Олег Таругин - Тайна седьмого уровня
Облегченно выдохнув, я нажал на гашетку, и, прежде чем бэтээр рванул вперед (да так, что я едва не сверзился вниз с, честно говоря, не слишком удобного сиденья), успел заметить, как моя третья очередь, оказавшаяся на треть из трассеров, ударила точно в начинающую поворачиваться в нашу сторону башню. Здорово! А если я еще и ухитрился повредить стволы пулеметов и разбил им смотровые приборы — совсем хорошо. Робин Гуд в своем Шервуде отдыхает…
Стрелять по разбегающимся в стороны камуфлированным фигуркам, конечно, не стал — ребята ведь наверняка обычные срочники, и то, что они здесь оказались, вовсе не их вина. Да и боекомплект мог пригодиться — хотя бы с оглядкой на тот самый пресловутый вертолет. Кстати, где он?
Мысль о вертолете мне не понравилась. Совсем не понравилась. Современные боевые вертолеты — будь то хоть старенький «крокодил»[23], хоть более совершенный «Ми-28» — ведь не зря называют «летающими танками»: для них расстрелять нашу «восьмидесятку», несмотря на неплохой зенитный прицел, шестидесятиградусный угол возвышения пулеметной установки и километровую дальность прицельного огня по низколетящим целям, раз плюнуть.
Стараясь не упасть (трясло бэтээр — будь здоров: Вовчик только что въехал на насыпь и, не мудрствуя лукаво, гнал прямо по рельсам, справедливо полагая, что так мы рано или поздно найдем какую-нибудь автомобильную дорогу, о расположении которой не имели ни малейшего понятия), я спустился вниз. Серега встретил меня широкой, «на все тридцать два», улыбкой на грязном от пота и пороховой гари лице и что-то прокричал, силясь перекрыть рев работающего на высоких оборотах мотора. Я, естественно, почти ничего не расслышал (эх, где мой черный шлемофон?), разобрав лишь отдельные слова, что-то вроде: «ты молодец… отбились… все живы» — ну и так далее.
Улыбнувшись в ответ и скользнув взглядом по лежащему на сиденье Штырю, похоже действительно живому, и сваленным прямо на пол нескольким автоматам, я откинул крышку верхнего десантного люка. Тише от этого, конечно, не стало, зато ворвавшийся внутрь боевой машины ветер мгновенно вышвырнул наружу остатки порохового дыма. Дышать стало легче.
Стараясь особо не высовываться — отъехали мы пока все-таки еще не так далеко — выглянул. Обождав, пока привыкшие к полутьме боевого отделения глаза перестанут болезненно щуриться, повертел головой, осматриваясь. Тряслись мы, как оказалось, не зря: мимо промелькнули последние строения сортировочной станции и бэтээр, подмяв какие-то кусты и сбив шлагбаум, вынесся на автомобильную трассу.
И тут же над головой, опустив вниз хищную морду и задрав кверху камуфлированный хвост, пронесся до боли знакомый силуэт с красной звездой на серо-голубом брюхе. Низко прошел — я даже заклепки на корпусе разглядел и надпись «опасно» на хвостовой балке. Психическая атака, блин, развлекаются летуны! Ну-ну, посмотрим — вам, чтоб на атаку зайти, все одно придется кружок-другой сделать.
Нырнув обратно в дребезжащую и ревущую полутьму бэтээра, кажущуюся такой незыблемо-надежной (так всем кажется — до тех пор, пока первый раз в подобной коробке под обстрел не попадут. Как армейский люд название «БМП» расшифровывает, знаете? — «братская могила пехоты»… а у бэтээра, между прочим, и броня потоньше, и вооружение послабее), чуть не врезался в капитана, протягивающего мне обещанную Вовчиком «штатную эрпэгэху». Ух ты! А жизнь-то налаживается! Ну, сейчас мы вам споем дуэтом, точнее, дуплетом…
— Умеешь пользоваться? — проорал я, кивая на башенные пулеметы. — По низколетящей сработаешь?
Капитан, тоже видевший через люк пронесшуюся над нами «вертушку», кивнул и, сунув мне в руки РПГ, полез наверх. Молодец, коллега, сразу все понял, даже объяснять ничего не пришлось. Честное слово, молодец! Мельком взглянув на доставшийся мне гранатомет (РПГ-18 «Муха» — привычная штучка), я разложил выкрашенный в стандартный зеленый цвет тубус в боевое положение и изготовился, встав точно под раскрытым люком, но пока не показываясь снаружи. Сергею с его пулеметами все-таки будет принадлежать вторая роль в нашем дуэте — основную партию, если получится, должен буду сыграть я.
Вертолет сделал круг и снова зашел на нас, как и в прошлый раз, со стороны кормы. Только теперь он уже шел чуть выше и, выйдя на рубеж атаки, дал короткую очередь из бортовой двуствольной пушки, пока просто вдоль дороги — то ли вынуждая нас остановиться, то ли продолжая развлекаться. Ну-ну…
Над голубым квадратом открытого люка показался сильно задранный вверх ствол КПВТ — капитан развернул башню, ожидая очередной атаки. Молодец, Серый, верно. Теперь только бы они не решили расстрелять нас ракетами издалека.
«Крокодил» не заставил себя ждать — сделав еще один круг, пошел на нас «в лоб» — не захотел подставляться под бэтээровские пулеметы. Правильно, ребята, правильно, этого-то я от вас и жду…
Мы выстрелили почти одновременно — они чуть раньше, все-таки из пушки, я — совсем ненамного позже, высунувшись из люка секунды за полторы до того, как камуфлированная туша вертолета в третий раз с ревом пронеслась над нами.
В тот миг, когда тридцатимиллиметровые снаряды, выбивая фонтаны искр, ударили по нашей броне, выпущенная мной в упор кумулятивная противотанковая ракета рванулась им навстречу. Думаю, они так ничего и не поняли — на такой скорости увидеть неожиданно поднявшегося из люка человека практически невозможно… как невозможно и что-либо изменить! Каким бы защищенным ни был современный вертолет, от гранаты, способной уничтожить танк, его не спасет никакая броня — главная сложность в том, чтобы именно попасть…
Честно говоря, я такого еще никогда не делал и не уверен, что смогу повторить нечто подобное еще раз. Но в этот раз — получилось; особенно если учесть, что снаряды вертолетной пушки все-таки попали в цель, разнеся бронестекло справа от водителя, продырявив крышу десантного и моторного отсеков рядом со мной и начисто снеся кожух одной из выхлопных труб на корме.
До сих пор не понимаю, как я ухитрился уцелеть — мелкие царапины от осколков брони на лице и руках и словно заложенные ватой уши не в счет — возможно, меня спасло то, что я свалился в люк сразу же после выстрела…
Штырь погиб мгновенно, в тот самый миг, когда один из пробивших крышу снарядов попал ему в грудь…
Мы вырвались из западни, однако все же заплатили за это одной из наших жизней. И для того, чтобы эта смерть не оказалась напрасной, нам нужно было действовать, времени до тех пор, пока против нас не ополчились все силовые структуры этой непонятной страны, оставалось все меньше и меньше.
Потому что справиться с целым тоталитарным государством не под силу никакому, даже самому элитному из элитных спецназу…
ГЛАВА 17
Бронетранспортер несся по шоссе, распугивая встречные автомобили и все дальше уходя от разбросанных по обочине пылающих вертолетных обломков. Автомашины были в основном отечественного производства или старые, раздолбанные временем и дорогами иномарки из тех, что раньше привозили из рейсов моряки дальнего плавания. Непривычная картина для мира образца начала двадцать первого века. Для нашего мира…
Двигатель, несмотря на пробитую снарядами крышу моторно-трансмиссионного отсека и несколько попаданий, работал на удивление ровно, что было нам весьма на руку: после боя под Раздельной единственным, на что мы еще могли рассчитывать в этой операции, была скорость. Что происходит сейчас у нас за спиной, мы очень хорошо себе представляли: уцелевшие бойцы оказывают первую помощь раненым товарищам или с мрачным видом смотрят на трупы тех, кто на свою беду вошел с нами в «огневой контакт»; командиры, ни одного из которых мы так и не увидели, связываются по радио с вышестоящим начальством и, щедро сдабривая армейскую речь общегражданским матом, сообщают о нашем прорыве, требуя перекрыть дороги и вызвать поддержку с воздуха; начальство кроет их матом в ответ, зловеще обещая «еще разобраться с теми, кто во всем этом виноват»…
В общем, все вполне обычно и привычно — так, как и должно быть, если обложенная по всем правилам военной науки вражеская диверсионная группа все-таки вырвалась из окружения. И никому даже в голову не может прийти мысль о том, что никакие мы им не враги, не диверсанты, посланные мировым империализмом разрушать «завоевания социализма» и терроризировать миролюбивый народ, а просто несколько таких же, как и они, обычных в общем-то мужиков, не по своей воле заброшенных в этот мир с единственной целью — восстановить давным-давно нарушенное равновесие таких сил, постичь которые человеческому разуму все равно не дано. Обидно и… И что-то я снова размудрствовался — раньше за мной такого не наблюдалось. Этот мир на меня, что ли, так действует? Хреново и, что более важно, совершенно непрофессионально. А ставки в этой игре велики, ох как велики! Слишком велики…
