Майкл Джонстон - Сердце льда
Вид у Уэса был страдальческий.
– Он его пытал.
– Угу, – Уэс закрыл глаза. – У него на щеке была метка, клеймо… как змея. Иво решил, что может…
– Причинять ему боль, дотрагиваясь до нее, – договорила Нат.
– Да.
Воцарилась тишина.
– Он на нее надавливал, и она светилась… а тот парень орал… – произнес Уэс наконец. – И потом мальчишка сломался. Техасцы прятали своих людей в нескольких милях от города. Они укрылись в снегах. Их отвели на заброшенный стадион. Я думал, мы их окружили – ну, понимаешь, как при осаде. А нам пришел приказ. Все разбомбить. Убить их детей, жен – всех. Заставить их сломаться и сдаться.
– Твоей вины тут нет. Это же не ты сделал. Ты его не пытал, и ты не отдавал приказ.
– Но я его не остановил. Их кровь на моих руках, и мне их никогда не отмыть, – он судорожно вздохнул. – Поэтому я ушел из армии… Не захотел больше участвовать в беспределе…
– Уэс… ты неплохой человек, – вымолвила Нат, откладывая карты и забыв об игре.
Уэс тоже отшвырнул свои карты и понурился.
– Мы воевали, но все равно это было неправильно. Мы были ничем не лучше работорговцев. Может, даже хуже.
Глава 40
На следующее утро работорговцы стали выяснять, почему пленники измождены не столь сильно, как раньше. Наемники тщательно обыскали все клетки и заставили раздеться всех заключенных, но ничего не обнаружили. Никаких припасов в камерах не оказалось. Было съедено все – вплоть до последней крошки или семечка.
Нат опасалась, что пираты накажут ободрившихся пленников, однако тех отвлекло появление новой группы паломников.
Это стало рутиной: каждый день работорговцы озирали окрестности, выходя в океан на черной надувной шлюпке. Иногда они даже возвращались с новыми пленными. Нат, Уэс и другие заключенные в такие моменты находились на палубе и смотрели, как подвозят очередную группу неудачников. Вот и сейчас они были вынуждены наблюдать за очередным трофеем – группой малоросликов. Издалека те казались странно безмятежными и спокойными, но стоило лодке приблизиться к «Титану», как они начали бурно реагировать. Один поспешно достал из кармана кинжал, а еще двое накинулись на работорговцев, молотя их кулаками.
Пираты быстро справились с бунтом: зачинщика вышвырнули за борт, чтобы усмирить остальных. При виде тонущего товарища малорослики сдались.
Нат выяснила, как действовали пираты: утром они клали в надувную шлюпку еду и питье. В качестве гребцов в нее сажали наемников, которые выглядели лучше других: были чисто выбриты и пристойно одеты. Они кружили по темному океану, пока не замечали какой-нибудь корабль.
Затем они подплывали к суденышку, тепло приветствовали пассажиров и предлагали им свою помощь. Как правило, паломники уже много дней блуждали по океану и голодали. Наемники утверждали, что они из Синевы и находятся здесь именно для того, чтобы указать безопасный маршрут по проливу. Пилигримам предлагали сойти со своего судна и перейти в шлюпку, настаивая на том, что Синева находится совсем близко.
Лишь подплывая к громадному «Титану», паломники понимали, что их обманули: они отнюдь не добрались до благословенной Синевы, а превратились в рабов. Тогда-то и начиналась попытка сопротивления.
Малоросликов волоком втащили на палубу. На их бледных лицах читался испуг. У них были разбиты носы… и надежды. Двоих сразу заперли в контейнере по другую сторону от того, в котором держали Нат и Уэса.
Ближе к ночи Нат постучала в стенку. Ей ответили осторожным стуком.
Они знают азбуку Лаймена! Как Брендон и Роарк.
«Откуда вы?» – выстучала она вопрос.
«Из Верхней Пангеи. Нас было больше».
«Да. Мы знаем. Мы их подобрали. Брендона Риммеля и Роарка Годерсона».
Последовала длинная пауза, а затем робкая фраза:
«Брендон наш сын. Он цел?»
«Он жив. Цел ли, мы не знаем. Он на другом корабле. Нас разделили после захвата».
«Спасибо».
Получив возможность развлекаться издевательствами над новыми пленниками, работорговцы не трогали остальных.
– Как думаешь, как у них обстоят дела – у Донни, Роарка и Трясуна? – обратилась Нат к Уэсу.
– Трясун постарается о них позаботиться, – ответил Уэс. – Он их не бросит.
Нат кивнула. На Трясуна всегда можно положиться.
– Еще партию? – спросил Уэс, зевая.
– Конечно.
Они продолжили играть в покер, но Нат легко обставляла юношу.
– Когда у тебя хорошие карты, твой шрам шевелится, – сообщила она ему. – Это тебя выдает.
Уэс выгнул бровь.
– Расскажи еще что-нибудь!
– Ладно, но я… – начала Нат и осеклась на полуслове. – В общем, я кое-что утаила от тебя…
Нат решила, что обязана раскрыть карты. Ей надо рассказать Уэсу правду, пусть даже он ее после этого возненавидит, и они никогда не смогут быть друзьями.
Уэс потер глаза.
– Угу… и что именно?
– В ту ночь, когда забрали твою сестру… – промямлила Нат и замолчала.
Нет, она не может! Она думала, что справится, но оказалось, что нет.
Уэс посмотрел ей в глаза..
– И что же тогда случилось?
– Когда я работала на Брэдли, я… входила в команду репатриантов. Мы… забирали всякое… так, чтобы никто не знал. Информацию, оружие… но специализировались мы в основном на людях.
Уэс стиснул зубы и швырнул карты на пол.
– Нет! Хватит! Ты никак не связана с Элизой!
– Я чудовище… Я вредила людям. Твоя сестра… она…
Уэс замотал головой. У него на глазах появились слезы.
– Она мертва, Уэс. Из-за меня. Я ее убила.
– Нет!
– Ты ведь описал ту ночь: огонь, который пришел ниоткуда. И помнишь – ее останков не нашли… Боже мой, Уэс! Я это сделала… но меня заставляли… я была способна на такое…
– Нет, Нат, НЕТ! Ты не имеешь к Элизе никакого отношения. – Он крепко стиснул ее пальцы. – Посмотри на меня. Послушай меня! Это была не ты. Ты совершенно ни при чем!
Нат рыдала. Уэс прижимал ее к себе.
– Они нас отправляли… на задания. Мы забирали детей! Когда люди отказывались отдавать их чиновникам, мы их похищали, чтобы приструнить непокорных. Это было предупреждением, что правила нарушать нельзя. Если бы тот тип не уронил Трясуна… за ним отправили бы точно такую же команду. Я виновата, Уэс! Я забрала Элизу. Прости! Прости! – Нат заливалась слезами. – Я не знала. Но когда ты заговорил о сестре, у меня в голове всплыло… я все вспомнила! Мы уничтожали… взрывали… пожары…
– Нет, – возразил он с мукой в голосе и разжал объятия. – Нат, ты не права! Это была не ты, Нат. Может, раньше ты и творила такое, Нат, но ты Элизу не убивала.
– Откуда у тебя такая уверенность?
– Я знаю, что на самом деле произошло той ночью. – Он привалился к стенке контейнера и зажмурился. – Нат, пожар был идеей Элизы. Именно она и стояла за поджогом, – тихо проговорил он. – Элиза родилась меченой. У нее были синие глаза и спираль на руке.
– Ткач!
– Это так называется?
– Она могла создавать иллюзии и наводить мороки, да?
– Угу. И она… буквально сотворила тот огонь из пустоты. Я плохо помню детали, все как-то перепуталось и перемешалось. Но про Элизу надо знать одну вещь. Она не была… – Уэс вздохнул. – Она была не очень хорошая. Иногда… она меня пугала. И не только меня. Не представляю, где она и что с ней случилось, но я должен ее найти, Нат. Чтобы спасти ее… от нее самой.
Нат была потрясена.
– Ты здесь ни при чем, ясно? Нат, дело в том, что я знаю свою сестру. А все то, что ты делала… это уже в прошлом. У тебя не было выбора. Ты ведь сама еще маленькая. Тебя использовали. Как используют всех нас, – завершил он.
Нат не могла понять, какое чувство испытывает. Облегчение?
Не слишком-то похоже. Она ощущала себя опустошенной. Даже если она и непричастна к исчезновению Элизы, она все равно чувствовала себя виноватой.
– Эй, не надо на меня так смотреть! – попросил Уэс. – Иди сюда.
Нат прижалась к нему, и он крепко ее обнял.
– Значит, твоя сестра была чудовищем, – прошептала Нат.
В его объятиях ей стало хорошо и надежно. Их тела превратились в островок тепла.
– Я этого не говорил, – ответил он, почти уткнувшись носом ей в волосы. Его мягкое дыхание коснулось ее уха.
– Она чудовище… как и я.
– Ты не чудовище.
– У меня в голове звучит зверский голос.
– Ты имеешь в виду то, что ты понимаешь животных? – уточнил он, и Нат догадалась, что Уэс улыбается.
– Нет, по-другому.
– А почему ты так решила?
Она покачала головой.
– Именно голос велел мне сбежать из медцентра, отправиться в Новый Вегас и искать Синеву. И он посылает мне видения. Сны с огнем и разрушением, сны о полетах. Он как будто меня к чему-то готовит.
– А что он говорит сейчас?
– Если честно, я его давно не слышала.
И Нат встрепенулась. Действительно, она не слышала голос с того дня, когда убили птичку. Но было что-то еще. С тех пор как она влюбилась в Уэса, голос хранил суровое, едва ли не гневное молчание. Нат вспомнились муки плакальщика, гигантская тень на воде и то, с какой яростью он ломал корабль.
