде чем огромная тень с угрожающим шипением рванулась к ней. Девушка, протяжно завизжав, в несколько секунд опорожнила магазин своего «макарова». Тень на мгновение остановилась, пошатнувшись, а затем вновь бросилась на Ленору. Девушка полоснула фонарным лучом по черным шайбам-глазам и отскочила в сторону. Ослепленный глабер промахнулся и с яростным шипением покатившись по шпалам, исчез в темноте. Где-то совсем рядом застрекотал автомат, следом раздалось несколько пистолетных выстрелов. До ушей Леноры, судорожно водящей лучом фонаря по стенам туннеля, донесся предсмертный хрип смертельно раненного мутанта. И вдруг все стихло.
– Они ушли? – испуганно прошептала Ленора.
– Не знаю, – ответил Кухулин, – мы убили двоих, еще трое осталось, но я их не ощущаю. Совсем потерял чувствительность… проклятые звезды…
– Нет, они так просто не уходят, – сказал Фольгер, выставив пистолет и вертясь на месте.
Тут только Ленора сообразила, что ей нужно перезарядить «макаров». Она спешно вставила новую обойму и принялась вместе со спутниками выискивать притаившихся во тьме мутантов. Девушка несколько раз освещала человеческие останки: недоеденную кисть руки без мизинца и указательного пальца, разорванную грудную клетку с обглоданными перекушенными ребрами. Она увидела дохлого глабера с ножом в глотке и оскалившейся мордой, но живых тварей не обнаружила. Тем не менее противный кислый запах говорил, что монстры где-то рядом.
Слева послышалось резкое шипение. Ленора с быстротой кошки повернулась на звук. Огромная темная туша кинулась на девушку. Ленора попыталась ослепить мутанта, но луч фонаря скользнул по когтистым кривым лапам, не задев морды мерзкого животного. Девушка успела несколько раз нажать на спуск «макарова» и пригнуться, но глабер, зацепив ее, брюхом придавил к земле. Послышались пистолетные выстрелы и автоматная очередь. Кости Леноры затрещали, однако страх смерти заставил забыть о боли. Закричав от ужаса, девушка умудрилась каким-то немыслимым образом перевернуться на спину и, воткнув «макаров» в живот твари, разрядила весь магазин. Мутант вздрогнул, однако, по всей видимости, пистолетные пули не причинили ему ощутимого вреда. Зверь приподнялся, посмотрел на Ленору и со злым шипением ощерился. Бездонные и абсолютно ничего не выражающие черные глаза уставились на поверженную девушку, которая, судорожно сжимая фонарь, дергала рукой, пытаясь направить луч на морду твари. Но огромная лапа оскалившегося глабера намертво придавила локоть Леноры к земле. Внутри девушки все сжалось: она поняла, что настал ее конец.
