Иван Белов - Ненависть
– Вы тут совсем распустились! Ничего, еще попрыгаете, – погрозил лейтенант, и ткнул пальцем с огромной, золотой печаткой в виде черепа, Рудольфу в лицо. – Эй ты, славянская морда, человеческую речь понимаешь?
– Понимаю, – растерялся не привыкший к подобному обращению Руди.
– Понимаю господин обер–лейтенант, – поправил офицер, достал шикарный, серебряный портсигар с хищным орлом на крышке, и закурил. – Ты где воспитывался, в хлеву? Я твой хозяин, ты исполняешь мои малейшие прихоти, все проще некуда, и доступно даже твоему примитивного мозга. Бери рюкзак, тащи в «кубель», и не пытайся ничего украсть, руки лично переломаю. Пошел, быстро.
Рудольф в замешательстве замер. Дать бы в напыщенное рыло. Ага, попробуй, тут твоя история и окончится. Немыслимо поднять руку на немца, если всю твою жизнь немец был для тебя идеалом. Немцы не такие, немцы вежливые и обходительные, а этот…, среди любого народа есть вот такие козлы.
– Чего встал? Рюкзак сам себя не потащит! Тупой выродок.
Руди машинально подчинился. Вытащил рюкзак и понес к командирскому внедорожнику, чувствуя, как лицо заливает горячий огонь. Хорошо, дорога позора всего десяток шагов. Чувствуешь себя последним дерьмом.
– Справился? – осведомился обер, едва рюкзак лег на место. – Видишь, ничего сложного, даже для такого придурка как ты, и слюнями ничего не запачкал. Вечером почистишь ботинки, а я позволю тебе вылизать свою тарелку. Хотя нет, вдруг ты болеешь чем, двери открой.
Руди с трудом сдержался, чтобы не достать пистолет, и не пристрелить эсэсовскую скотину на месте. И ведь этот кусок говна, лицо третьего Рейха.
Лейтенант уселся в машину, и Рудольф поспешил скрыться из вида. В последний раз его так унижали в классе, наверное, третьем.
Стрелок встретил наглой усмешкой. В глазах прыгали веселые чертики.
– Какой-то ты недовольный.
– Все в норме, – бодро соврал Рудольф. – Утро прямо не задалось, черная полоса продолжается. Я с этой скотиной еще поквитаюсь.
– Прозрел? – хохотнул Стрелок. – Всего пять минут побыл унтерменшем, а уже ненавидишь немцев. Раньше, когда немцы избивали слуг, травили собаками и мешали с дерьмом, тебя это мало смущало. Типо так устроена жизнь.
Рудольф ничего не ответил. Рыло и правда в пушку. Однажды, после школы, шатались по улицам и наткнулись на пьяного унтерменша. То-то была потеха. Руди содрогнулся, вспомнив глухие звуки ударов в тщедушное тело. Он даже не сопротивлялся, тихонечко выл и сжимался в комок, а подростки зверели от запаха крови. К унтерменшу нельзя испытывать жалости, он не человек, только страх держит его в покорности. Они ушли, оставив кусок изуродованного, скулящего мяса. На следующий день всех нашла полиция, унтерменш сдох. Кого-то наказали? Нет, немного пожурили, и в словах офицера слышалось плохо скрытое одобрение. А теперь, спустя годы, появился противный осадок.
– По машинам! – послышался голос Мамчура.
Руди, по специальным сходням, забежал в грузовик. «Опель» последней модели со всеми положенными модификациями. Противоосколочная броня, круглые бойницы в бортах, твердые, узкие сиденья закреплены к потолку для амортизации при подрыве. Иначе от самого пустякового фугаса, машина превращается в пирожок. Снаружи красота, а внутри мелко нарубленный фарш, мечта патологоанатома. Рядом втиснулись Стрелок и Зульфат. Наемников насчитал четырнадцать человек, не считая водителя, плюс в «кубеле» пятеро, всего в отряде, значит, чуть больше двух десятков бойцов. С некоторыми уже заочно знаком. Напротив уселся Мага, пристроив пулемет между ног, рядом молодой парень по имени Тиль, этот вечно в наушниках, с плеером не растается, дальше елозил на сиденье Кникер, тот самый мародер из деревни, щеголявший в женском платке.
– Почему на машинах? – тихонечко поинтересовался Рудольф. – Я думал там нет дорог.
– Ты прав о мой юный, девственный друг, – поздравил Стрелок. – На выезде из города, у горы Березовой, будет последний блокпост на пути в Мертвые земли. Оттуда ножками двинем, машины с водителями вернутся назад.
Лишний километр на колесах, дорогого стоит, – порадовался про себя Рудольф. Момент новой встречи с местными чащобами хочется оттягивать до последнего. Первоуральск спал. За бронестеклами проплывали утлые домишки нищих окраин. Улицы пусты. Постройки сменились редколесьем и заброшенными полями, теряющимися в серой, растянутой дымке. Руди испытал странное облегчение, покинув этот хмурый, тоскливый, никчемный город. Такое бывает после посещения хосписа, выходишь на улицу и радуешься деревьям и солнечному свету, вырвавшись из помещения наполненного страданиями, болью и смертью.
Поездка закончилась непростительно быстро. Скорость упала, машина мягко качнулась и замерла. Пассажирам просьба освободить салон. Двери грузовика отворились, и Руди одним из первых соскочил вниз. Обещанной горы не обнаружилось, так, небольшая возвышенность поросшая лесом, у подножия обширный участок отвоеванный у тайги, и пара строений. Приземистый, деревянный барак, будка из бетонных блоков, скворечник сортира и покосившийся, местами держащийся на честном слове забор. Слабо для последнего оплота цивилизации. Хотя, какая цивилизация, такой и оплот. На свет божий выползли несколько местных обитателей. Первоуральская пограничная служба больше походила на кучку вооруженных бомжей. Помятые, оборванные, сивухой разят во все стороны. Кого они защитят? Это их защищать надо, или добрых людей от них. На ранних гостей посматривали, как на придурков, но помалкивали и даже пытались сделать вид, что службу несут по все строгости, хотя дураку ясно, разбудили их только сейчас, вырвав из объятий проспиртованного Морфея.
– Чувствуешь величие момента? – поинтересовался Стрелок.
– А должен? – Руди прислушался к ощущениям.
– Темный ты, – посетовал террорист. – На этом месте заканчивается Европа и начинается Азия.
– По мне так Европой тут и не пахнет, – поделился наблюдением Руди, пытаясь разглядеть в указанном направлении юрты кочевников и конные орды.
– Тем не менее легенда красивая. Был даже памятник, его сносили, возводили по новой, короче до наших дней он не дожил, скорее всего пошел на фундамент. Тебе повезло несказанно, все местные достопримечательности встретятся нам на пути, располагаясь вдоль старого, московского тракта. Уникальный случай для туриста средней руки.
Вольф, слегка прихрамывая, прошелся вдоль строя, проверил у каждого снаряжение. Остановился перед солдатом в наушниках и ткнул пальцем в плеер.
– Убрать.
– Ну господин гауптман, – взмолился наемник. – Скучно же, а я тут аудиокниг накачал.
– Тиль любит приятные мужские голоса, – поддел веселый голос, по строю прокатился смешок, посыпались скабрезные шуточки.
– Убрать я сказал, не на прогулку идем.
Тиль вздохнул и подчинился.
Послышался противный голос обер-лейтенанта, и Рудольф поспешил спрятаться за спины наемников. Ожидал напутственных речей, пафосных слов о важности миссии. Ничего подобного, зондеркоманда быстренько разгрузилась, и колонной по два двинулась к лесу. Стрелок с Дирлевангером что-то в пол голоса обсудили. Бандит жестом подозвал Рудольфа и сообщил:
– Пойдем головным дозором, расчехляй ствол.
Основная группа чуть поотстала, и они остались вчетвером: Стрелок, Руди, Зульфат и наемник с лисьим хвостом на панаме.
– Это Лис, – мельком представил Стрелок. – Идет замыкающим, держит связь с остальными, я впереди, Зуля смотрит левую сторону, Немец правую. Предельная внимательность, интервал три метра.
Наемник согласно кивнул, и примостил на руках видавший виды СТГ–80. Руди успел достать «гевер», и защелкнул магазин. Вроде готов.
– Палец с крючка убери, – мягко пожурил Стрелок. – Знал бы ты сколько хороших парней словили пулю в спину, из-за недоумков держащих шелудивые пальцы не в носу, а на спуске.
Руди поспешно убрал палец. Стыдища какая, показываешь себя неразумным младенцем. А тебя, дурака, в головной дозор взяли, здесь ушами хлопать нельзя, выживание всей группы зависит от головного дозора: выбор пути, обнаружение противника, мин и ловушек, ошибок быть недолжно, в пластиковые пакеты никто паковать насне будет, останемся под елками отдыхать.
От основной группы удалились метров на семьдесят, и первыми вступили в лес. Наемник щелкнул тангеткой рации и сказал четко выговаривая слова:
– Белый волк, я Лис, как слышишь меня?
Сухо треснуло, голос Руваса бодро доложил:
– Волк на связи, слышу тебя хорошо.
– Продолжаю движение. Конец связи, – отрапортовал Лис, и выжидающе уставился на Стрелка.
– Начнем помолясь, – Стрелок натянул на лицо зеленый платок, и нырнул в заросли. Сердце учащенно забилось. Раньше проще было, вели как теленка на привязи, решали все за тебя, тыкали носом. Теперь ты на равных и за промашки отвечать придется тебе. Руди двинулся, копируя походку бандита, стараясь ступать бесшумно, и вертеть башкой на триста шестьдесят градусов. Движение быстрое, без остановок, на обычно сверхосторожного Стрелка совсем не похоже. Ладно, ему видней.
