Андрей Левицкий - С. Х. В. А. Т. К. А.
— Гадюка!
Разведчик вдруг дал короткую очередь, развернулся и побежал к ним.
— Что?! — выкрикнул Жердь всполошенно. — Кто там?!
— Зомби, — прошипел Гадюка, останавливаясь рядом.
— Много? — спросил Боцман.
— Толпа. Сюда валят.
— Стволы какие?
— Винтовки армейские.
— Так что, отступаем? — Жердь шагнул назад и чуть не упал, зацепившись за сухой куст.
Филин, кинув взгляд через плечо, сказал:
— Нет. Лаборатория впереди.
— Так что делаем, командир?! — заорал Жердь, увидев головы первых зомби, показавшиеся над кустами у поворота дороги.
Боцман поднял автомат.
— Нельзя отступать, Шульгу проворонить можем. Филин махнул рукой на ближайший склад:
— Туда.
— Тогда быстро, пока они нас не замети… — начал Жердь и сам себя перебил: — Хотя Гадюку ведь видели уже!
Они влетели в просторное длинное помещение с высоким потолком в дырах, сквозь которые виднелось небо. Половина склада была заставлена поддонами и ящиками. У стены стоял электрокар с узкими погрузочными лапами. Крыша в дальнем конце обвалилась вместе с частью торцевой стены.
— Здесь окон нет! — Жердь нервно водил стволом из стороны в сторону. — Обложат!
И тут же в широком проеме, через который бандиты проникли внутрь, появились первые зомби. Они ковыляли, переставляя едва гнущиеся ноги, качались, дергались — и шли к попрятавшимся за ящиками бандитам. В руках у некоторых были винтовки, трое сразу выстрелили: пули впились в доски, пробили влажный гниющий картон упаковочных коробок.
— Рассредоточиться! — приказал Боцман негромко, приседая за штабелем коробок. Некоторые порвались, внутри виднелись консервные банки. — Жердь, проверь ту дыру.
Бандит низко пригнулся и вдоль глухой задней стены поспешил в сторону пролома. Гадюка, выпрямившись над большим железным ящиком с полустертой маркировкой, дал короткую очередь в голову ближайшего зомби, и та разлетелась, как арбуз. Как очень гнилой, полный вонючей красно-коричневой кашицы арбуз. Зомби сделал еще несколько шагов, выстрелил из своей G-36 и только потом упал.
— Фу! — Красавчик сморщил нос. — Благоухает как!
— Благоухает? — удивился Боцман. — Он зловоня-ет, а не благоухает!
Зомби расходились, беря штабеля в кольцо, некоторые уже шагали между ними. Монстры не заботились о том, чтобы скрыться от вражеских выстрелов, они были медлительны, тупоголовы — а точнее, гнилоголовы — и неповоротливы… но их было много. Все новые и новые входили на склад.
Остановить их не так уж легко. Боцману понадобилось пять или шесть пуль, чтобы завалить одного. Сначала он стрелял по груди, но с нее лишь разлетались темные ошметки, а тварь знай себе шагала дальше, и только прицельные выстрелы по коленям, раздробившие суставы в костяную кашицу, заставили зомби рухнуть. Но и после этого он еще прополз несколько метров, волоча за собой винтовку, просовывая темные пальцы без ногтей в трещины пола и оставляя позади себя влажный след.
Красавчик почти в упор расстрелял из револьвера показавшегося из-за угла зомби, превратил его лицо в одну сплошную дыру, а после ногой заехал мутанту в живот, чтобы опрокинуть на спину, — но нога провалилась внутрь полуразложившегося тела, и он едва не свалился вслед за монстром. Отскочив с воплем, принялся оттирать ступню картонкой, которую оторвал от ближайшей коробки.
— Это военный отряд! — крикнул Боцман, целясь в зомби, ковылявшего к Огоньку. Тот, присев на корточки, копался в своей сумке, чем-то там звякал и булькал, не замечая врага. — Накрыло их чем-то, все в одно время зомбаками стали!
Он вдавил спусковой крючок, но сбоку в «калаш» ударила винтовочная пуля, и автомат дернулся. Зомби шел к Огоньку, качая винтовкой, Боцман развернулся ко второму, подгребающему слева с оружием наперевес, и открыл огонь по нему. Пули с громким стуком заколотили по гниющему телу в остатках военной формы, от толчков зомби упал, но будто не заметил этого — лежа на спине, двигал ногами, словно продолжал идти. Разделав шись с ним, Боцман снова повернулся к Огоньку, увидел тварь прямо над ним, но выстрелить не смог — закончились патроны. Он закричал, Огонек поднял голову, лицо его стало очень удивленным. Ствол винтовки уставился ему в лоб.
Позади зомби пробежал Гадюка — пронесся от одного штабеля к другому, далеко отставив в сторону руку с ножом. Боцман знал этот нож, все в отряде знали: большой, широкий, из темного металла с зазубренной кромкой. То есть одна кромка у клинка была зазубрена, а другая нет, и именно той, которая вся состояла из мелких треугольников, Гадюка полоснул по шее монстра сзади.
Голова опрокинулась вперед и повисла на лоскуте кожи. А зомби так и остался стоять, направив винтовку на Огонька.
С криком «Там не пройти!» из-за штабелей вынырнул Жердь, сделал несколько шагов по инерции и остановился возле Боцмана, который озирался, соображая, куда девался Филин, исчезнувший в самом начале перестрелки.
— Почему?
— Они и оттуда идут! Толпой валят! — Жердь выстрелил в зомби, показавшегося за спиной Боцмана, а тот, сменив магазин, дал очередь по монстру, возникшему за Жердем.
— Куда отступать?! — заорал длинный, поливая огнем корявые, дергающиеся, нелепые, воняющие, как помойка, но очень упорно ковыляющие к людям фигуры.
Отступать было некуда — их обложили. Боцман крутился, приседал, отскакивал, вспрыгивал на ящики и бросался на пол. И стрелял, стрелял, стрелял… Зомби тоже стреляли, но очень неточно, а иначе от отряда давно никого не осталось бы; тем же занимались Жердь с Красавчиком и Гадюкой, а Огонек, сидящий на корточках между ними, все звякал и булькал, запустив руки в раскрытую сумку.
Ковыляющие между штабелями зомби падали, но сходились все ближе к стрелкам. Неподалеку загудело, и один штабель будто взорвался. Доски и консервные банки разлетелись, когда их пробили длинные погрузочные лапы электрокара, за рулем которого восседал Филин.
— Сюда! — зычно ухнул он, круто разворачивая машину и притормаживая.
Жердь вспрыгнул на кар сзади, Боцман с Красавчиком оказались по сторонам от Филина, а Гадюка и Огонек, которого Боцману пришлось сильно стукнуть по плечу, чтобы привлечь внимание, очутились на лапах — уселись на них верхом, покрепче обхватив ногами. Филин вдавил педаль, и машина покатила, давя зомби, коробки и ящики. Затрещали доски, заскрежетали консервы, на складе остро запахло просроченной солдатской тушенкой.
Зомби ковыляли со всех сторон, в сумраке большого помещения мелькали вспышки винтовочных выстрелов, пули проносились мимо и били в кар. Тонко завопил Красавчик, выругался Жердь. Лапа, на которой сидел Гадюка, пробила живот зомби, ступни того поволокло по полу, он стал подтягивать себя вперед, насаживая расползающееся брюхо на ржавый металл, и от этого зрелища затошнило всех.
Кроме Гадюки. Монстр был уже прямо перед ним, когда бандит вытянул вперед руку с пистолетом, по очереди приставил ствол к его глазам и дважды выстрелил. На том, что с большой натяжкой еще можно было назвать лицом, образовались темные дырки, в глубине которых дрожали и лопались слизистые волокна. Зомби продолжал ползти к Гадюке. Кар выкатил на открытое пространство, двигаясь к пролому, навстречу идущим оттуда тварям. Гадюка снова поднял пистолет и вдавил спусковой крючок, но выстрела не последовало.
— Огонек, помоги ему! — заорал Боцман, но тот не слышал, занимаясь своей сумкой.
— Держи руль! — Филин, вскочив, перепрыгнул на погрузочную лапу, расставив руки, — словно большая черная птица перепорхнула с ветки на ветку, махнув крыльями.
Гадюка, сунув пистолет в кобуру, выхватил нож. Жердь взялся за руль. Филин прицелился в голову зомби из дробовика, но не рискнул выстрелить, ведь картечь могла зацепить разведчика, и шагнул вперед по лапе.
Гадюка наотмашь ударил ножом.
Одна из винтовочных пуль пронеслась над самой головой Жердя, чиркнув его по темени и обдав волосы брызгами крови. Глаза бандита закатились, рука соскользнула с руля, Боцман попытался перехватить его, но не успел — электрокар повернул и врезался в колонну у стены. Во все стороны разлетелись куски бетона, и пол под каром обвалился.
Бандиты кинулись врассыпную. Машина клюнула носом, железные лапы рванулись вниз. Передняя часть кара провалилась в широкую трубу, проложенную под складом. На мгновение кар повис над водой, текущей по дну трубы, и рухнул в нее кабиной вниз. Несколько секунд колеса вращались, потом в двигателе что-то треснуло, и он смолк.
— Все туда! — вдруг заорал Огонек. — Прыгайте, я их остановлю!
Он выпрямился во весь рост, подняв над головой одинаковые бутылочки с длинными тонкими горлышками. Вставленные в них тряпочные жгуты горели ярко-малиновым, с примесью рыжего, огнем. Такого оттенка никто из бандитов никогда не видел. Из раскрытой сумки на боку поджигателя торчали еще три горлышка.
