Сергей Антонов - Непогребенные
Анатолий не знал почерка Шамана, но прочитав первые слова послания, накарябанного черным восковым мелком, расхохотался. Коронная фраза «При всем должном уважении» была чем-то вроде пароля. Шаман предлагал не умничать, а просто следовать за Шестерой. Толик погладил ласку по спине.
— Что ж, подруга, веди!
Шестера описала круг почета и исчезла в глубине коридора так стремительно, что Томскому пришлось брать с места в карьер. На бегу он пытался считать квадратные комнаты. Когда добрался до второго десятка, оставил затею. И без того было ясно: он не просто ходил по кругу, а ухитрился забраться в глубь лабиринта. Оставалось непонятым назначение этой ловушки. Версии на этот счет были какие-то вялые и малоубедительные. Наверное, потому что строить их приходилось на бегу. Возможно, лабиринт использовался как защита от проникновения посторонних в одну из святая святых секретного метро. Или как полигон для тренировок каких-нибудь элитных войск.
Приближение к выходу ознаменовалось грохотом автоматной очереди. Выбежав в основной коридор, Томский едва не сбил Аршинова. Тот пристроился у трупа метрособаки и с колена палил в темноту. Шаман и Вездеход залегли у стен коридора и тоже посылали очередь за очередью по скоплению зеленых пятен, прыгающих в полусотне метров.
— Не сачкуй, Томский, — не слишком приветливо буркнул Аршинов. — Думаешь, прирезал одну собаку и можно отдыхать?
Толю поразило лицо прапора. Бледное, изможденное. Ввалившиеся глаза, темные круги под ними. Да и в движениях сквозила усталость. Не лучше чувствовали себя и остальные. Только теперь Томский понял — Носов и Шаман стреляют лежа вовсе не потому, что так получается эффективнее. Просто они так слабы, что стоять им слишком тяжко.
Томский положил автомат на пол. Взял фонарик Аршинова.
— Не тратьте патроны. Псы боятся света.
Подтверждая свои слова, Толя двинулся навстречу метрособакам с двумя включенными фонариками. Визг. Шум суматохи. Псы отпрянули за пределы досягаемости лучей света.
Томский вернулся к друзьям.
— Вы как?
— Хреново, — честно признался прапор. — Боюсь отключиться. Кто нас покусал, Толян? У меня все ноги…
— Пиявки. В их слюнных железах содержится какая-то мерзость. Ты хоть помнишь, как песни орал и отплясывал?
— С трудом…
— В общем, так мы далеко не уйдем. Вам нужно передохнуть и поесть. Привал сделаем прямо здесь. Потребуется много света. Тогда метрособаки хоть ненадолго оставят нас в покое.
Из глубины коридора раздалось грозное рычание. Псы Дойля возвращались.
Глава 18
ЭЛИКСИР ШАМАНА
Костер. Вот, что требовалось для того, чтобы отдых был полноценным, а не превратился в бесконечные столкновения с метрособаками. К сожалению, ничего похожего на дрова поблизости не наблюдалось. Томский вспомнил о покрышке. Болото с пиявками не так уж далеко. Правда, в той стороне метрособаки, но это поправимо. Зарядить свежие батарейки, прошвырнуться до болота и принести покрышку. Самое большое — минут тридцать. Взамен — часа три-четыре отдыха.
Когда Томский поведал о своем плане спутникам, Аршинов поморщился:
— И охота тебе соваться к этим пиявкам?! Дрова надо поискать здесь. Не может быть, чтобы какой-нибудь горючий хлам не подвернулся.
— Я иду, — отрезал Толя. — А вы отдыхайте. Набирайтесь сил.
— Я с тобой, — покачиваясь, как пьяный, Шаман подошел к Томскому. — Толку от меня немного, но фонарик удержать смогу.
Под ворчание Аршинова они сменили батарейки в фонариках и двинулись в путь. Псы, как и рассчитывал Томский, отступали по мере приближения к ним лучей света.
— А как ты догадался, что я в лабиринте? — поинтересовался Анатолий.
— Много читал, — слабо улыбнулся Шаман. — Символ, обозначающий классический семивитковый критский лабиринт, мне хорошо знаком. Дальше — простая логика. Когда мы очнулись и принялись тебя искать, трупа, извини уж, не обнаружили. При всем должном уважении, ты мог быть только в одном месте. Убитый тобой пес валялся у входа в лабиринт. За остальное скажи спасибо Вездеходу и его Шестере. Кер-тютца отыскал тебя по запаху. Ему плевать на ухищрения людей.
Ласку вели инстинкты, а это загадка похлеще любого лабиринта.
— Критский. Да-да. Крит. Я никак не мог вспомнить название острова… А какой смысл в строительстве таких сложных систем? Есть же много более простых способов защиты о нежелательных гостей.
— Лабиринт, друг мой, это не просто ловушка. Смесь философии и религии — вот, что это. Любая неразрешимая задача, по сути, и есть лабиринт. Древние говорили: «Найдешь выход из лабиринта — обретешь бессмертие». На том же Крите лабиринт связывался с именем Великой Богини, а одни из ее имен было Хозяйка Лабиринта. А человек ведь устроен по образу и подобию Бога. Вот и получается, что лабиринт — это одновременно и человек, и мироздание, и сам бог.
— Круто! Вот только богом я себя там не чувствовал.
— Это нормально. Лабиринт давит на сознание, а ты не знал правил поведения в таких местах, поэтому и запаниковал. Когда выдастся свободная минутка и если ты еще не потеряешь интереса к этой теме, я расскажу тебе о поверьях, связанных с лабиринтами. Очень интересно.
— Скажи, Шаман… А вот ты, знаток этих самых правил, смог бы выбраться из лабиринта самостоятельно?
Алтаец помолчал. Потом произнес:
— Теория — одно. Применение ее на практике — совсем другое. Хочешь честно? Не знаю.
За разговором Толя и сам не заметил, как оказался у затопленной комнаты.
— Не подпускай псов. Я быстро.
Спустившись по лестнице, он вошел в черную жижу и направился мимо покрышки — ко второй лестнице. Томский решил, что не помешает проверить дверь, ведущую в логово, а теперь уже на кладбище червей.
Теперь, когда тайна болота была раскрыта, Толик стал внимательнее следить за своими ощущениями и сразу почувствовал, как кожу ног пронзили сотни маленьких холодных игл. Боль была слабой и быстро закончилась, сменившись ощущением эйфории. В мрачной комнатушке стало светлее, а на душе — спокойнее. Откуда-то появилась уверенность в то, что все будет нормально. Томский легко стряхнул с себя ложную беззаботность. Теперь он понял, как пиявки заставили плясать Аршинова под свою дудку.
Поднимаясь по лестнице, Толик чувствовал запах гари, и вид открытой двери нисколько его не удивил. Тот, кто шел за ними все это время, начал оставлять следы, которые можно было не просто увидеть, но и пощупать. Пес с перерезанным горлом, окурок самокрутки, открытая дверь. Это не видения, не галлюцинации. Впрочем, пока преследователь не пытается причинить вред, его присутствие можно и потерпеть. Вот Желтый… Если раньше Толик его просто боялся, то теперь искал способа победить. К этому его подтолкнуло происшествие в Зале Червей. Приступ превратил его в гэмэчела, но он смог направить всю силу монстра в нужное русло. Да и последняя схватка с хоботоносой тварью показала, что Желтого можно поставить на колени. Пусть Шестеру ему на выручку прислал Вездеход, но ведь появилась она в тот самый момент, когда он в порыве ярости почти придушил Желтого. Совпадение?
Томский вернулся вниз, повесил покрышку на плечо и присоединился к Шаману. Теперь его волновали не лабиринты, не таинственный преследователь, а возможность управлять страшной силой. По-своему распорядиться подарком профессора Корбута. Тем более, что рядом как раз тот, кто нужен. Специализация Шамана — переговоры с духами. Он должен помочь разобраться в нескончаемом споре между Джекилом и Хайдом. Выступить третейским судьей в решении о старшинстве.
* * *Начать разговор с Шаманом помешали метрособаки. Они каждый раз пользовались отсутствием света, чтобы подкрасться к людям поближе, а получив сдачи в виде луча электрического света, вновь и вновь отступали. Мутации, произошедшие с собаками в подземном мире, по всей видимости, коснулись лишь их анатомии. Псы увеличились в размерах, обзавелись уродливыми головами и фосфоресцирующей шерстью, но умнее не стали, даже наоборот. Обычная собака давно бы изменила тактику, а эти просто назойливо перли на рожон. Поначалу, когда они были загадкой, псы наводили ужас. Теперь хоть и оставались опасными, но ни мистического трепета, ни былого страха не внушали.
Томский в очередной раз заставил метрособак отступить и начал давно запланированный разговор. Издалека. Сначала поинтересовался, как долго могут длиться последствия укусов пиявок, потом рассказал об открытой сдвижной двери в Зал Червей. Собирался признаться, что в действительности собаку убил не он, но тут Шаман, прищурившись, вздохнул:
— Ты ведь хочешь поговорить о своем Желтом? Тогда не трать свое красноречие на лишние подробности и переходи к главному.
— О нем. О Желтом, — Толя был немного смущен проницательностью Шамана. — Желтый ведь мое собственное изобретение?
![Сергей Антонов - МЕТРО 2033: В ИНТЕРЕСАХ РЕВОЛЮЦИИ [Темные туннели 2]](/uploads/posts/books/101737/101737.jpg)
