Казачий князь - Трофимов Ерофей

Ещё часа через полтора возница остановил фургон и, повернувшись к Руслану, сообщил:

– Дальше, вон туда, за ореховую рощу. Но лучше пёхом.

– Верно, – кивнул Шатун, спрыгивая с седла.

Бойцы оставили коней вознице и бесшумно растворились в подлеске. Подобравшись к частоколу, огораживавшему хутор, Руслан заглянул в щель между брёвнами и, приметив возившегося во дворе молодого мужика, достал из кобуры револьвер. С его ростом дотянуться до верха ограды было не сложно. Рывком выдернув себя поверх частокола, Шатун навскидку выстрелил, всадив пулю бандиту в бедро. Сразу следом за выстрелом на подворье влетели казаки.

Спустя три минуты все помещения были осмотрены, а все дворовые постройки вскрыты. К огромной радости бойцов, в одном из сараев нашлась коза и, судя по её вымени, молока она давала не мало. Бабу, крутившуюся на кухне, связали и, вытащив во двор, бросили рядом с раненым бандитом. Один из казаков сбегал за фургоном, и уже через полчаса Руслан имел полную картину жизни новых обитателей брошенного хутора.

Переночевав на хуторе, группа двинулась дальше. Но на этот раз скорость пришлось сбросить до почти пешеходной, чтобы не растерять на ухабах всё отобранное у бандитов. Малышу козье молоко пришлось по вкусу, и он, наевшись от пуза, мирно спал на руках у всё того же бойца, что сделал ему соску из хлеба, пуская слюнявые пузыри. В очередной раз подъехав к фургону, Руслан с седла заглянул вовнутрь и, найдя взглядом усатого няня, негромко спросил, кивая на найдёныша:

– Как он?

– Да вроде добре, – с доброй усмешкой отозвался казак. – Наелся вон, так теперь и пушкой не разбудишь. Только с рук слезать не хочет. Как положишь куда, так сразу орать начинает. Видать, натерпелся, болезный. К теплу человечьему тянется. И то сказать, ночь в степи пролежал. А чего ты делать с ним станешь, княже?

– Отдам семье, где такой же малыш имеется, и буду им платить, чтобы растили его, – пожал Руслан плечами. – Сирота ведь. На улице не бросишь.

– Это верно, – кивнул нянь, разом помрачнев.

– В любом случае придумаю что-нибудь, – добавил Руслан.

Казак одобрительно улыбнулся, продолжая покачивать младенца на сгибе локтя. Отъехав на обочину, Шатун окинул взглядом свой резко увеличившийся караван. На бандитском хуторе, после решения вопроса с захваченными там разбойниками, казаки устроили повальный обыск. В итоге перед крыльцом дома выросла целая куча добра. Тут была и серебряная посуда, и мотки тканей, и всякая мануфактура, которую бандиты ещё не успели сбыть.

Нашлись и деньги, и украшения. Их Руслан приказал собрать отдельно. Особенно побрякушки из золота и камней. Влезать в полицейское расследование и тем более подставлять своих людей с продажей всего этого добра он не собирался. И так было понятно, что владельцев всех этих вещей уже нет в живых. Это подтвердили на допросе схваченные подручные бандитов. Свидетелей банда старалась не оставлять. К тому же нападали они в основном на маленькие караваны или на одиночные выезды. Как было с крестьянской семьёй, где выжил только младенец.

Деньги Руслан приказал сразу разделить на всех бойцов, а вот украшениями решил заняться сам, уже дома. Казаки, сразу сообразив, что он задумал, только одобрительно кивнули, отлично понимая, что с этим добром могут нажить кучу проблем. В общем, с хутора выезжали они целым караваном. К фургону добавились две телеги и горская арба. Одна телега была загружена собранным добром, на второй везли все найденные съестные припасы и зерно, а на арбе было решено перевозить отловленную живность.

Два десятка кур, козу, кота и небольшую собачонку. Откуда взялась последняя, никто из бойцов так и не понял. Но за всё время штурма собачка и не думала подавать голос, просидев всю атаку под крыльцом. И только когда подручных бандитов увели со двора, выбралась наружу. А как только казаки принялись загружать живностью арбу, сама запрыгнула в кузов и, забившись в угол, притихла.

Такое поведение животного было необычно, и Руслан велел не трогать её. Судя по реакции на резкие звуки, собаку регулярно и сильно били. А судя по следам на шерсти, не только руками или ногами. Пара заметных шрамов на шкуре говорили сами за себя. Подобрав какую-то плошку, Шатун плеснул в неё воды из колодца и, поставив перед собачонкой, отошёл в сторону. Наблюдавший за ним казак оторвал от найденного на кухне круга колбасы солидный кусок и, бросив его рядом с плошкой, проворчал:

– Хоть и пустобрех, а всё одно живая душа.

В общем, теперь, после всех приключений, караван напоминал Ноев ковчег. Доверия найденный транспорт у Руслана не вызывал, так что двигаться пришлось медленно, чтобы ни одна таратайка не развалилась. В город они вкатились уже в сумерках. Вся команда, даже не раздумывая, направилась в казармы на Руслановом подворье. Помня, что казакам не редко придётся собираться в имении, чтобы выдвинуться в нужном направлении, Шатун с самого начала приказал возвести что-то вроде общинного дома.

Длинное, одноэтажное здание, в котором было всё необходимое для ночёвки бойцов. Деревянные лежанки, отгороженные лёгкими занавесками, печки для обогрева, даже шкафчики, индивидуально каждому бойцу. Матрацы в казарме регулярно выносились на солнце и перетряхивались. Набивали их свежим сеном, так что такое явление, как насекомые паразиты, казакам не докучало. Тут даже клопов не было, хотя от этой пакости страдали даже постояльцы солидных гостиниц.

Отметившись в штабе, Руслан направился домой. Уже на подворье Шатун, спрыгнув с коня, устало вздохнул и, забрав у бойца найденного ребёнка, отправился в дом. Выскочившая на шум колёс Катерина, увидев у него на руках свёрток, растерянно замерла, после чего, осторожно заглянув в пелёнки, испуганно спросила:

– Что это?

– Да вот, получилось так. Сироту нашли. Случайно, – вздохнул Руслан, смущённо пожимая плечами.

– Это девочка?

– Мальчик. Маленький совсем. Думали, помрёт, пока доедем.

– А как его зовут?

– Да откуда ж мне знать? – возмутился Шатун. – Говорю же, сирота он. Родителей убили. Потому и задержались.

– И что с ним теперь будет?

– Вырастим, – снова пожал Руслан плечами. – Не в степи же его было бросать.

Вышедшая из кухни казачка, служившая в доме кем-то вроде ключницы, едва завидев младенца, охнула и, тут же отобрав его у парня, поспешила куда-то на людскую половину.

– Ну вот. Вроде всё и разрешилось, – проворчал Руслан, почёсывая в затылке и провожая женщину взглядом.

– Выходит, ты его спас? – помолчав, тихо спросила Катерина.

– Выходит, так, – вздохнул парень.

– А кто родителей его убил?

– Разбойники. А его вместе с телами родителей бросили.

– Что с теми бандитами стало? – посуровев лицом, глухо спросила Катерина.

– Нет их больше. Совсем.

– Это знак нам, – еле слышно произнесла девушка.

– Чего? Какой знак? – не понял Шатун.

– В тягости я, милый, – повернувшись к нему всем телом, заявила Катерина.

– Шутишь?! – ахнул Шатун, не веря собственным ушам.

– Правда.

– Да ты ж моя сладкая, – рассмеялся Руслан, подхватывая жену на руки и кружа её по прихожей.

– Поставь на место, сумасшедший, – счастливо пискнула Катерина, ещё крепче прижимаясь к нему.

– Давно узнала? – спросил Руслан, остановившись, но не выпуская жену из рук.

– Три дня уж, – скромно потупилась Катерина.

– Так тебе теперь поберечься надо, тяжёлого не поднимать и во всём спокойной быть, – принялся суетиться Шатун.

– Уймись, заполошный, – рассмеялась девушка. – Хорошо всё со мной. Как бабка сказала: молодая, здоровая кобыла. Рожать да рожать.

– Какая бабка? Когда? – снова затупил Руслан, всё ещё не пришедший в себя после полученного известия.

– Вчера. Повитуха. Её управляющий твой откуда-то привёз, – с улыбкой пояснила Катерина.

– Повитуха, это правильно. Но я тебя лучше к другой женщине отвезу, – помолчав, решительно заявил Руслан, вспомнив про спасшую его Хизарат.