Александр Иванин - Антизомби
Вопросов о том, что надо поменять чистоту для связи уже возражений не вызвал. Мы согласовали новую основную частоту и резервные частоты.
Время уже подходило к 9–00. Оставив Равиля охранять машины и слушать эфир, мы пошли в сторону пункта выдачи.
Выйдя с огороженной территории, мы встали в хвост очереди к двери торгового павильона. Здесь были и мужчины и женщины разных возрастов и социальных слоев. Стояли, тихонько переговариваясь, не было ни толкотни, ни давки, явственно ощущалась всеобщая пришибленность. Перед дверями павильона стояли молоденький лейтенант и седой толстый старший прапорщик. У лейтенанта на безымянном пальце правой руки ярко блестело новенькое обручальное кольцо. На крыше павильона были видны уложенные стенкой мешки с песком, поверх которых виднелись стволы двух пулеметов Корд. На самом углу сидел боец с СВД. Он смотрел по сторонам, иногда поднося бинокль к глазам. Броня возле павильона тоже была. Вдоль дороги стоял бардак с КПВТ, сбоку от павильона стоял военный КАМАЗ с зенитной установкой в кузове. Похоже на ЗУ-23.
В начале десятого с трассы съехал тентованный КАМАЗ в сопровождении БТРа. КАМАЗ проехал метров на тридцать вперед, а потом сдал задом прямо к стеклянной стене павильона. Я со своего места не заметил, что один пролет с фасада павильона вместо стекла затянут брезентом.
Внутри павильона забегали люди, начали что‑то двигать и приставлять. Очередь оживилась и заколыхалась. Начали запускать по одному.
Когда дошла очередь до меня, я шагнул в распахнутую прозрачную дверь. Справа от меня за баррикадой из пустых ящиков на большом и мягком офисом кресле сидел вояка в маске наставив на меня ручной пулемет Калашникова. Боец приглашающее мотнул стволом пулемета в сторону двух столов и штабеля деревянных зеленых ящиков. По залу ходили несколько мужиков в гражданской одежде, они таскали и перекладывали ящики, распаковывали оружие и патроны. Мужиками заведовал низкорослый прапор с низким сиплым голосом. За первым столом сидели капитан и лейтенант. На столе стояли аж три ноутбука и принтер. Капитан внимательно посмотрел на меня и строго спросил:
— Дезертир?
— Нет. Свой долг Родине отдал в первую чеченскую.
— Воевал?
— Было немного.
Вопрос о моем дезертирстве он задал не с проста. На моей одежде отчетливо выделялись нашивки. На будущее тоже надо будет что‑нибудь с этим придумать, а то шлепнут не разбираясь по законам военного времени как дезертира.
Капитан удовлетворенно кивнул головой и взял у меня стопку паспортов.
— Ты чего, оптовик? — с прищуром посмотрел на меня капитан.
— Нет. А что?
— Да мы только лично на руки оружие даем.
— Так еще подойдут.
— Когда подойдут, тогда и дадим. А то вдруг ты с трупов паспорта насобирал. У нас и такие тут появлялись. Оружие мы для самообороны даем.
— Стволы на всех дадите?
— Судимые есть?
— Нет.
— Совершеннолетние все?
— Да.
— Тогда всем, кто сам за оружием придет.
— А может пока отберете для нас стволы, а мы потом просто заберем. Все равно вбивать же будете.
Капитан передал стопку паспортов лейтенанту.
Тут в разговор вмешался лейтенант, демонстрируя зеленый паспорт Альфии:
— На узбечку тоже будем выдавать?
— А узбечка у тебя откуда? — прищурив глаз, спросил у меня лейтенант.
— Беженка. Позавчера у бандитов отбили. Русская она, просто гражданство Узбекистана, — честно ответил я.
— Что за бандиты и где?
— Недалеко от Серпухова зэки беглые на придорожную забегаловку напали. Всех постреляли, она одна осталась. Мы зеков выбили, а ее с собой пришлось взять.
Капитан на меня посмотрел уже с нескрываемым интересом.
— Подойди потом в кафе «Амирам», разговор к тебе будет. Я о тебе сообщу, — и потом, повернувшись к сиплому прапору, сказал уже громче: Два ППШ ему дай, два СКС и мосинку для узбечки.
— Спасибо. Только узбечки с нами нет.
— Ладно авансом дадим. Проходи быстрей.
Постепенно стали подходить наши, даже Равиль пришел.
Вместе со стволами мне выдали двадцать набитых обойм к СКС, набитые брезентовые подсумки для трехлинейки, шесть пустых дисков к автоматам и патроны россыпью, штук триста, наверное, в картонной коробке из‑под каких‑то автозапчастей.
— Пакетов не даем. Неси, как знаешь. И наставление не забудь, а то у нас уже самострелы и несчастные случаи встречаются, — прапор махнул рукой на второй стол, на котором кучей лежали наставлений для различных видов стрелкового оружия.
Разобрав оружие и набрав брошюрок, мы вышли под яркое весеннее солнце.
Дойдя до края дороги из плит и прошлепав по подсыхающей весенней грязи, я остановился около Урала.
— Ты чего брать будешь? — спросил я у Равиля, намекая на возможность выбора оружия.
— Патроны к ППШ есть?
— Россыпью. Там штук пятьсот будет, а может быть и больше. Тебе приходилось диски набивать?
— Думаю справлюсь. Хотя Палыча спросить нужно.
Палыч подошел минут через пять. Он недовольно снял с плеча самозарядную винтовку токарева.
— Палыч, ты умеешь, диски снаряжать? — спросил я.
— Давай я тебе свое богатство на твой автомат сменяю. Все равно пользоваться не знаешь как.
— Палыч, оружие общее. Если хочешь, бери ППШ себе, меняться смысла нет. Ты сможешь диски патронами набить?
— Да ничего тут сложного нет. Я еще во время срочки из таких тоже стрелял. Снимаешь крышку, взводишь пружину и набиваешь. Хороший пистолет–пулемет. Убойная сила высокая. В магазине вдвое больше патронов, чем в ваших калашах.
Он ловко набил диск патронами. Вместе подошли Артем и Леха. По древним СКСам у нас намечался перебор. Но зато патронов было много.
Я рассказал про предложение капитана. Оказывается, Палычу и Равилю предложили то же самое.
Я не видел смысла ходить в Амирам всем в месте и решил сходить один.
Амирам я нашел в двадцати метрах от павильона, но намного дальше от дороги. Раньше кафе было закрыто от меня металлическим забором стройки.
Я затруднился определить архитектурный стиль кафе. Здесь были и армянские мотивы, и намеки на славянскую старину, все это было густо припорошено сталинским ампиром, хотя современная белая алюминиевая дверь и суперсовременная вывеска в стиле хай–тек вносили свежие нотки. Я вошел в этот дом–компот. Внутренне убранство зала было сделано в стиле средневекового замка с факелами на стенах и люстрами в виде тележного колеса на массивных цепях. Внутри кафе сидели, стояли, ходили, спали вояки. За мощными деревянным столом, стилизованном под старину, стояли над картой четверо старших офицеров. Никто не обращал на меня внимания. Откуда‑то из за угла было слышно, как по рации вызывают какую‑то фиалку. Я подошел к старшим воякам и представился. Ко мне повернулся рослый широкоплечий подполковник с намечающимся пузом.
