Анна Китаева - Одержимые Зоной
Видали вы такое? Кому что, а девчонкам поцелуйчики. И ведь Мышка еще на диво здравомыслящий экземпляр! Сталкер замахал на нее рукой:
- Потом, потом! Жива? Цела? Отлично. Давай шустро сваливать отсюда!
Они не успели. Трое мужчин показались на пригорке над ними. В руках у местных были стволы, недвусмысленно направленные на гостей.
- Здравствуйте, - вежливо сказал Кайман.
- Руки за голову! - ответили ему. - И без глупостей. Чуть что - стреляем. Давайте потихонечку вперед вот по этой тропинке. Дойдем до места, потом поздороваемся. Может быть.
30
Мышка, затерянная деревня
Тропка вела вперед, почти не виляя. Местность понемногу повышалась, но идти было легко. Точнее, было бы легко, если бы не угрожающее сопение сельчан позади. Хорошо хоть рюкзаки местные у них отобрали - то есть плохо, конечно, но зато нести их самим не пришлось.
Мышке до сих пор не приходилось гулять под прицелом оружия, по-арестантски сцепив руки за спиной. Оказалось, это здорово действует на нервы. На самом деле она даже не знала, действительно ли сельчане продолжают держать их на мушке, но оборачиваться им не велели. Веселенькие тут порядки, ничего не скажешь. Ну, авось в деревне все выяснится, и их перестанут считать врагами.
Добравшись до гребня пологого холма, Мышка с Кайманом невольно замерли. Склон по ту сторону оказался совсем не пологим. Холм, сложенный из мягкой глины, на пару метров ниже гребня обрывался отвесной стеной. Внизу расстилалась долина, а посреди нее кучковались игрушечные домики деревни, как артефакты в контейнере.
Плотно закрытое тучами небо, казалось, лежало прямо на долине, как крышка на сковородке. Небосвод был отчетливо выгнут - приподнят по центру, опущен по краям. Видимость была так себе, и без того пасмурный день постепенно превращался в вечерние сумерки, а дальнюю перспективу застилала сизая дымка. Мышку вдруг прошибло узнаванием. Эту коробочку с туманящимся по краям пейзажем она видела во сне. Картинка была не особенно интересна, поэтому не запомнилась - но стоило ее увидеть воочию, и воспоминание явилось.
- Кайман! - прошептала Мышка. - Матвейка точно здесь! Я видела во сне долину!
- Я понял,- шепнул сталкер. - Хорошо.
Дальше тропа поворачивала налево и вела вдоль гребня, а шагов через сто начинался крутой спуск. На радостях Мышка почти не замечала неудобства пути, и даже вооруженное сопровождение перестало ее раздражать. Главное, что они движутся к цели! И почти добрались до места, осталось совсем чуть-чуть.
Запыхавшись, она притормозила у подножия холма. Кайман вдруг обернулся к местным.
- Эй, мужики, скоро выброс! Я их чую, потому и говорю. Сельчане спускались сразу вслед за сталкером и девушкой.
Мышка наконец их рассмотрела. Старшему было за сорок, а то и под пятьдесят. От волос у него остался неопрятный седой венчик по периметру обветренной лысины. Двое остальных были, вероятно, ровесниками Каймана. Один был светловолосый - даже, может, светлее Мышки. У второго вместо правого уха топорщился покореженный обрубок, и девушке пришло на ум однажды слышанное слово для подобного увечья - "корноухий".
Корноухий продолжал честно держать в руках свой АК, двое других забросили автоматы на плечо. Кажется, гости уже не казались им опасными. И ответил старший Кайману вполне миролюбиво:
- Да у нас почти что не трясет под выбросом. Можно и на открытом месте перетерпеть, хотя под крышей всяко лучше. А мы уже почти пришли.
- Слышь, мы к вам вообще-то по-хорошему... - начал было Кайман, но явно поторопился.
Старший сразу посуровел и потянулся за "калашом".
- Ладно, шагай давай по-хорошему!
Так что в деревню сталкер с девушкой вошли под конвоем. Впрочем, смотреть на них было некому. Смеркалось. Единственная улица была пуста. Половина домов стояла с заколоченными дверями и окнами. Заборы обрушились, дворы заросли сорняками. Сверху деревня выглядела куда привлекательнее. Игрушечные домики на блюдечке долины вблизи обернулись облезлыми сараями, догнивающими свой век.
И в этом неуютном месте живет Матвейка? Мышке захотелось немедленно схватить братика в охапку и утащить отсюда. Она перестала вертеть головой по сторонам - все равно ничего приятного вокруг не видно - и в который уже раз попыталась себе представить брата четырнадцатилетним. Невысокий щупленький подросток с ежиком светлых волос, похожий на нее саму... Но образ упрямо не вырисовывался. Какие у него глаза? Какое выражение лица? Мышка чересчур явственно помнила пухленького двухлетнего малыша, а затем - пустота и странные сны о Зоне. Нет, она не в силах представить себе нынешнего Матвейку, сколько ни старайся. Что ж, скоро она встретится с ним лицом к лицу. И все будет хорошо. Просто обязано быть!
Старший из сельчан прибавил шагу и обогнал остальных. В этой части улицы дома были жилыми - светились окошками поверх старательно починенных заборов. Сельчанин миновал три дома и громко постучал по высоким воротам четвертого. К тому времени, как остальные поравнялись с воротами, сбоку в них открылась калитка.
- Заходите.
Он посторонился, пропуская Мышку с Кайманом и корноухого, затем вошел во двор сам и загремел тяжелым засовом, запирая калитку. Третий из местных остался на улице. Никаких слов сказано не было.
Во дворе чувствовалась женская рука. Выложенная бетонной плиткой дорожка от калитки к лому была обсажена декоративным табаком. Несмотря на позднюю осень, табак цвел. Белые звездочки цветов словно светились в густеющих сумерках и источали нежный аромат. Здесь было уютно, здесь жили с удовольствием, а не прозябали в запустении. Затерянная деревня у Мышки на глазах в очередной раз сменила облик.
Отворивший им калитку коренастый паренек прошел впереди всех к дому и скрылся за дверью, которая явно вела в подвал. Кайман проводил его тоскливым взглядом, потому что парень забрал и унес оба их рюкзака.
- Проходите, проходите, - поторопил их старший, оказавшийся, по-видимому, хозяином дома.
Хозяйка уже спешила им навстречу. И с ее появлением Мышка и Кайман перестали быть подконвойными и превратились в гостей - может, и нежданных, но желанных и дорогих. Хозяйка с порога распознала в Мышке девушку, обругала мужчин, заохала, заахала и утащила ее купаться и переодеваться. Мышка без восторга, но с толком вымылась из эмалированного таза в банной пристройке. Вода с нее текла черная, несмотря на то что у Доктора на Болоте девушка принимала душ. Затем Мышка покорно завернулась в хозяйкино платье, куда можно было поместить еще парочку таких, как она, и, неожиданно уставшая, присоединилась к компании за столом.
Лысого хозяина звали Семеном, хозяйку - Марией, их сына - Никитой, а корноухий племянник оказался тезкой Каймана, то есть Геной. Мышка пришла как раз в тот момент, когда Семен добродушно, но очень настойчиво вытягивал из сталкера паспортное имя.
- Кайман, - привычно буркнул тот в ответ на вопрос, как его зовут.
- Бандит, что ли? - с деланным безразличием поинтересовался Семен.
- Почему бандит? - возмутился Кайман.
- Кличка - значит, бандит, - развел руками хозяин. - У меня такое понимание. Нормальные люди человеческие имена имеют.
Кайман сердито засопел и взялся бы, наверное, спорить с хозяином, но поймал умоляющий взгляд Мышки и сдался.
- Зовите Геннадием, - хмуро сказал он. - Если вам это настолько важно.
- Это важно, да, - кивнул Семен. - Мир вокруг безумствует, природа рождает чудовищ, и значит, хотя бы человек должен в себе хранить человеческое, а не обращаться в монстра.
Похоже, у хозяина был на эту тему пунктик. А скорее всего, как обычно бывает в подобных случаях, и не только на эту.
Мышка переглянулась с Кайманом, скромно представилась Алиной и позволила хозяйке положить ей полную тарелку картошки с овощами. Кайман то и дело болезненно морщился, и Мышка наконец сопоставила его нездоровый вид и собственный легкий звон в ушах - начался выброс. Да, Семен сказал правду. Хоть выброс и ощущался, в долине он действовал на людей несравнимо слабее, чем снаружи, в Зоне.
- У вас тут спокойно, - заметила девушка, пытаясь как-то начать разговор.
Наверное, если бы она взорвала за столом гранату, результат был бы скромнее.
- Спокойно?! Ну, сейчас-то, может, и спокойно... по сравнению с тем, что было. А было такое, что ого-го!
В следующие полчаса Мышка и Кайман узнали о затерянной деревне многое.
Когда первая Чернобыльская катастрофа перевернула тысячи и тысячи человеческих жизней и согнала людей с обжитых мест, деревня Старая Буряковка почти не пострадала. Все потому, что она и без того стояла необитаемая. Обычное дело - старики повымерли, молодые уехали в Славутич, Припять, Чернобыль, а кто не сумел найти себе работу около ЧАЭС и квартиру в городе, перебрались в Новую Буряковку. Ветер, который несколько раз менял направление в первые дни после катастрофы, пощадил заброшенную деревню, оставил ее практически чистой от радиации. Когда вокруг ЧАЭС легла зона отчуждения, никто не стал трогать пустые дома Старой Буряковки. И так уж получилось, что к моменту катастрофы 2006 года в ней опять жили люди.
