Дэн Абнетт - Рейвенор Отступник
– А я не с тобой и говорю, ведьма! – прорычал своим удивительно низким голосом Уорна. Он посмотрел на Нейла. – Что, черт возьми, с тобой случилось? – спросил Люциус.
– Жизнь случилась, – холодно ответил Нейл.
– Прежде у нас с тобой не раз случались отличные деньки, – нахмурился Уорна. – Ты, я, ребята. Снимали большой куш. А теперь ты только посмотри на себя: живешь на подачки Трона. Вот я и думаю, что же могло довести мужика до такого?
– Я получил хорошее предложение.
– От ордосов? – рассмеялся Уорна. – От этого калеки Рейвенора?
– Не сразу. Вначале я работал на его наставника, Эйзенхорна, – ответил Нейл.
– О да. Я слыхал о нем. Эйзенхорн. Тертый калач. Но, кажется, он уже умер? Во всяком случае, до меня доходили такие слухи.
– Думаю, что так и есть.
– А теперь, значит, ты решил связаться с этим увечным мешком дерьма?
– Тебе этого не понять.
– Не понять? – Люциус Уорна пожал плечами. – Вполне возможно. Но ведь это не вопрос хреновой верности? Заклинаю тебя всеми силами, какие только есть, только не говори мне, что Гарлон Нейл где-то разжился совестью.
Нейл через силу рассмеялся и покачал головой.
– Давай пройдемся, – произнес Уорна, поднимаясь и жестом приглашая Гарлона проследовать за собой.
Нейл поднялся и вместе с Люциусом медленно пошел по кругу вдоль ограждения палубы.
– Курить будешь? – спросил Уорна.
– Не помешало бы.
Уорна щелкнул пальцами, и один из его людей протянул пачку с лхо-папиросами. Когда они взяли по одной, человек покорно протянул им огонь.
Кыс не спускала с них глаз. Гарлон Нейл, которого она знала, никогда не курил. Люциус Уорна сделал глубокую затяжку и выдохнул дым. Нейл же вертел папиросу в руках скорее из вежливости.
– Извини, хотелось поговорить с тобой подальше от этой ведьмы, – доверительным тоном произнес Уорна. – Не нравится она мне.
– Как скажешь.
– Как скажу? Неужели кто-то объявил неделю вежливости по отношению к Люциусу?
– В твоих руках оружие, превосходство в людях... проклятие, мы в твоих руках, Лю. Так, мать твою, что мне еще остается, кроме как быть вежливым?
– На твоем месте я вел бы себя так же, – засмеялся Уорна. – Но ведь ты всегда знал, как отыграть свою роль, верно, Нейл?
– Бывали и у меня удачные времена.
– Адские силы, да. Ты хорошо знал дело. Мы все его отлично знали. Слушай, ты имена еще помнишь?
– Возможно. Смотря, что за имена.
– Синто... Шинко... Шимко... что-то вроде, мать его, того!
– Алек Шинато?
– Точно, тот самый хмырь! – воскликнул Уорна. – Трон, вот это был денек! Сарум, если не ошибаюсь. Тебе удалось взять след, и мы все заявились к нему. Помнишь, сколько больных на всю голову стрелков он для нас приготовил?
– Многовато, – признал Нейл.
– Многовато – это факт. Нас посыпали лазерными импульсами, точно конфетти. Брейсера уложили почти моментально.
– Брейсер был просто дубиной, – произнес Гарлон. – Он напрашивался на пулю с того самого дня, как получил лицензию.
– Да, что верно, то верно.
Они прошлись еще немного.
– Я в тот день оказался не в лучшей форме, Нейл, – произнес Уорна. – Меня прижали. Схватил одно попадание в ногу. То место до сих пор иногда побаливает. Но ты тогда просто прошел насквозь. Не сочти за комплимент, но более меткой стрельбы я еще не видел. Вначале два барана с пушками, а потом и сам Синто. Конец песенке!
– Шинато.
– Он уже покойник, – усмехнулся Уорна. – Какая теперь разница?
– Теперь в угол зажали меня, Лю.
– Да, точно.
– Жизнь никогда не казалась мне справедливой штукой, – произнес Нейл, стряхивая пепел. – Мы ведь работаем только за деньги. Нас никогда не заботят ни связи, ни вопросы верности. В тот день я спас твою шкуру, но теперь все это не имеет значения.
– Может, так, а может, и нет, – ответил Уорна. – Вот об этом-то мне и хотелось переговорить с тобой с глазу на глаз. Мне неприятно смотреть, как ты гнешь шею перед этими дворнягами. Скажи только слово, я подыщу для тебя местечко.
– Местечко?
Уорна обвел зал широким жестом:
– Я получил новую команду вместе с хорошим источником доходов, ну и всякими льготами. Эти ублюдки лучшие из лучших, но мне не помешает и еще один меткий стрелок. Скажи только слово – и будешь работать на меня.
– Шутишь? Я ведь пробыл на службе Инквизиции уже не одно десятилетие.
– Да знаю я все. Но, как ты и говорил, мы работаем только за деньги. Никаких долгов, обязанностей и привязанностей. Ты работаешь за деньги, а я предлагаю хорошие деньги. С каких это пор тебя стало волновать, кто оплачивает твои счета?
– Неужели ты делаешь это из-за того, что задолжал мне? – спросил Нейл.
– Именно потому, что задолжал. Я обязан тебе жизнью. Поэтому и предлагаю вариант, как сохранить твою. Присоединяйся к моей команде. А с Куллином я все улажу. Кажется, про то, что платят нам хорошо, я уже упоминал? Мне как-то неприятна мысль о том, чтобы тебе пустили пулю в затылок вместе со всеми остальными, к чему, похоже, все идет. Давай же присоединяйся к победителям, пока еще не поздно.
Нейл затянулся.
– Хорошее предложение. Заманчивое. Но с какого перепоя ты решил, что можешь мне доверять? Ты что, забыл, сколько я лет на ордосы отработал?
– Верно, – пробормотал Уорна. – Вначале тебе придется показать себя и мне, и остальной команде.
– Как?
Люциус Уорна оглянулся в ту сторону, где под охраной сидела Кыс, а затем достал из набедренных ножен жутковатый боевой кинжал.
– Ты ведь не откажешься прирезать для меня эту психованную ведьму?
Нейл моргнул, а затем улыбнулся и принял из его рук кинжал.
– Пусть она издохнет не сразу, – посоветовал Люциус Уорна.
Глава вторая
Смерть неслась на нас по красной раскаленной пустыне под кровавым глазом солнца. Сначала мы услышали трели, затем почуяли отвратительный запах, а после нас накрыл ужас.
Карл кричит. Смотритель тоже кричит. И оба ломятся в закрытую дверь.
Я уже понимаю, что дверь запечатана и не откроется, потому как мне известно, что мы угодили в ловушку. Последнюю, лучшую и самую ужасную из ловушек Зигмунда Молоха.
Первые твари уже прыгнули на меня, скрежещут когтями по корпусу моего кресла. Под весом их тел оно вжимается в пыль и грозит перевернуться. В воздухе повис кислый запах адреналина, направляющего агрессию тварей.
Что за звуки издают эти создания? Эти твари неведомы мне и неизвестны имперской науке. Но какое это теперь имеет значение? Они – это смерть. Моя смерть.
Бэллак, дико закричав, открывает огонь. Волна, грозящая его захлестнуть, откатывает назад, раскалывается. Мерзкий багряный ихор хлещет из разорванных зарядами тел, впитывается сухим песком. Как долго дознаватель сможет их сдерживать?
Ангарад. Неудивительно, что Гарлон настолько очарован ею. Похожая на фурию, она не отступает ни на шаг, вращая мечом. Во все стороны разлетаются отрубленные крючковатые конечности, еще дергающиеся. Рассеченные морды. Обрубленные рога, расколотые панцири. Брызги ихора. Выпады Эвисорекс. Эул Вайла Скрай. Гений остроты. Подозреваю, что ни одной из картайских воительниц за всю историю их кланов не приходилось сходиться с подобным противником один на один. Она великолепна. Мечница кружит и вертится вокруг оси, бьет и рубит, заставляя изувеченных тварей отступать.
По моим оценкам, она продержится еще порядка полутора минут.
Карл отворачивается от двери и яростно опустошает свой автоматический пистолет. Промахнуться сложно, учитывая то, что стена смерти обступила нас со всех сторон. Пули прямо на лету останавливают прыгающих зверей. Твари валятся на землю, корчась в агонии.
Силы, мягко говоря, не равны. Мы все равно погибнем. Кривые когти звенят и скрежещут, обрушиваясь на корпус моего кресла. Мы погибнем. Но насколько быстро – зависит от меня.
Ударом сознания я заставляю тварей отступить. И некоторые отлетают далеко назад, падая в массу сородичей. Выправив положение своего кресла, я наношу еще один телекинетический удар, и передний ряд существ взрывается фонтанами красновато-черной жижи и осколков хитина.
Я имперский инквизитор и без боя не сдамся.
Выдвигаю оружейные модули из опор кресла. Спаренные пси-орудия. Открываю огонь и перемалываю несущихся на меня черно-белых тварей. Бэллак выхватывает запасное оружие и продолжает расстреливать приближающийся рой. У него нет времени на то, чтобы перезарядить лазган.
Эвисорекс рубит и крошит. Рассекает, режет пополам. Нижние половины тварей порой еще какое-то время продолжают бег, бешено размахивая хвостами и разбрызгивая вонючий ихор. Я стреляю, пока не заканчиваются боеприпасы. Выходцы из кошмаров взрываются, сминаются, лопаются, разливая потоки вязкой массы.
