Шатун - Трофимов Ерофей

– Так дело-то нехитрое, – с довольным видом усмехнулся в ответ Митрич. – Вот с яблоком повозиться придется. Еще и резьбу нарезать.

– А никто и не обещал, что легко будет, – тут же нашелся Руслан. – Сам говорил, что тебе сложные задачи интересны.

– Так я и не спорю, – рассмеялся Митрич. – Ты лучше скажи, из чего эти, как их, взрыватели делать станешь?

– Попробуем ружейный капсюль использовать. И для выстрела, и для инициации заряда, – отбросив шутливый тон, ответил Руслан. – Пружинных сталей у нас нет, так что будем кожаную прокладку использовать, чтобы раньше времени не рвануло. Иглу от капсюля она отделять будет. Тогда взорвется, только когда о землю ударится.

– Рисуй, – тут же потребовал мастер.

Понимая, что теперь он не отвяжется, Руслан присел к столу и, взяв в руку свинцовый карандаш, принялся набрасывать схему на листе бумаги. Полсотни листов он лично передал кузнецу для совместной работы. Идея его была проста. Сама мина должна была состоять из трех частей. Хвостовик, который прикручивается к головке с динамитом. Сама головка с зарядом и взрыватель, который перед боем будет вкручиваться в мину.

Во взрыватель вставляется капсюль, который будет инициироваться от удара передней частью о землю, после чего боек ударяет по нему. А чтобы не произошло самоподрыва в момент выброса заряда, между капсюлем и бойком будет проложена кожаная прокладка. В общем, система та еще, но ничего лучше в имеющихся условиях сделать все равно не получилось бы. Пружинные стали были слишком редки и дороги.

Не слезая с коня, Руслан с интересом осматривал изменения, которые возникли с приходом в это место плотницкой артели. Служба оформила на себя брошенный сарай, и Шатун на свои деньги нанял людей для его ремонта. Рабочие уже сняли полы, сгнившие конные рамы и двери. Не стали трогать только крышу. По просьбе Руслана мастера старательно собирали опилки из-под пил. Именно ими он решил стабилизировать нитроглицерин, из-за которого все это и было затеяно.

Убедившись, что работа спорится, Руслан развернул коня и направил его к городу. Худо-бедно, но дела начали сдвигаться с мертвой точки. Изготовление взрывчатки стало для парня идеей фикс. Но он решил не торопиться с изобретением толуола. Его и так очень скоро должны были открыть. И так с новым оружием и боеприпасами засветился слишком сильно. Рязанов несколько раз рассказывал, что из-за его записок генерал хотел вызвать его в Краснодар. К удивлению Шатуна, город этот тут уже существовал. Ну не интересовался он раньше датой его основания. Необходимости не было.

Въехав в город, Руслан направил коня в сторону гимназии. Пришло время заняться изобретением антибиотиков. Оружие – дело, безусловно, хорошее и нужное, но и препараты эти тоже были необходимы. Благодаря им можно будет спасти огромное количество раненых. Пусть его не примут для широкого использования, но даже спасение раненых местных казаков уже может изменить расклады в лучшую сторону. Требовалось еще найти толковых стеклодувов, способных изготовить шприцы для инъекций, но это уже дело второе.

Поздоровавшись на входе со сторожем, Руслан взбежал по ступеням крыльца и, войдя в здание, решительно зашагал в сторону лаборатории. Занятия уже были окончены, и в гимназии было тихо. Забрав у секретаря ключи, Шатун отворил двери в нужный кабинет и, накинув халат, занялся делом. Для начала он решил выпарить стрептоцид. Жидкость в колбе была подвешена над спиртовкой в вытяжном шкафу, и процесс начался.

Для проверки Руслан решил использовать животных. Васятка, который жил у него в качестве личного слуги, а на самом деле был просто учеником, получил маленькое, но ответственное поручение. Найти брошенного раненого щенка или котенка. На худой конец выпавшего из гнезда птенца. Задумчиво почесав в затылке, мальчишка молча кивнул и, надев одежду поплоше, исчез со двора.

К вечеру, сдавая ключи сторожу, Руслан имел в кармане бумажный пакетик с еще теплым кристаллическим порошком. Сопровождавший его казак терпеливо сидел на крыльце, дожидаясь охраняемое лицо. Увидев парня, казак быстро подтянул на конях подпруги, и они вскочили в седла. Еще через двадцать минут Руслан с интересом рассматривал лохматого, грязного кутенка, на боку у которого виднелась длинная резаная рана.

– Ты где его добыл? – удивленно поинтересовался Руслан.

– Отбил, – воинственно заявил Васятка, шмыгая разбитым носом. – У базара мальчишки с ним забавлялись. Он визжал, я на звук и прибежал.

– Точно отбил? – уточнил Руслан, внимательно разглядывая его побитую рожицу. – Имей в виду, ежели отнял, ко мне жаловаться придут. Тогда отдать его придется. А мне он для дела нужен. Да и не люблю я, когда мне врут.

– Могу крест целовать, – насупившись, обиженно буркнул мальчишка.

– Добре. Верю, – кивнул Руслан.

– Я, хозяин, хоть и вор, но тебе врать не стану, – вздохнул Васятка.

– Я ведь почему на правде настаиваю, что верить тебе хочу. Время придет, в бою рядом со мной встанешь. А как в бою напарнику верить, ежели он тебе в мелком в глаза врет? Понимаешь?

– Угу, – кивнул мальчишка, настороженно глядя на него.

– И еще. Ты не вор более. Был вором. А теперь всё. С того дня, как мне служить стал, ты честный человек, – добавил Руслан, аккуратно хлопнув его по плечу.

Чуть скривившись, Васятка присел от его ласки, и Шатун, насторожившись, тут же приказал ему снять рубашку. Вздохнув, мальчишка стянул с себя одежку, и Руслан, развернув его спиной к свету, удивленно присвистнул. Досталось мальчишке крепко. Несколько синяков, ссадины, а самое главное, длинный след через всю спину от кнута или нагайки.

– Чем это тебя так?

– Купецкий возчик кнутом вытянул, – шмыгнул Васятка. – Я ему потеху испортил, когда кутенка отобрал.

– Потеху, значит, – мрачно повторил Руслан. – Рожу его запомнил?

– Как свою.

– Покажешь мне его завтра, – приказал Руслан, поднимаясь.

Достав из шкафа свой тревожный ранец, он вынул из него свою аптечку и, быстро разведя полученные от знахарки травы, принялся осторожно смазывать мальчишке спину. Следующим на лечение стал щенок. Рана у него на ребрах была свежая, но кровить уже перестала. Велев Васятке принести кувшин теплой воды, Руслан осторожно выкупал кутенка и, срезав колтуны из шерсти, посыпал рану свежеизготовленным стрептоцидом.

Псеныш терпеливо сносил все проделываемые с ним операции, и только когда рану припекло, попытался цапнуть Руслана за палец.

– Вот ведь паршивец, – рассмеялся Руслан, успев отдернуть руку. – Его лечат, а он кусаться.

– Крепкий пес будет, – с солидной серьезностью ответил Васятка. – Его даже когда били, визжал, а все кусить их старался. А у самого еще и зубов толком нет.

– Спроси у Матвеевны молока и хлеба, – велел Руслан, поднимая кутенка и внимательно осматривая со всех сторон.

Только теперь он сообразил, какую породу он ему напоминает. В руках у парня смешно болтал толстыми лапами щенок кавказской овчарки с явной примесью какой-то другой крови. Окрас был немного другим. А так самый настоящий кавказец. Даже уши обрезаны.

– А ведь ты был хозяйским, – задумчиво проворчал Шатун, опуская кутенка на пол.

Васятка притащил старую глиняную миску и полгорлача молока. В другой руке у него была толстая краюха хлеба. Накрошив хлеб в миску, Руслан осторожно залил его молоком и, дав напитаться, поставил перед мордочкой щенка. Явно изголодавшийся псеныш, принюхавшись, тут же занялся угощением. Несмотря на юный возраст, щенок умудрялся в процессе порыкивать на всякого, кто оказывался рядом с миской. Вылизав миску до блеска, он уселся посреди комнаты и требовательно уставился на Руслана.

– Не наелся? – понимающе усмехнулся Шатун. – Потерпи малость. После голодухи сразу много нельзя. После еще дам.

В ответ псеныш требовательно, но еще визгливо тявкнул. Не ожидавшие такого фокуса люди дружно рассмеялись.

– Да уж, добыл ты нам чудо, – утирая набежавшие слезы, проворчал Руслан. – Еще ходить толком не умеет, а уже норов показывает. Достань там из шкафа мою рубаху старую, – велел он Васятке. – И из сарая корзину старую принеси. Гнездо ему устроим.