"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
– Это в основном те, кто не попадёт на концерт, – прокомментировал Джим. – Бесплатное зрелище только для лучших студентов.
В этот момент кто-то завопил: «Varchenko!» В нашу сторону устремились десятки глаз, и мой напарник дёрнул меня за рукав куртки:
– Так, давай-ка рванули к чёрному ходу, пока тебя тут не порвали на сувениры.
Идеей Джима я с радостью воспользовался. Оказывается, и у меня здесь имелись поклонники, а после сегодняшнего концерта, надеюсь, их прибавится значительно, и не только среди студентов. Но становиться их жертвой я считал слишком большой честью для себя.
А сейчас где-то неподалёку готовятся к своему выступлению наши мастера балета и оперной сцены. Им будут аплодировать Картер с Бобковым, а нам… Наверное, какой-нибудь ректор университета. Надо бы у Джима уточнить, но это потом, когда доберёмся до гримёрки, где нас должны поджидать Джо, Фрэнк и Бриджит. Все были на месте, живы-здоровы и готовы к выходу на сцену. Причём выяснилось, что мы выступаем предпоследними, перед «Eagles», что подчёркивает мой статус. Приятно, однако!
– В зале будут одни студенты или ещё кто-то? Преподаватели и ректор, я так понимаю, тоже?
– Ректор да, будет, и педагоги тоже, – подтвердил мою догадку Джим. – Но не он сегодня главное лицо, а госсекретарь Сайрус Вэнс.
– Серьёзно? Почему он выбрал этот концерт, вместо того, чтобы составить компанию Картеру?
– Ну… По слухам, Вэнс является хорошим другом нашего ректора, они вроде как когда-то вместе в Йельском университете учились. Кстати, 27 марта, то есть послезавтра, у Вэнса день рождения, 63 года.
А я неожиданно вспомнил, что вроде бы Сайрус Вэнс недолюбливал советника президента США по вопросам национальной безопасности Збигнева Бжезинского. Всплыло откуда-то из глубин памяти. Значит, хороший человек, ведь, руководствуясь восточной мудростью, враг моего врага – мой друг.
На саундчек нам хватило 10 минут, настройка аппаратуры лично меня удовлетворила. Но перед началом выступления всё равно проверим звук, всё-таки каждый исполнитель, думаю, будет просить звукорежиссёра что-то подстроить под себя. А пока настроил гитару с помощью «фендеровского тюнера» – о таких многие советские музыканты могут только мечтать.
Нам пока делать было нечего и мы, закрыв дверь гримёрки, отправились за кулисы. Пришлось потесниться нескольким музыкантам, также подглядывавшим в просвет между кулис за происходящим в зале. Студенты и преподаватели уже заканчивали рассаживаться, а в маленькой ложе мой взгляд выцепил трёх человек – двух немолодых мужчин и женщину. Наверное, один из них ректор, а второй и есть тот самый Вэнс, а женщина – чья-то супруга.
– Вэнс слева, – услышал я шёпот Джима.
Понятно, значит, это жена ректора. Итак, по времени уже как бы и пора.
– А это что за парни?
Я кивнул в сторону готовившийся к выходу пятерых волосатых парней в обтягивающих джинсах и ярких майках.
– Группа «Journey», они сегодня открывают концерт. За ними «The Doobie Brothers», потом «Ramones» и «Survivor». Перед нами «Heart», а после нас ты уже знаешь кто.
Из зала уже начали раздаваться крики самых нетерпеливых. Хоть и отличники, а один фиг молодёжь, выросшая на хард-роке. Стоп! А в ложу, похоже, добавился ещё один персонаж и, как следует приглядевшись, я понял, что это не кто иной, как Генри Стоун. Так, значит, то, о чём говорил Козырев, случится сегодня, скорее всего, после концерта. Что ж, чему быть, того не миновать. Рано или поздно это должно было случиться.
Телевидение тоже присутствовало: две камеры с наклейками SHO стояли по бокам, одна посередине прохода. То есть, насколько я понимаю, концерт собирался снимать развлекательный телеканал «Showtime», в моём будущем-прошлом постоянно транслировавший бокс. Сейчас, видимо, они работают на более обширную аудиторию. Плюс парочка фотографов. Один, как подсказал Джим, местный, подрабатывающий в университете, а второго он не знал.
Наконец в зале приглушили свет и на сцену вышел конферансье – респектабельный товарищ в явно дорогом костюме.
– Леди и джентльмены! Меня зовут Род Джэнкинс-младший, если кто вдруг меня не знает, – пустил он в зал ослепительную улыбку. – Рад приветствовать вас всех этим вечером здесь, в этом прекрасном и уютном концерт-холле университета имени Джорджа Вашингтона. И вас всех, и в частности мистера Сайруса Вэнса, государственного секретаря Соединённых Штатов.
Аплодисменты пополам со свистом… Ха, попробовали бы у нас так освистать в МГУ какого-нибудь члена Политбюро. Правда, где-то когда-то я слышал, что в Штатах свист означает как раз одобрительные эмоции… Но у это у них, у нас обычно он означает обратное. А на лице Вэнса, несмотря ни на что, широкая улыбка, да ещё привстал, машет рукой.
– Итак! Я вижу, что вы все замерли в нетерпении выхода на эту сцену нашего первого участника.
Ага, замерли, как же! Такое ощущение, что у них кнопки под задницами.
– Что ж, встречайте… Наши гости из Сан-Франциско, группа «Journey»! – выкрикнул в микрофон ведущий и с улыбкой от уха до уха стал пятиться за кулисы.
«Путешественники» вышли на сцену солидно, неторопясь подключили гитары, барабанщик уселся за ударную установку… И понеслась!
Да, если не ошибаюсь, одна из их самых известных песен под названием «Lovin', Touchin', Squeezin'». Затем они выдали «Lights» и уступили сцену «The Doobie Brothers». Те сыграли всего одну песню – «What a Fool Believes», но сорвали овации не хуже, чем их предшественники. Случилась в этом списке и сольная исполнительница, по имени Лаура Найро, отсутствовавшей в изначальном списке. Причём она села за фортепиано и, сама себя аккомпанируя, просто потрясающе исполнила песню «Coffee Morning». Да, она выбивалась из общей канвы концерта, но публика, хоть и молодая, собралась понимающая, проводили её одобрительным свистом и аплодисментами.
«Ramones» в драных джинсах и кожаных куртках добавили жару в эту вечеринку, исполнив «Judy is a Punk» и чуть менее панковскую «I Just Want to Have Something to Do». Группа «Survivor» под гитарные риффы и клавишные исполнила пару вещей, но среди них ещё не было их знаменитого саундтрека к «Рокки-3»[10].
«Heart» порадовала исполнением хитов «Barracuda» и «Straight On». Всё-таки женщины в роке не всегда как пятое колесо в телеге. А мы уже находились на низком старте. Вижу, что парни и Бриджит волнуются, Джо чуть не до крови кусает нижнюю губу, хотя у него-то партия в обеих треках простейшая, он вообще включается эпизодически, больше будет стоять на сцене для виду. А что я сделаю, если Кобейн задумал, что хватит и одной его гитары? Ну да, смотрел я видео с концертов, там иногда у него был и второй гитарист, какой-то крашеный блондин[11], но это было исключение из правил. Ну и сегодня тоже исключение. Пригласил бы и Джима, но клавишные и «Nirvana»… Это, увы, никак не клеится.
– А теперь встречайте нашего гостя из Советской России! Да-да, вы не ослышались, именно из СССР прибыл наш следующий участник, которому будут помогать ребята из местной студенческой группы «The Pyramid». Итак, автор хита «Heart-shaped box» Максим Варченко!
Ух ты, зал буквально взорвался! Мысленно перекрестившись, шагаю на сцену, под слепящий свет прожекторов. Зрителей не вижу, но прекрасно слышу. Подбираю валяющийся на полу штекер, подключаю гитару, перед микрофоном кладу на пол педали «Boss DS-1» и «Electro-Harmonix Small Clone Chorus». Больше мне и не нужно никаких pedalboard, минимализм в духе Кобейна. Беру несколько аккордов, подхожу к микрофону, пытаясь разглядеть лица зрителей. Не без труда, но мне это удаётся.
