Василий Головачёв - Небывалое неизбежно
– Вариантов всего два: всё закончится либо ничем, либо катастрофой.
– Объясни.
– ЛАЗ находится в нестабильном состоянии, вибрирует, и процесс либо затухнет, и тогда она сожмётся в микрообъект, в точку, либо пойдёт вразнос, и тогда зона скачком расширится, поглотит всю Землю, а то и Солнечную систему вместе с солнцем.
– Брось, – недоверчиво сказал Назар.
– Что, испугался? – Леонтий налил ещё компоту. – Это крайний и маловероятный вариант, хотя он, увы, имеет-таки не нулевую вероятность. У меня ещё одна идейка есть, только я пока не знаю, как её осуществить.
– Какая?
– Может быть, мы все ошибаемся в глубинной сути Динло, и он не объект, а послание.
– Какое послание? – не понял Назар. – От кого? Кому?
– От тех разумников, что жили в прежней Вселенной, перед их Большим Коллапсом и перед нашим Большим Взрывом, их потомкам, то есть нам. Конечно, мы не совсем их потомки, но они были До, а мы возникли После, поэтому вроде как и потомки.
– Очуметь! – выговорил Назар, используя словечко из словарного запаса брата. – И как же ты собираешься это проверить?
– Да вот не знаю ещё, ломаю голову. Надо бы попасть внутрь ЛАЗ, минуя «щупальца», посмотреть, замерить параметры, снять на камеру.
– Он же зашвыривает все объекты чёрт-те куда, сам говорил. Этот рыбак, Бурыга, вообще на Новой Земле оказался.
– А может быть, не все. Может, есть каналы, не реагирующие на материальные структуры. Ладно, я пошёл. А ты чего здесь сидишь грустный? Почему не с Фросей?
– Она начальница…
– Так думать – в лес с женщинами не ходить. Найди, угости шампанским, цветики принеси. Что тебе всё как маленькому объяснять?
Назар улыбнулся:
– В школе ты мне ничего не объяснял, только подзатыльники раздавал.
– За дело, наверно, я же старше был. Ариведерчи.
Леонтий ушёл в домик.
Назар посидел ещё немного у костра, пошевеливая гаснущие угли прутиком, потом вдруг вышел к берегу озера и сорвал несколько полевых цветов, невзрачных с виду и почти не пахнущих. Спрятал букетик за спину, вернулся в лагерь, помахал рукой охраннику Саше, обходившему периметр лагеря, и остановился у штабного модуля. Сердце забилось сильней.
Мелькнула мысль: постучу, а дверь откроет Кружилин…
Он помотал головой: чур меня, чур!
Стучи, шепнуло сердце.
Костяшки пальцев извлекли из пластика двери робкую мелодию.
И тотчас же, словно дожидаясь этого момента, дверь отворилась.
Назар остолбенел.
На пороге стояла Волконская.
Мгновение длилось вечно.
– Вот! – опомнился он, протягивая женщине букетик цветов. – Подумал – вам будет приятно…
Она взяла букетик, поднесла к носу, отступила.
– Входи.
Он вошёл… Дверь защёлкнулась за спиной… а дальше всё было как во сне: горячие руки, горячие губы, горячее женское тело, вздрагивающее от прикосновений его рук… и огонь неистового желания, бегущий по жилам… и гаснущий в ушах голос поэта:
Милая, ты ли? та ли?
Эти уста не устали.
Эти уста, как в струях,
Жизнь утолят в поцелуях…[13]
Композиция 14
Делёж шкуры неубитого медведя
Йозеф Трапп, став президентом США, не выполнил ни одного предвыборного обещания, в том числе – установить с Россией дружеские отношения не только в борьбе с терроризмом и радикальным исламом, но и в сфере финансовой, и в области экономической. Плоть от плоти американского этноса, привыкшего повелевать и отнимать у слабого, считать себя центром мира, Трапп постепенно пришёл к тому же состоянию политического нарциссизма и снобизма, присущему всем президентам Штатов до него, в особенности Обаме, искренне считавшему американскую расу «высшей» на Земле по отношению к другим.
В начале своей карьеры он всё-таки сделал кое-какие шаги к снятию напряжённости между США и Россией, тем более что экономические санкции так и не возымели действия на экономику соперника. Наоборот, Россия резко развернулась на Восток, научилась жить за счёт своих ресурсов и увеличила военный потенциал настолько, что стратеги Минобороны, АНБ и ЦРУ начали опасаться за сохранение Штатов, если вдруг развернётся «горячая» мировая война.
После этого Трапп остыл к «дружественным объятиям» с президентом России и начал прислушиваться к рекомендациям Бельдербергского клуба – «теневого правительства» Земли, обеспокоенного ростом могущества страны, которую они считали побеждённой.
Когда ему доложили об испытаниях русскими нового оружия, в результате которого был сбит американский спутник, Трапп едва не поддался призыву министра обороны «ответить русским аналогичным образом».
Потом стало известно, что спутник был сбит вовсе не русской ракетой или лазерным лучом, а столкнулся с неизвестным объектом и был отброшен на шестьдесят миллионов километров от Земли, к Венере. Одновременно то же самое произошло и с русским спутником, хотя его обнаружили не у Венеры, а на орбите Марса. А когда СМИ заговорили о других загадочных происшествиях, сопровождавших появление на Земле странного объекта, названного кем-то из военных WUFO[14], стало понятно, что на северную окраину России опустился «инопланетный космический корабль».
Заволновались все политические и военные деятели Старого Света и США. Поскольку русские не афишировали свои действия в отношении к WUFO, они явно собирались разобраться с пришельцами втихую. А так как этот контакт мог дать им многое, в первую очередь – военные технологии, что грозило нарушить военный паритет в мире, следовало немедленно предпринять какие-то меры по недопущению контакта русских с инопланетянами.
Первое предложение – министра обороны США – уничтожить космический корабль, запустив в место посадки ракету с подъядерным боезарядом[15], Трапп отверг. Современный военный потенциал России был не слабее потенциала США, а их новые ракеты «Лайнер» и «Сармат», пришедшие на смену знаменитой «Сатане», случись инцидент, американская система ПРО сбить не имела шансов.
Второе предложение исходило от председателя ООН Юозаса Уссааса, эстонца по национальности: развернуть масштабную кампанию запугивания мировых лидеров с целью посыла к месту посадки WUFO делегации ООН для эффективного взаимодействия с русскими. А для вящего устрашения поднять по тревоге европейский спецконтингент сил быстрого реагирования НАТО.
Трапп согласился с этим предложением, так как оно развязывало руки военным и давало возможность ему лично руководить процессом контакта. Однако этого ему показалось мало, и он тайно пообщался с генсеком НАТО Яном Болтунбергом на предмет «что делать, если русские заупрямятся».
