"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

Юрий напрягся и с третьей попытки встал. Рана ныла, опираться на раненую ногу не хотелось категорически.

— Палку-то дайте!

— Держи! — с деланным равнодушием ответил кавалерист, отстегнул от «нудельмана» магазин, и протянул карабин Юрию. — Чем тебе не палка?

«Идиот!» — подумал Юрий. — «Я же из этого карабина стрелял! Он самозарядный! Магазин не закончился! Значит, в патроннике есть патрон, а карабин стоит на боевом взводе!»

Впрочем, тем, кто не имел дела с автоматическим оружием, такие вещи зачастую приходится узнавать на практике. Да и толку Юрию от одного патрона? Убить ещё одного англичанина? А потом что?

«Ничего, подожду!» — решил он и похромал к столу, держась за шейку приклада и опираясь о пол стволом. Разумеется, нехорошо так обращаться с оружием, но… Только так есть шанс быстро выстрелить.

Тихий щелчок прозвучал для него набатом.

— Freeze[20]! Идиот! Тупица!! Оно же теперь взорвётся! Дай сюда!!! — он, будто позабыв о ране, подскочил к кавалерийскому сержанту и легко, без сопротивления отобрал у него гранату, поставленную на боевой взвод.

— Надо выбросить! Только осторожно, а то взорвётся! — орал Юрий и шёл к выходу из домика, весь такой из себя смертоносный — карабин в правой руке, готовая взорваться граната — в левой!

Но в дверях, перекрывая выход, стоял зулус. То ли он не понял, чего надо бояться, то ли, наоборот, чутьём воина ощутил, что Семецкий хитрит, но выпускать его явно не собирался. А время было дорого, сейчас до англичан дойдёт, что выбросить гранату могут и они.

— Скажи этой чёрной обезьяне, чтобы она меня пропустила! — проорал он, обернувшись к командиру кавалеристов и одновременно приподнимая ствол карабина. Сам он при этом смотрел вглубь комнаты, а вот ствол карабина — на живот зулуса.

Ба-бах! Эхо выстрела звонко отразилось от голых глиняных стен небольшого помещения и ударило по ушам. Бамбата сложился пополам и упал на пол. Кавалеристы судорожно хватались за оружие. А Юрий просто прыгнул, перелетев через зулуса, и широким размашистым движением запустил назад гранату.

Юрий ещё был в полете, когда граната ударилась о стену и взорвалась. Удар взрывной волны догнал его, и мир погрузился в черноту.

Глава 6

Сегежа 28 октября (10 ноября) 1900 года, суббота

Есть своя прелесть даже в слякотном ноябре. Моросит мелкий дождь, дороги превратились в грязевые ямы, зябко и сыро… Но для нас с Натали это был редкий момент, когда мы смогли остановить безумную гонку и неторопливо верстать планы на будущее. Вдвоём. И никто не беспокоит. Да это же просто благодать!

Я встал, лениво потянулся, подошёл к окну и стал греть руки над батареей центрального отопления. Да, теперь и в Сегеже появились наши типовые пятиэтажки — с центральным отоплением от небольшой ТЭЦ при лесоперерабатывающем заводе, с электрическим освещением, горячей водой, канализацией и прочими благами цивилизации. Правда, всего две, причём новостройки, но… Не мудрствуя лукаво, я распорядился выделить одну из квартирок нам с Натальей. Можно сказать, предельно скромную — гостиная, кабинет, спальня, кухня и удобства.

Для тех, кто мог позволить себе снимать в одиночку квартиру (любую, хотя бы и «однушку» без кухни) здесь действовала система «общей горничной». То есть надо тебе, подходишь, жмёшь нужную кнопку — и через несколько минут горничная приносит чай, кофе или просто спрашивает, «чего изволите?». Так что комнат для прислуги нам и не требовалось.

К тому же, здесь мы останавливались лишь изредка. С тех пор, как дорога дошла до Медвежьегорска, мы регулярно перемещались между тремя основными штабами Канала — Беломорском, Сегежей и Медвежьегорском. Именно из этих населённых пунктов (статус города пока только у Беломорска) я и собирался лепить «образ будущего». Тут клали асфальт, строили комфортабельные дома и магазины, а не избы и бараки, расширили школы, чтобы каждый ребёнок мог получить хотя бы четыре класса образования.

Впрочем, таким же центром я собирался сделать и Повенец с Кондопогой. Но Кондопоги пока ещё вообще не было, а до Повенца пока не дошла железная дорога. Ну не тот пока объем добычи шунгита, чтобы строительство «железки» оправдать. А неоправданных трат я старался избегать.

— Представляешь, дорогая, Морган всё же придумал, чем с нами адекватно расплатиться! Так, чтобы и денег стоило немного, но принесло нам выгод не меньше, чем ему — технология производства искусственной резины и эбонита.

Жена испытующе поглядела на меня.

— Ну ладно, признаю, был не прав! Этот Морган действительно талант! Так вот, он заметил, что мы не производим ни вискозного, ни медно-аммиачного волокна! А между тем, технологии эти уже вполне отработаны. И сырья у нас — просто завались. Да и красители мы начали выпускать. К тому же, при дешёвом электричестве и само производство обойдётся куда дешевле, чем у конкурентов, использующих пар. Он написал, что и сам планирует двинуться в этом направлении.

— Действительно талант! Поделился тем, что даст нам деньги, но делиться этим совершенно не жалко, потому что мы и так моментально узнаем. Мастер, что и говорить! — улыбнулась Натали.

— Знаешь, дорогая, в Средней Азии ходит множество баек про некоего Ходжу Насреддина. В одной из них рассказывается, как он рассудил спор торговца жареным мясом с нищим. Нищий пришёл со своей лепёшкой, подержал её над жарящимся мясом, дождался, когда она пропитается его ароматами. А потом с аппетитом начал уплетать. Торговец схватил его и требовал заплатить за использованные запахи. Ходжа взялся рассудить их спор.

— И к чему ты это припомнил?

— Он заплатил за аромат мяса звоном денег нищего!

Моя жена прыснула.

— Вот и у нас так же. Я дал ему идею, а он мне в ответ — другую. Вернее, другие, потому что это ещё далеко не все! Помимо этого он предложил попробовать делать тонкую упаковочную пленку из нашей ацетилцеллюлозы. И тянуть из неё тонкие нити.

— Тут ещё, как говорится, бабушка надвое сказала! Может, из этих идей что-то и выйдет, а может — нет. Так что такие идеи в голом виде, без технологий недорого стоят! — сомнение, сочившееся в её голосе, можно было намазывать на хлеб.

— И да, и нет, родная. Дело в том, что я и сам начал эксперименты в этом направлении. Только плёнку я надо делать не из нашего пластика, а из ксантогената целлюлозы. Соединение такое. Я уже и название для такой плёнки придумал. Целлофан! Технология пока совсем сырая, её несколько лет дорабатывать придётся. Но лабораторный продукт очень убедительно смотрится!

— Хм! Ты мне ничего про это не рассказывал! А он не мог и эту идею у тебя спереть?

— Нет, не мог! Журнала с записями этих экспериментов в лаборатории не было!

Ну не мог же я признаться жене, что никаких экспериментов не вёл, а просто вспомнил про целлофан после письма от Моргана?

— Так что идея эта вполне рабочая! И технологию мы ему позже тоже продадим.

— А он снова на тебе заработает! — звонко рассмеялась жена. — Да ещё и будет думать, что это ты его идею спёр, а потому ему должен!

— Да пусть думает! А вот насчёт волокна из ацетилцеллюлозы — эта идея у меня тоже мелькала, но я откладывал её на будущее. Там, я думаю, лет пять придётся работать. А может, что и все десять! Да и основную прибыль получим не мы, а производители ткани. Таким производствам лучше базироваться где-нибудь в Центральной России, где полно недорогих рабочих рук и потребитель рядом.

— Ничего! Как ты любишь говорить, «всех денег не заработаешь»! Поделимся. Пусть тот же Морозов и заработает! А что? Твой коллега, тоже химик! И за образование радеет. С таким и делиться не жалко!

— Ну да. К тому же, он довольно разумный человек. Из тех, кто способен понять, что раз большая доля прибыли будет оставаться у него, ему выгоднее в случае чего прикрыть нам спину, а не втыкать в неё нож. Опять же, часть производства можно разместить у нас. Или у финнов. И доводить даже не до крашеной ткани, а до готовых изделий. И отправлять их на экспорт. Или в столицу.