Гарнизон Бездна (СИ) - Щегулин Антон

— Сорок пять.

— Сорок две.

— Сорок четыре.

— Сорок две с половиной!

— Ну ты тяжёлый, брат…

— Соглашайся, пока я добрый, мы оба прекрасно знаем, что это неимоверно высокая цена за твои услуги. — я выпустил дым в сторону, чтобы не попало ему на лицо. — При всём уважении, но будем реалистами, Уголёк.

— Братан, ну накинь по-братски косарь ещё сверху, с тобой, как с евреем, ей богу. За копейку удавишься.

— Ничего себе копейка? Ни тебе, ни мне. Сорок три.

— Лады.

Он протянул руку, и я пожал её не без отвращения. Заключать сделки с такими ублюдками не входит в мои привычки. Но сейчас ситуация напряжённая. Нам нужно оказаться в Гарнизоне Бездна любой ценой. Несмотря на логическую завешённость, Уголёк не намеревался меня отпускать.

— Стой, брат, ну такую сделку и обмыть бы надо. — он достал откуда-то флягу. — Давай, тяпнем за наш союз.

Протягивает мне, беру не без омерзения, но поделать ничего не могу. Он должен верить до последнего в тот спектакль, что я перед ним разыгрываю. Делаю глоток… Хм, не так уж плохо. Да, крепкое пойло, но это кажется очень прилично выдержанный коньяк! Я не сомелье, но идёт прям хорошо. Несмотря на то, что приходится разделить этот процесс с Угольком.

— А? Хороша, да, Антей? — он забрал и тоже выпил. — Слушай, я иногда могу быть заносчивым, но я тебя уважаю. Ты прям мужик, заслуживаешь быть капитаном такого судна.

Его слова летели мимо ушей, я кивал, поддакивал, иногда говорил ему, что он тоже вполне себе нормальный и уважаемый тип. Все эти манипуляции были абсолютно ясны и понятны. Он хочет выжать из ситуации, как можно больше. Скорее всего, перебить деньги, которые ему полагались по контракту. Условия контракта у всех разные. У таких отъявленных бандюганов, как этот, наверняка самые паршивые. Потому что Федерация может себе позволить платить минимум всяким арестантам. А вот наш учёный, скорее всего, был на приличном обеспечении. Потом обязательно, как-нибудь узнаю у него. Или просто пробью по базе… Я же капитан!

Что до Уголька, то мне представляется, будто он должен был получить всего десять тысяч реалов. Когда понял, что погода меняется, умножил это число на пять. А коли мнимый навар у нас был бы больше, то и на все десять. Ещё может статься так, что покупатель в последний момент сделки скажет, что заплатит не сто пятьдесят тысяч, а пятьдесят. И Уголёк, якобы по доброте душевной скажет, что отказывается от части своей доли, хотя на самом деле они с покупателем оба будут в наваре, а мы все получим по пять тысяч. Если вообще что-то получим.

Иными словами, я его читал, как открытую книгу, поэтому крайне важно переиграть его в этом деле. Иначе он переиграет всех нас. Такие люди, как Уголёк, очень опасны. Нельзя расслабляться ни на секунду.

* * *

Когда все полётные манипуляции с приборными панелями были закончены, когда я убедился в том, что автопилот работает корректно, когда я наконец убрал закрылки, которые забыл убрать ещё при отрыве от планетоида, из-за чего мы потратили больше топлива, чем планировалось, когда всё это было сделано, я плюхнулся на диван в закутке комнаты отдыха. Задрав голову наверх, я смотрел в потолок, очень хотелось есть. Взяв комлинк, не в силах сдвинуться с места, я вызвал Овцебыка.

— Овцебык, дружище, будь так добр, принеси обед в комнату отдыха. Умотался за сегодня.

— Есть.

Он приходит и кидает мне объёмную запакованную таблетку с надписью «овсяная каша со сгущёнкой». Я распечатываю, передо мной толстый блин, размером с небольшое блюдце. Откусываю, вкус полностью соответствует тому, что написано на упаковке. Мычу от удовольствия, закрываю глаза.

— Наконец-то.

— Я уже перехватил. Добротный хавчик.

Смотрю на Овцебыка, достаю из-за дивана бутылку бренди, припрятанную мною же некоторое время назад, и открываю. Глаза у десантника загораются.

— Ну капитан, ну хорош!

— Закрой дверь, тяпнем.

Через минут пять такого времяпрепровождения мы знатно сцепились языками. Поначалу Овцебык рассказывал про свои боевые вылазки, потом начали тереть за женщин. Он недвусмысленно сказал, что Герда крайне привлекательна, но если мне она нравится, он не будет мешать.

— Друже, Овцебык, не парься ты так… В конце концов выбирать всё равно ей.

— Не, не, я уж лучше сразу тебе уступлю. У вас есть какая-то связь, оно и видно. И поговорить найдёте о чём. Я-то может и умный, но порой двух слов не свяжу. А вы оба пилоты и всё такое…

— Кстати, расскажи, ты же говорил, что у тебя степень есть…

— Не поверишь, по экономике труда защитил кандидатскую.

— Ты прав, не верю, быдлан ты рыжий и бородатый.

Он на меня посмотрел так, будто я это серьёзно сказал.

— Да не кипишуй, шучу я. — пришлось улыбнуться.

— А я тебя подколол! — после этих слов Овцебык рассмеялся во всю глотку.

Смех его был настолько заразителен, что я засмеялся в ответ. Затем он всё-таки рассказал о том, как поступал в аспирантуру, как был худым дрищом, как одна девчонка на курсе сказала, что она с рыжим доходягой никогда не пойдёт на свидание.

— Ну вот после этого меня и переклинило, Антей. — он отхлебнул из горла. — Знаешь, просто пошёл и подписал контракт. Уже тогда Федерация постоянно рубилась со Сциллис. Представляешь, я тогда думал, что Сциллис — это инопланетная раса, такая же, как и люди, ха-ха… Только потом допёрло, что по факту — это автономные остатки присутствия какой-то могущественной цивилизации, представителей которой мы никогда не видели.

— Да, обидный факт… Мы иногда проигрываем абсолютно автономной системе защиты и нападения, которая даже не управляется никем издалека. Их технологии искусственного интеллекта находятся далеко за пределами нашего понимания. То, что Федерация позволяет себе ковырять их точки сбора ресурсов… Это такая большая авантюра. Боюсь, если они просто появятся в системе, где у нас высокий уровень присутствия, нас просто размажет… Как это было на Тайрисе.

— Ты видел на Тайрисе представителей Сциллис?

— Нет, только технику.

— Ух, а я бы послушал историю… Интересно же. Какие они…

— Я бы тоже.

Повисла небольшая пауза.

— А тебя как занесло в пилоты?

— Ох, это долгая история…

— Вроде никуда не спешим. Два месяца хватит?

Я улыбнулся, долил остатки поллитровой бутылки бренди себе в горло, поставил её обратно за диван и разлёгся на нём так вальяжно, как только мог.

— Начало не особо интересное, родители умерли, когда мне было пятнадцать, я остался без денег, без образования, без всего. Родственников не было. Только я и весь этот треклятый мир. Жил и рос на Земле… Уже неплохо, с учётом современных реалий. Городок был северный, шахтёрский, добывали Осмий. Пришёл, увидел, победил. Уже к шестнадцати работал на самых опасных участках. Пара опасных ситуаций, из которых выскользнул сухим из воды. Прозвали «Скользящий», так и закрепилось…

— Ты свой позывной продолжаешь оправдывать.

— А не для того ли нам позывной даётся? Чтобы мы ему соответствовали. Работал в шахтах до девятнадцати лет. Заработал денег, тратить некуда, тогда ещё с девчонками не особо гулял. Но в один момент, как вштырило, так и слил половину накоплений на разных ветреных шалав. Даже спасибо не сказали, хвостом вильнули, да и поминай, как звали. Когда уж осталась лишь половина, понял, что делаю что-то не так. К тому моменту уже уволился из шахт. В голове пусто, чувствую, что прям дураком расту, все, кому не лень на мне прокатились. Те друзья, что в шахтах у меня появились, тогда же и отвалились. Мужики привыкли спускать зарплату на выпивку, да на курево. Когда узнавали, что я не бухаю и не курю, пытались всячески это исправить. В один из таких роковых дней, когда я поддался, проболтался про свой счёт банковский. Так со мной потом половина бухариков шахты начали дружить.

Я достал ещё одну бутылку бренди, стоящую чуть поодаль с другой стороны. Глаза Овцебыка загорелись, он радостно принял возможность сделать глоток первым.